— И что мы делали?
— Трахались, — ответил Криит с ехидством, которого никак не ожидал от себя.
— Мы, все разом? — удивился Дюк, с трудом скрывая улыбку. Он закусил губы и слегка склонил голову. Он уже понял, каким будет ответ, но понимал, что Кри не готов к открытому диалогу на подобную тему.
— Да, почти, — Кри замялся. Как он мог объяснить свой сон? Зачем он вообще решил заговорить об этом. Впрочем, о чём «об этом»? Что он, мальчик какой-нибудь? После того, что с ним делал Билл, скромность была излишней. Билл! Криит вздохнул несколько раз и до боли впился ногтями в ладони, сжав пальцы в кулаки. — Нулон трахал его, ну а остальная команда – так, по мелкому, — выпалил Кри и дерзко посмотрел на Дюка.
— О, хоть в Ваших снах наша команда соблюдает субординацию! — засмеялся врач. — Как же выглядел такой востребованный омега? Вы с ним знакомы?
— Не знаком. Он молодой, такой скуластый. Волосы чёрные и ногти на руках накрашенные. У него форма высшего военного офицерского состава, и на стоечке серебряный узор — знак отличия, — проговорил Криит, удивляясь, как всё-таки мало может рассказать о омеге, который видится ему вот уже полтора года.
— Уверен, что никогда не имел связи с таким омегой. Но как Вы красили ногти, мне нравилось.
========== Часть 9 ==========
Рэм сидел в кресле командующего на Рогаче. Вся команда была в сборе в ЦУ, даже Криит находился за стойкой навигации. Он справлялся с координатами и манёврами лучше всех. По правде говоря, он почти во всём разбирался лучше, чем команда Рэма. Он опережал их всех по умственному развитию и интуитивно понимал то, что у бывалых вояк отрабатывалось годами. Цены бы омеге не было, если б не его постоянные закидоны. Рэм перевёл на него тяжёлый взгляд.
Криит набрал массу и больше не походил на жертву домашнего насилия. Седые волосы отросли до плеч, были ровно подстрижены и собраны в высокий хвост. Сегодня его ногти снова были чёрными, а глаза сосредоточенными и спокойными. Не то, что вчера, когда Харис нашёл его в механизме двигателя, между двух деталей. Грязного, растрёпанного, полураздетого. Он сидел там, обхватив свои колени, шатался из стороны в сторону, рыдал и бурчал себе под нос что-то нечленораздельное. Когда Харис попытался достать его оттуда, то у Криита началась истерика, и он расцарапал Гейлу руки и лицо до крови, орал, шипел, пытался кусаться и брыкаться. Лак с ногтей он сгрыз или стесал о стены — они были в плачевном состоянии и кровоточили. Его била такая паника, что он не замечал, как причиняет вред самому себе и успокоился только от грозного рыка Мэйсона. Стоило лейтенанту появиться в двигательном отсеке, как Кри утих, позволил вытащить себя и молча поплёлся за Толлисом в медчасть.
Рэм устал от этих перемен в настроении и от непостоянства омеги. Ни он, ни Мэл не ставили перед ним выбора, всё-таки Криит всё ещё оставался замужним, и подобные разговоры звучали бы глупо. Не могли любовники командовать, с кем из них омеге изменять законному супругу. В спокойном и рассудительном настроении Криит приходил ночевать к Рэму, а после припадков и срывов надолго селился у Мэйсона. Вот и сегодня ночью он не пришёл к Рэму и был окутан запахом Мэйсона. Рэм вообще-то не понимал, что Криит нашёл в молчаливом Толлисе, который был вечно хмур и сердит. Временами проявлял грубость и пренебрежение. Дюку не нравились их отношения, он говорил, что пока у Криита будет Мэй, он будет раз за разом возвращать себя в подчинённое состояние и так и не научится жить как раньше. Только Рэм сильно сомневался, что у Кри в принципе была дорога назад. Однако он не мог не признать — эмоциональное и психологическое состояние Криита сильно улучшилось. Срывы случались всё реже, а в нормальном состоянии он уже даже позволял себе покрикивать на Рэма и ругать за беспорядок и неопрятность. Криит оказался очень интересным собеседником и к тому же умел слушать. И в постели был хорош. Мысли об этом заставили Рэмуса сжать руку в кулак. Сегодня Кри отзывался на чужие прикосновения и поцелуи, а не его.
«Рэм, нужно поговорить» — раздался в голове голос Дюка, который единственный отсутствовал. Он составлял списки необходимых для медчасти вещей, которые нужно было приобрести в следующее приземление.
Рэм встал и вышел из ЦУ под извиняющийся взгляд Криита в спину. В медчасти он лёг на кушетку и устало прикрыл глаза, стараясь отогнать от себя мысли о Кри, но не тут-то было.
— Ты должен что-то решить с Мэйсоном. Крииту лучше держаться от него подальше, тем более перед судом. Как, впрочем, и после него, — настойчиво завёл Дюк привычную волынку. Он возвращался к этому разговору в среднем три раза в неделю и каждый раз доводил Рэма до ярости, после которой он ругался с Толлисом.
