Пока крутилась подле них, перебрасываясь учтивыми фразами, пока отнесла на соседний столик жаркое с холодным пивом, Сола усадила дорогого гостя в самом дальнем углу от их условной «границы», что разделяла обеденный зал на две части: так девушки не путались, где чей столик, и не размышляли в панике приняла ли напарница заказ.
По тому, как полногрудая Сола увивалась вокруг исса Джеймса, Лами поняла – он ей понравился. Ещё никто не добился такого внимания от черноволосой красавицы! А ещё девушка отметила, насколько они гармонично выглядят рядом, и скрестила пальцы, боясь сглазить.
– И? – уточнила Лами, когда они обе столкнулись на кухне, и хитро подмигнула. Сола вначале выдала протяжный, полный предвкушения вздох и сказала:
– Теперь я поняла, почему о нём судачат все кумушки от мала до велика, и почему так злобно отзываются о нём парни!
– Не томи же, миленькая! – подстегнула её беглянка, даже исса Дана словно невзначай к ним подошла ближе, а не шикнула, как обычно. Только Яда осталась безучастной.
– Он... он такой! Тако-о-ой! Милый, вежливый, а его глаза!.. Ах! Так бы и утонула! – на лице девушки появилось донельзя мечтательное выражение, словно в своих мыслях она уже вышла за него замуж и родила кучу детей.
– Я бы сказал, в чём можно утонуть, но, боюсь, вам это не понравится! Гы-гы-гы-гы!
Голос, что раздался со стороны чёрного хода, заставил всех четверых подскочить на месте. Лами сделала вывод, что Яда всё же хоть и не участвовала в разговоре, но внимательно к нему прислушивалась. Такки гаденько хихикнул, смерив презрительно-насмешливым взглядом подавальщиц. Отметил новое лицо на кухне, как подросла и обабилась Лами (словосочетание «стала женственной» ему бы не пришло на ум даже на трезвую голову), как манят к себе её холмики, как плохо скрывает мешковатая одежда стройный девичий стан с тонкой талией. Глаза его на пару мгновений зажглись привычной мужской похотью, но он тут же подавил в себе эти ощущения, как только девчушка склонила голову. «Застеснялась? Или манит так, шельма?» задался вопросом мужчина, но обратился к тёще:
– Доброго, дорогая Дана, – пьяно ощерился он, – Владис в зале?
– Доброго, зятёк, – хмуро ответила ему женщина, словно заметила его реакцию на девочку. «Пройдоха!» мысленно окрестила его, но вслух произнесла нейтральное: – А где ж ему быть? Лами, позови Владиса, негоже... родственнику на людях в таком состоянии появляться.
Кратко кивнув, девушка прытко бросилась в зал, не желая ни секундой дольше находиться в компании пьяного Такки.
Ей повезло, что она не заметила, каким сальным взглядом проводил её Так. Сам Такки не заметил, как нахмурилась Дана и побледнела Сола. Но с появлением Владиса от былого напряжения на кухне не осталось и следа: тестя Такки боялся, как огня! Пудовые кулаки, державшие не только кувшины с пивом, но и рукоять двуручного тяжёлого меча, вселяли страх и зятю, и буйным посетителям. А то, что у входа стоит охранник, нанятый Владисом, так не пристало же самому руками махать! Этот не столько успокоить – упокоить одним ударом может. В первый момент знакомства Лами его тоже не на шутку испугалась, но, увидев, как Марк с ним общается, приструнила свой страх...
«Хватит! – приказала себе девушка, – столько о нём не вспоминала, теперь-то что изменилось?»
Пока тести с зятем разговаривали на кухне, девушки оставались в зале: Сола стояла за прилавком и наполняла кувшины и кружки, а Лами – более юркая – носилась между столами. И нужно же было, чтобы именно в этот небольшой промежуток времени, пока отсутствовал Владис, новому помощнику следователя захотелось уточнить свой заказ. И Лами, скорчив виноватую рожицу своей напарнице, поспешила к молодому человеку.
Исс Джеймс чем-то напоминал Марка: и тёмные волосы, хоть и чуть светлей, и тёмные глаза, и ровная осанка, и признак интеллекта на лице (а не как у Такки), только взгляд без хитрого прищура, который обычно присущ магам, губы чуть полнее, а радужка – насыщенного шоколадного цвета, в то время, как у мага они были черней ночи...