Да, злаковые поля, пастбища и несколько деревушек они с Дюшаней оставили далеко позади, стрелой промчавшись мимо ничего не понимающих людей. По скромным подсчетам девочки, они вот-вот должны были выйти за пределы земель её отца – давно обедневшего графа, едва сводящего концы с концами. Спасало в основном то, что земли графства были плодородными и собранного урожая и вырученных за него денег хватало на оплату земляных магов, специализирующихся на охране полей от вредителей и сорняков, и на уплату налога королю.
Лами с тоской и болью вспоминала свою семью, родовое поместье, в котором прошло её детство и незначительная часть юности. Слезы сами по себе начали бежать по щекам, попадая в мелкие царапины на лице, полученные вследствие сумасшедшей скачки во имя спасения.
– Возьми себя в руки, неженка! – всхлипнула девочка. – У тебя ещё будет время оплакать их, но не сейчас… не сейчас…
Вытерев слёзы рукавом, подошла к Дюшане, погладила его по холке, пытаясь таким образом почувствовать кого-то живого и родного в этой предвечерней мгле. Провела рукой по морде мерина. Потный, уставший. Состояние самой Лами было ничем не лучше. Она заплаканными глазами огляделась по сторонам: деревья и кустарники. Даже на эту поляну они выбрались только потому, что давным-давно сошли с тропы. Хоть старый исс и пообещал никому не выдавать тайну её спасения, не факт, что в поместье не осталось никакой крысы и что никто не будет преследовать или организовывать поиски единственной выжившей нэссэ. Живая или мертвая – какая разница, если за голову девочки дадут вознаграждение?
Присела у высокого дерева и, поджав под себя ноги и уткнувшись головой в колени, пыталась немного поспать. Так просидела несколько минут, пока посетившая уставшую головку тревожная мысль не заставила её подскочить на ноги: "Я в глуши одна! Без сопровождения, значит и без защиты. Теперь о своем здравии придется подумать самостоятельно!"
Лами стреножила Дюшаню и привязала конец повода к одной из веток. Мысленно очертила вокруг них большой круг, прошлась по его периметру и выставила защиту. Слабенькую, поскольку и магом девочка была слабеньким. Несовершеннолетняя, да еще и не наследница. У Инги, старшей сестры Лами и, соответственно, наследницы рода, и уровень был выше, и степень магического мастерства был намного лучше развит. А дело в том, что на уроки магии младшую нэссэ не особо пускали. Зачем? Ведь для родителей главное – найти выгодного графству мужа. Да и наставники не мало просили за свое время, а за двоих оно, как известно, в два раза больше отдать нужно. Поэтому самые базовые знания в магии девочке дали, а потом упор делался только на этикет, танцы и общие дисциплины, как арифметика, история, титуловедение – нужно ведь не опозориться и не обозвать маркиза графом и наоборот – проблем не оберешься, вышивание и другие «очень важные» уроки. В общем – скукота!
Впрочем, Лами не сильно переживала, что уроки магии она не посещала – со стражей, к которой она сбегала во время обходов земель, нагнав их за несколько миль от дома, что возвращаться на ночь глядя – не вариант, было намного интересней и веселей. Они-то её и научили ставить охранки, запускать поисковики, окружать себя коконом теплоты, отправлять вестники и другие нужные в походах заклинания – тоже базовые, не требующие много сил, но намного более полезные, чем создание иллюзорных цветов (или, как их называла сама Лами – призрачных, поскольку иллюзия была нестабильной и от малейшего колебания воздуха шла волнами) и прочей чепухи. Заклинания у девочки получались слабенькие, но тут уж она ничего поделать не могла, и на этом спасибо большое: хоть не совсем беззащитная.
Запустив по периметру охранку, юная нэссэ вновь вернулась к облюбованному ранее дереву и таки уснула. Снилось ей что-то тревожное, от чего девочка то и дело дергалась и вскрикивала во сне. Ввиду произошедшего накануне – совсем не странно. И наутро Лами была совсем никакая: подавленная, побитая, голодная, уставшая и злая. Злая потому, что защиту-то она поставила, но только против хищников и непрошенных гостей. А о комарье забыла. Эти мелкие летающие кровопийцы всю душу из девочки и из её верного Дюшани высосали. Не забыли они и кровью подкрепиться, от чего юная нэссэ остервенело чесалась. Да и ночевка на сырой земле тоже не способствовала хорошему состоянию души и тела. И голод давал о себе знать... Все в кучу, все один к одному... О семье она пыталась больше не вспоминать. Не потому что была черствой, а потому, что было необходимо оставаться сильной. "Когда доберусь в Сантэр – думала она, – верну свое имя и графство в придачу - тогда и займусь оплакиванием мамы, папы и Инги. Сейчас же... сейчас нужно выжить."