— Что я должен делать, Дюк? Кто я? Я не могу приказывать Крииту.
— Ты можешь приказывать Мэйсону! — не отступал врач. Он сидел за столом, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди.
— Что я должен приказать? Не подходи к супругу Билла Крона, даже если он сам этого хочет?! — Рэм и сам уже думал об этом. Но всегда останавливался, просто потому, что не был уверен, что действительно сможет долго терпеть Криита. Его утомляли перемены в настроении, и он не мог гарантировать, что не потеряет к нему интерес через пару лет. Он не любил Криита, скорее, жалел и чувствовал свою ответственность за него. Иногда он даже радовался, что не приходится нянчиться с ним во время срывов, и эту функцию взял на себя Мэй. Конечно, ему бы льстила любовь героя войны Криита Вула, если бы иногда он не превращался в трясущееся и скулящее создание, которое сдирает себе ногти, режет кожу на руках и бёдрах, прячется по всему Рогачу, а потом истерит и ведёт себя, как бешеное животное.
— Ты пасуешь. Не хочешь брать на себя ответственность за него! — жестоко выплюнул свои обвинения Дюк, он смотрел на Рэма сердито и с каким-то презрением.
— Да, неужели? А он разве не живёт на моём корабле уже три месяца, и разве это не накладывает на меня ответственность? — вспылил Рэм, он вскочил с кушетки и встал напротив врача, готовый к серьёзному спору, а может, даже к драке.
— Тебя только и хватило, что украсть его у супруга и притащить сюда. Три месяца ты уже, как нашкодивший мальчишка, болтаешься на орбите и отклоняешь вызовы. Прикрываешься тем, что Кри нужно время на реабилитацию, на самом же деле хочешь, чтобы он сам решал проблему с Кроном.
— Конечно же я хочу, чтобы он сам решал проблему с Кроном! Это его супруг! Почему я должен что-то делать? — Рэм отвернулся. Он знал, что ведёт себя, как идиот, знал, что сейчас Дюк представит ему сотню причин и оснований, и знал, что тот окажется прав во всём. Но даже мысли о том, чтобы как-то влиять на дальнейшую судьбу Криита, заставляли морщиться и гнать от себя мучительные воспоминания.
— Потому что ты трахаешь его! Потому что приволок сюда! Раз уж ты всё это затеял, то не можешь теперь прятаться в кусты!
— Иди к чёрту! Я не хочу забирать его себе! Да, с ним хороший секс, но не более того! Его эти закидоны мне зачем?
— Они пройдут, тебе нужно только терпение.
— Да чего ради? Чтобы он бегал от меня к Мэйсону или кому ещё? Ты ведь сам говорил мне, как он гулял от супруга во время войны! — упирался Рэм.
— Во время войны все гуляли от супругов. И ты тоже не святой.
— Я вообще не святой! Это точно! Если бы был — Элиз не погиб бы тогда! — зарычал Рэм. Эти разговоры всегда выводили его из себя и заставлял вспоминать о причине того, почему Криит стал первым его омегой за последние четыре года.
Рэм стремительно вылетел из медчасти, стараясь сдержать подступающую к горлу рвоту. Он быстро добежал до своей комнаты и, упав на колени, достал из-под кровати небольшую старомодную коробку. Внутри лежало несколько десятков голографических фотографий. На них Рэм был счастлив со своим супругом — Элизом Нулоном. Омегой, который, вопреки предрассудкам, после свадьбы взял его фамилию, который был младше на два поколения и наполнял жизнь Рэма смыслом и светом. Он учился в Омежьей Военной Академии и получил специальность навигатора. Летал на парном истребителе вместе со своим напарником-альфой. Рэм встретил его на одном из совещаний и сразу же влюбился, долго ухаживал, таскался за ним, посылал шифрованные любовные сообщения по закрытому каналу связи. Когда Элиз сдался, они в тот же день поженились. А на следующий начались боевые действие возле Сатурна, куда их обоих и направили. Рэма с командой - на случай мирных переговоров, а Элиза в числе ещё сотни истребителей - подавлять агрессивные действия. Рэм как сейчас помнил тот день, как он через панорамное окно не сводил взгляда с маленького разукрашенного истребителя, навигатором в котором был его возлюбленный супруг. Гартарианцы действовали жестоко и слажено, они уничтожали флот Землян корабль за кораблём. А цветастый истребитель всё летал вокруг направляющего корабля Гартарианцев, посылая одиночные залпы и исследуя слабые места. Рэм, как представитель дискуссии, не имел права вступать в бой, это погубило бы его команду, ведь все они были распределены к нему после перевода на «мирные» действия. Один залп, и всех разжалуют и вернут в боевой строй. Элиз или же его пилот отклоняли его приказ об отступлении до тех пор, пока не остались наедине с превосходящими силами противника. Тогда на гарнитуру Рэма пришёл вызов. Он уже знал, что услышит, и медлил ответить. Наконец он нажал кнопку вызова и услышал в голове спокойный голос супруга.