План созрел мгновенно. Мне не надо попадать — только отпугнуть, пока я буду искать Максима Сергеевича. Раз я не могу увезти Лену, нужно найти его. Я пойду в сторожку одна, девочка останется в машине. Несколько минут понадобилось, чтобы уговорить её и объяснить, что она должна делать — сразу замкнуть двери, лечь на дно и лежать, если придётся до утра, пока не приедут люди. Я посмотрела в окно и прикинула расстояние до сторожки, там всё ещё горел свет. Если честно, я боялась, что мне не хватит смелости выйти из машины — в ней была хоть какая-то иллюзия защищённости. Но сидеть всю ночь, замирая от ужаса, я тоже не могла.
***
Я набрала в грудь воздуха, открыла дверь и выскользнула на землю, прижавшись к машине спиной. Щёлкнул замок, я прислушалась. Мне показалось, или правда там, в темноте, справа от сторожки, хрустнула ветка? В машине я планировала добираться до домика мелкими перебежками. Сейчас стало ясно — мой план нереален, я не выдержу. Вскочив, я рванулась прямо к домику.
Справа действительно кто-то был, быстрые шаги и неясная тень, бросившаяся мне наперерез — это всё, что я разглядела. Притормозив, направила пистолет вверх. Стараясь крепко держать его двумя руками, нажала на спусковой крючок, я всё ещё помнила про отдачу. Смешно, но больше всего я боялась, и правда, случайно в кого-нибудь попасть. Звук выстрела был настолько громким, что я взвизгнула, помчалась дальше и залетела в сторожку, забыв о всяких предосторожностях. Если бы в ней кто-нибудь был, пистолет мне, скорее всего, не помог. Но в домике было пусто, не считая Максима Сергеевича на полу. Глаза закрыты, руки спереди стянуты верёвкой.
Первым делом нужно запереться — я потянула большую железную задвижку. Теперь — Максим Сергеевич. Сначала я обрадовалась тому, что нет крови, иначе не избежать бы мне обморока. А потом тому, что он связан — зачем же связывать мёртвого? Я окинула взглядом сторожку, на столе, среди остатков нехитрой еды лежал раскладной ножик. Сойдёт — я старательно пилила ножом верёвки.
Что дальше? Дотащить до машины я его не смогу, значит надо приводить в чувство здесь. На полу стояло ведро воды с ковшиком. Недолго думая, я подняла его и выплеснула всю воду на лицо и голову Максима Сергеевича. Господи, как я обрадовалась, когда он шевельнул головой. Не отрываясь, смотрела на него, с нетерпением ожидая, когда откроются глаза, и взгляд сфокусируется на мне. Наконец это произошло. Он очень быстро приходил в себя, а через минуту уже пытался сесть.
Я помогла ему привалиться спиной к стене. Он потрогал рукой затылок, поморщился и спросил:
— Где Лена?
— В машине. Она закрылась, я велела ей лечь на дно, пока пойду за вами.
— Дура, зачем пошла? Надо было звонить в полицию.
Я быстро объяснила про связь. Следующий вопрос сильно меня удивил.
— Когда я был в отключке, что, стреляли? Или мне почудилось?
— Не почудилось. На улице кто-то был, и я выстрелила, — призналась я и продемонстрировала пистолет. Несколько секунд он таращился на оружие, потом забрал его и посмотрел на меня. Если бы у нас было время, я бы поразмышляла о том, что выражал его взгляд. Но времени не было, и я просто спросила:
— Что будем делать?
Сейчас, рядом с ним, мой ужас отступил, я беспокоилась только за девочку, представляя, как она там умирает со страха.
— Значит так, я иду к машине за Леной. Будем ждать здесь до утра. Сиди тихо и не высовывайся. Сразу закрой задвижку. Следи в окно, увидишь нас — откроешь, — он немного помолчал и добавил: — Не увидишь нас, не открывай до утра.
Я сделала, как мне велели, и прижалась лицом к окну. Впрочем, рассмотреть всё равно ничего не смогла и стала ориентироваться на слух. Вот топот ног, потом вдруг два выстрела, один за другим. Я еле удержалась, чтобы не зажать уши ладонями и не заползти под стол. Ещё выстрел, и звук разбитого стекла. Хлопнула дверь, снова топот и его голос:
— Открывай!
Он тащил Лену на плече, придерживая одной рукой, держа пистолет в другой. Я закрыла дверь и помогла уложить девочку на продавленный диванчик. Она была очень бледной и не подавала признаков жизни.
— Что с ней?! — от испуга я почти кричала.
— Тихо, похоже, она в обмороке. Скоро придёт в себя, приготовь воды.
Максим Сергеевич сел на пол лицом к двери, привалился к стене и закрыл глаза. Наверное, у него болела голова, я налила ещё воды и протянула ему.
— Это вы стреляли? — я опустилась на краешек дивана и положила голову Лены себе на колени.
— Да. Он был уже у машины.
— И попали? — испугалась я.
— Я стрелял в воздух.
— Он был один?
— Видел одного.
— Кто это? Грабитель?
— Не похоже…
— Тогда кто? У вас есть враги? — я не могла остановиться, наверное, нервы. Он усмехнулся.
— Куда ж без них, конечно есть.
— А…
— Всё! На вопросы будем отвечать завтра, дома. Сейчас спи, я покараулю.
— Ну да, прямо так возьму и усну, — я даже хихикнула.
— Спи, спи, — повторил он, — сюда не сунутся. Поняли, что у нас оружие, и не рискнут.
Лена вдруг застонала и пробормотала что-то, не открывая глаз. Я погладила её по голове, бережно поправила растрепавшиеся волосы, повернулась и поймала его странный взгляд.
— Что такое?
Он покачал головой.
— А ты молодец, обошлась без истерик. Ещё стреляла… Спасибо тебе!
От смущения я уткнулась взглядом в пол. Дальше мы сидели молча, и я постепенно задремала. Всё остальное помню очень смутно, как сквозь сон. Солнечный свет в окне, шум подъехавших автомобилей. Я выхожу из сторожки, поддерживаемая кем-то, кажется, Егором. На улице две машины, мы садимся в одну и долго едем. Я сплю на плече у Максима Сергеевича. Потом меня куда-то несут, но это, похоже, точно во сне.