Пересекла площадь Счастливых Вдов, мельком покосилась на окно «Девятки», с удовлетворением отметив, что посетителей много, впрочем, как всегда. Свернула за угол, через черный ход прошла в подсобное помещение и уже оттуда — в свой собственный, надежно скрытый от посторонних глаз, кабинет.
Через четверть часа от Анны — бойкой помощницы целителя Хобба и проводника, работающего по заказам гильдии Вольных — не осталось и следа. Перед зеркалом, аккуратно расправляя тяжелые складки строгого бледно-голубого платья, стояла Эннари Янт. Теперь — уложить волосы, как положено, закрепить вуаль, закрывающую большую часть лица, и не забыть про капли для глаз.
Несколько секунд я внимательно всматривалась в свое изображение, наблюдая, как радужка меняет цвет с серого на синий, возвращая естественный оттенок. Все, превращение в скромную, болезненно-тихую, практически незаметную, как тень, младшую госпожу из Дома на холме закончено. Еще раз придирчиво оглядела себя и направилась к двери, ведущей в торговый зал. Осторожно потянула за ручку и заглянула внутрь.
Жизнь в лавке кипела вовсю — даже очередь образовалась, несмотря на позднее время.
— Ольма, мне это… Мне того, — у прилавка мялся мясник, магазин которого как раз располагался как раз напротив «Девяти жизней». Такой суровый всегда, немногословно-брутальный, сейчас он казался неожиданно растерянным.
— Скажи уж прямо — средство для потенции, — бесцеремонно вмешалась в разговор стоявшая за ним дородная госпожа Лош, известная в городе сплетница и «всеобщая тетушка». Тряхнула своими тремя подбородками, подтолкнула мясника локтем в бок, да еще и подмигнула. — Не стесняйся, Алид. Все знают, что у тебя молодая жена. Отнесутся с пониманием.
Из очереди послышались «понимающие» смешки.
— Да мне бы от горла, — пробасил вконец смутившийся мужчина. — Болит что-то.
— Горло, как же, — хмыкнула толстуха. — Ладно, милочка, обслужи-ка меня, пока наш новобрачный собирается с духом.
— Вам как обычно?
— Да, и прибавь духи. Те, новые, на жасминовой воде. Дочке подарю, у нее помолвка скоро. Спасибо, милочка. Эй, молодожен, решил, что лечить собираешься? Нет? Ну, думай дальше.
Госпожа Лош опустила на прилавок золотой, дождалась сдачи и, выпрямившись, зорко оглядела окружающих.
— Я за заказом, — протиснулась вперед жена молочника. — Обещали сегодня сделать.
— Все готово…
Я наблюдала, как Ольма общается с покупателями, и губы сами собой складывались в улыбку. Сейчас моя верная помощница ничем не напоминала ту робкую, испуганную девушку, какой я увидела ее два года назад — при нашей первой встрече. Уверенная осанка, сдержанность и вежливая предупредительность в голосе, отточенные движения. Служанка оказалась хорошей ученицей, и я по праву гордилась ее успехами. Как жаль, что мне нельзя встать рядом с нею, и Ольме приходится самой обслуживать клиентов.
Проклятые законы этого мира, запрещающие леди, пусть даже бывшей, работать и вести торговые дела. Она обязана существовать на жалкие подачки главы рода, пытаться свести концы с концами, содержать дом, кормить всех, кто в нем живет, и в конце концов без возражений, с достоинством зачахнуть, как полагается хорошо воспитанной барышне. Угаснуть в нищете и одиночестве, но не посрамить чести великих предков.
Еще чего. Не дождетесь.
Я ни минуты не сомневалась: предкам безразлично, чем занимается «лишенка» Нари, но моего мнения по этому поводу никто не спрашивал. Более того, высказывать его было откровенно опасно, привлекать к себе лишнее внимание тоже. Именно поэтому совладельцами целительской лавки «Девять жизней», которая являлась целиком и полностью моим детишем, значились Даэрсин Хобб и некая Энн Роун. За прилавком стояла Ольма, а я… Я оставалась в тени, а если и мелькала поблизости, то только как Анна, помощница целителя и начинающая травница. Посторонних мы к делу не привлекали, стараясь справляться собственными силами. Так надежнее.
Ольма тем временем быстро обслужила посетителей. Собрала то, что просила госпожа Лош, отдала заказ жене молочника, даже Алиду умудрилась что-то потихоньку сунуть — судя по счастливому лицу мясника, именно это ему и требовалось.
Довольные клиенты потянулись к выходу, «Девятка» временно опустела, и я, облегченно выдохнув, скользнула в зал. Теперь, если меня и заметят, ничего страшного. Младшая госпожа Янт зашла за покупками в лекарскую лавку, всем известно: она и ее матушка часто болеют, бедняжки.