– Тебе – неудобно, а мне так очень даже ничего, – отрезал поури, по-прежнему не покидая кустов. – Почему сразу не открылся, скажу – проверял, в самом деле ты силы лишился или только прикидываешься. Настоящий маг сразу бы все про меня понял, и, если б даже скрыть попытался, я б все равно узнал… Hу, так давай же, гость, не тяни, хотя я и так знаю, о чем просить станешь, – чтобы помогли посох вернуть. Ты его лишился – словно кость живую из тебя вырвали, хребтину переломали. И заметался ты, задергался, как и все вы, людишки, смерть когда чуете. Хочется тебе напоследок потешиться, того удачника, юнца везучего, кровью собственной умывающимся увидеть. А потом, думаешь ты, и умереть не жаль. Верно? Впрочем, чего спрашивать, и так знаю, что верно. Ты ж с Утеса Чародеев топаешь, молился там невесть чему, по земле катался, грыз ее, родимую, – а толку, конечно, чуть.
– Храбрый вождь почти полностью прав, – дипломатично улыбнулся старик. Ломаться перед поури сейчас не имело смысла. – Hе прав доблестный Барри только в одном – я пришел просить всего лишь провианта на дорогу до Зачарованного леса.
Несколько мгновений в кустах молчали, и старик тихо возрадовался – похоже, первая победа осталась за ним.
– Провианта? – наконец подозрительно спросил поури, представившийся именем их вождя Барри. Голоса у этого племени для людского уха звучали почти неотличимо друг от друга, а старик последний раз встречался с предводителем карликов не один год назад. – Только-то? Hе смеши меня, старик. А где же просьбы дать тебе конвой, десятка два, а лучше три самых метких стрелков?..
– Да простит меня храбрый вождь, но подобные просьбы и в голову мне прийти не могли, – сладким голосом сказал старик. – Мне ничего не надо от доблестного племени поури, кроме лишь свободного пропуска через ваши благодатные земли – впрочем, пропуск-то я как раз уже получил… – и провизии ровно столько, чтобы хватило до Зачарованного леса…
– К эльфам, значит, направляешься? – теперь в голосе Барри ощутимо слышался металл.
– К ним, – кивнул старик. – Потому что туда сейчас шагает тот самый юнец-удачник…
– Верно, – после некоторого молчания обронил поури. – К ним. Отсюда чую. Гордый, стервец. Доволен, что посох полу…
Поури внезапно осекся на полуслове, и старику показалось, что затылка его на миг коснулся леденящий и злобный ветер.
Hо – коснулся на миг и разом утих.
Что это было?.. Как связано с мальчишкой?.. Знак того, что дорога ему не коврами устлана?..
– Что посох получил, – докончил тем временем поури, но голос его звучал отчего-то уже далеко не так уверенно, как прежде.
– Так я могу пройти? – в очередной раз повторил старик.
– Можешь, – неожиданно быстро и решительно ответил поури. – Можешь и проходи. Второй раз уже говорю. И провиант мы тебе дадим, не сомневайся, мы магов чтим, пусть даже и бывших. Hо взамен..
– А что взамен? У меня ничего с собой нет, в том числе и золота, – искренне удивился старик. – Ежели в долг поверите…
– Hе надо нам твоего золота, – неожиданно мрачно и зло отрезал поури. – Я с тобой пойду – вот и вся плата. Необременительно, правда? Если, конечно, тебя от присутствия дикого карлика-поури блевать не потянет, как иных твоих больно чувствительных собратьев…
– Hе потянет, – машинально ответил старик, еще даже не успев понять, что же именно предлагает ему поури. Потому что предлагал он вещь совершенно небывалую, никогда еще поури не заключали никаких альянсов ни с одним магом, ограничиваясь, так сказать, почитанием на расстоянии.
– А раз не потянет, так оно и хорошо, – объявил поури, выходя наконец на открытое место.
Правы те, кто считает поури «ошибкой Создателя». Правы и те, кто зовет их образцом уродства. Правы те, кто доказывает, что подобный народ и вовсе никогда не мог существовать.
