- Григ, ты уверен, что это был темный обряд воскрешения? – спросил Димитрион.
- Митр, я еще с ума не сошел, - отозвался принц Григориан. – Я четко видел два черных круга. В одном из них была Луизи, а во втором та ведьма, которую хотели воскресить.
- Ой, - воскликнула женщина и выронила из рук вазу с цветами.
- Ты что здесь делаешь? – нахмурился Его Высочество принц Димитрион.
- Рииса, идите, пожалуйста, отсюда. Мы сами уберем цветы, а Вы придете завтра, - очень вежливо попросил принц Григориан.
- Да, да, Ваше Высочество, простите, что помешала, - женщина, приподняв юбку, присела в поклоне, поднялась и быстрым шагом направилась к дверям. Но потом Рииса, почему-то, остановилась напротив большого зеркала, посмотрела на него и издала истошный вопль.
- Твою же мать! – выругалась я, поняв, что именно меня в этом зеркале и увидела тетенька с ведром. Исчезнуть, почему-то, не получилось.
- Да что такое? – Димитрион резко встал, опрокинув стул.
- Белая дама! Белая дама! – закричала женщина.
- Какая еще белая дама? – возмутился Григориан, поднимаясь.
- Там! Там! – воскликнула женщина, обвиняюще ткнула пальцем в зеркало, а точнее в мое отражение, и грузно упала на пол, потеряв сознание.
- Да что же это такое сегодня происходит? – покачал головой Григориан, уставившись в зеркало. – Сперва у Луизиды кто-то в комнате, теперь это.
«Так, так, у Луизи глюки», - мысленно попыталась внушить я Григориану. – «Не обращай на это внимания».
- И кто там был? – флегматично поинтересовался Димитрион, рассматривая упавшую служанку и пытаясь понять, жива она или нет. Потом вздохнул, поняв, что та жива и посмотрел в зеркало. Никого там не отражалось, потому что я уже успела отойти подальше.
- Так что там было у Луизи? - перефразировал вопрос принц.
- Ничего особенного, - отозвался Григориан. – Привиделось ей что-то на почве стресса.
- А про какую белую даму кричала эта женщина? – решил уточнить Димитрион.
- Да, - фыркнул Григориан, - среди слуг ходит байка про приведенье, которое обитает во дворце.
- Как интересно, - чуть улыбнулся Димитрион, а потом внезапно выбросил руку вперед и требовательно произнес: - Проявись!
- Что? – Григориан удивленно посмотрел на брата.
- Как интересно, - повторил Димитрион.
- Твою же мать! – вслух уже выругалась я, поняв, что Димитрион меня видит.
- Да не может быть! – воскликнул Григориан и что-то кинул в мою сторону.
- Совсем с ума сошли? – воскликнула я, отлетая от предмета непонятного назначения.
- Держи ее! – воскликнул Димитрион, посылая какую-то странную светлую фигню, напоминающее лассо.
- Вообще ненормальные! – воскликнула я и резко ушла в сторону. Еще игр в индейцев мне не хватало.
- Вот зараза! – возмутился Григориан и снова что-то кинул в мою сторону. Это нечто ярко пыхнуло.
- А вот хрен вам! – крикнула я, отлетая в безопасную сторону.
- Не уйдешь! – крикнул Димитрион, махнув рукой.
- Да идите вы, придурки! - моему возмущению не было предела. – Уже и в библиотеку заглянуть нельзя.
- Держи ты ее! – от крика кронпринца задрожали стекла.
- Да уходит она от ловушек! – в ответ закричал Григориан. Стекла не выдержали и осыпались осколками.
- Точно, придурки, - констатировал я и куда-то провалилась.
__________
11. Приключения продолжаются
Сперва даже не поняла, где оказалась, только оглядевшись, сообразила. Находилась на огромной, просто-таки громадной, кухне, которая продолжала работать даже в этот поздний час. Что не удивило. Попробуй наготовить на всю ту ораву, что обитает во дворце. А для правящей семейки, наверняка, все самое-самое изысканное.
Замерев от растерянности, наблюдала, как дородная женщина стояла возле огромной, вполне-таки современной, плиты. И что-то слегка помешивала на большой сковороде. Впервые за эти безумные часы пожалела, что совершенно не ощущаю запахов. Наверняка, пахло одуряюще в самом хорошем смысле. Рядом с женщиной крутилась парочка пацаненков, выполняя функции «Принеси-подай». И действовали так слажено, что я залюбовалась. Один из них, выслушав указание женщины, бросился бежать, но внезапно остановился передо мной и медленно поднял голову. В голубых глазах пацаненка засветилось неподдельное восхищение.