Больше всего фигура поури напоминала небольшой пивной бочонок. Грудь неестественно вздута, выпирает вперед, острый и длинный подбородок, кажется, вот-вот вонзится в нее, крючковатый и тоже несоразмерно длинный нос, лягушачий рот чуть ли не до ушей, полный острых и мелких зубов (ох, не зря приписывали поури любовь к свежей человечине, ох, недаром!), уши лопухами, редкие рыжеватые завитки, покрывающие отчего-то морщинистый череп, глубоко посаженные черные глазки… Руки и ноги поури, напротив, выглядели донельзя тонкими, словно прутики, казалось, сожми такие покрепче, и сломаются, но ведь нет – напротив, они сами играючи размолотят кости любому силачу. И в бою поури страшны – непреодолимым, любому врагу внушающим ужас презрением к смерти. Нет, они не суются дуром под стрелы и копья, но когда надо – бьются действительно насмерть, не отступают и падают только мертвыми.
Поури почти не знают ремесел, мирные занятия они презирают, ткачество в том числе, и потому Барри накрутил на себя целую пропасть всяких тряпок, в которых старый маг, содрогаясь, узнавал и подвенечное платье невесты из Княж-города, и обрывок священнической рясы, и даже праздничный полог, что вешают в богатых домах над колыбелькой новорожденного…
О том, как и при каких обстоятельствах попали к поури эти вещи, лучше было и не думать. Тем более что на некоторых до сих пор виднелись подозрительные темно-бурые пятна, донельзя похожие на застаревшую кровь.
За спиной у карлика висел небольшой лук, колчан со стрелами, на боку – короткий меч и что-то вроде шипастого кистеня на смотанной несколькими петлями длинной, не по росту поури, боевой цепи. За ним следом второй поури вывел оседланного пони, с притороченными к седлу плотно набитыми сумками.
– Трогаем, маг? – напрямик спросил Барри. – Ежели и впрямь хочешь того молодчика догнать, мешкать не след. Он идет ходко. Ноги-то молодые, не в пример твоим.
Судя по всему, понятие «тактичность» поури просто не знали.
– Отдыхать времени у нас нет, – сообщил поури, спускаясь с пригорка. – Знал я, что все так обернется, потому приказал тебе коня привести. Хороший конь, смирный. У одного купца намедни взяли. Ребята освежевать хотели да изжарить – хорошо, я не дал. Как знал, что ты пожалуешь… Эй, вы там, коня господину магу!
Коня не замедлили явить. Взору старика предстала тихая понурая скотинка, впрочем, видом вполне упитанная и незаморенная. Имелось на ней и седло.
О судьбе несчастного купца было лучше не думать.
– Залезай, – скомандовал поури. – Стремя господину магу кто подержит? – рявкнул он на своих.
Вот так, нежданно-негаданно, старик обзавелся и дорожным спутником, и, что гораздо важнее, конем.
Отдыхать Барри ему не дал. Поури беспокойно вертелся в седле, поминутно привставая и всматриваясь в зеленый полумрак змеящейся впереди тропы, хотя старый волшебник и не мог понять, что же такого особенного надеется разглядеть его спутник здесь, в своих собственных владениях?..
Вокруг лежала страна поури – считай, дикие края, ни тебе широких дорог, ни ветряков, ни водяных мельниц, только изредка попадались крошечные поля на лесных делянках, где лениво колыхалась тощая и низкая пшеница. Скота тоже видно не было, и непонятным оставалось, где же этот народ на самом деле добывает себе пропитание? Одним разбоем ведь тут не прокормиться.
А вот деревни попадались часто. Иные – на ветвях высоких деревьев, крошечные домики, плетенные из гибкого ивняка; иные – подземные, низкие пещерки, выкопанные на склонах безлесых холмов. Поури кишмя кишели вокруг, все облаченные в совершенно неописуемые одеяния, кое-как скромсанные и сметанные вместе обрывки человеческих одежд; все поголовно носили оружие, и нигде, ни разу взор старика не наткнулся на женщину или ребенка. Все поури казались чуть ли не на одно лицо, все – примерно одного возраста; со стороны они вполне сошли бы за братьев.