А теперь идите.
Вступать с ним в полемику означало бы растратить жалкие остатки своего достоинства.
Я развернулся и вышел из кабинета.
Глава 3
Вполне возможно, что мой приход обрадовал консула по делам Земли - и в части не относящейся к исполнению им его непосредственнх служебных обязанностей, скорее всего, так оно и было - однако ему удалось замечательнейшим образом скрыть свои чувства.
Он продержал меня целый час в приемной, где стояла жесткая скамья, и было совершенно не на чем остановить взгляд, кроме его секретарши да нескольких старых потрепанных журналов - "Уголь Австралии", "Транспорт и сталь", "Вестник гробовщиков Калифорнии" и тому подобное чтиво. Однако если выбирать из двух зол, то журналы были наименьшим. Очевидно, секретарша была также завезена сюда из Земной Империи, и случилось это по крайней мере лет двадцать назад. Некоторые земные женщины, вырвавшись из унылого однообразия, царящего на родной планете, невероятно хорошеют и расцветают; а иные нет. С этой ничего подобного не произошло. Более того, смею предположить, что во время перелета на Каринтию с ней, должно быть, что-то случилось - или, наоборот, не случилось ничего - в результате чего она на всю жизнь люто возненавидела астронавтов. Завязать разговор не удалось. Она сидела за своим столом, с явным неудовольствием поглядывая на меня, и в ее худых пальцах мелькали спицы, вывязывавшие нечто из ниток грязно-коричневого цвета. Очевидно, готовое изделие обещало стать таким же уродливо бесформенным, как и тот балахон, что был надет на ней поверх мешковатой твидовой юбки с начесом.
Наконец раздался короткий звонок селектора. Секретарша мельком взглянула на меня и чуть повысила голос, чтобы за позвякиванием спиц можно было разобрать слова, объявив:
- Полковник вас сейчас примет.
- Благодарствую, - ответил я.
Она проигнорировала меня. Тогда я встал и прошел к двери, ведущей во внутренний кабинет.
Консул оказался розовощеким и совершенно лысым толстячком невысокого роста. Я подумал о том, что глаза у него должны были бы быть красными, как у альбиноса, и ошибся; глаза его были водянисто-голубого цвета и казались огромными за толстыми линзами очков. Он холодно посмотрел на меня.
- Чем могу служить?
- Я Петерсен, - представился я.
- Да, друг мой. Меня уже предупредили. - Его пухлые пальцы зашуршали разложенными на столе бумагами. - Так значит, это вы и есть тот самый дезертир. С трансгалактического лайнера "Молния".
- Я не дезертир, сэр. Я опоздал к старту.
- Вы опоздали к старту своего корабля. Именно. Значит, вы дезертир.
- С юридической точки зрения, - напомнил я ему, - дезертиром австронавт может быть объявлен лишь в том случае, если он покинул борт корабля, забрав с собой все принадлежащие ему личные вещи.
- А вы, прямо-таки настоящий адвокат по космическим вопросам, как я погляжу. Предупреждаю вас, друг мой, что я терпеть не могу всех этих юридических уверток. Они меня раздражают.
- Я не дезертир, - упрямо повторил я. - И считаю необходимым изначально четко обозначить свой правовой статус.
Он презрительно фыркнул в ответ.
- У вас нет никакого статуса, друг мой. Вы полнейшее ничтожество. И мне надлежит следить за тем, чтобы вы были сыты и обеспечить вам крышу над головой на то время, пока не подвернется возможность пристроить вас на какой-нибудь попутный корабль. - Он немного успокоился. - Да, кстати, о корабле. Через три недели сюда прибывает "Дельта Эридани", следующая к Земле через Карибию, планету Ван Даймена и Атланту... - Он выхватил из беспорядочного вороха бумаг несколько листков и самодовольно улыбнулся. - А вы что, и в самом деле желаете вернуться на Землю?
- Кажется, иного выбора у меня нет.
- Вообще-то, есть тут одна возможность. Например, на планетах Окраинных Миров ощущается острая нехватка квалифицированных астронавтов. Там готовы с радостью принять на работу даже офицеров с подмоченной репутацией. Через месяц сюда прибывает "Эпсилон Пуппис", следующий по маршруту Ультимо, Туле, Дальняя и Лорн...
- "Божественная Бухара, - процитировал я, - благословенный Самарканд и грады дальних земель на Востоке".
- Что? - поперхнувшись от неожиданности переспросил он. - Что это значит?
- Поэма "Хасан", - пояснил я. - Автор Флекер, Джеймс Элрой.
- Я вас не понимаю, - сердито буркнул он.
- Ничего страшного. Тем более, что на данный момент есть вопросы и поважнее. Где, например, я буду ночевать? И когда будут кормить?
- Вот уж не думал, - раздраженно проговорил он, - что вы до такой степени нуждаетесь.
- Представьте себе, нуждаюсь, - подтвердил я, и это вовсе не было преувеличением. - Перед вами самый что ни на есть настоящий астронавт-лишенец. - Я не видел ничего зазорного для себя в том, что Земная Империя немного раскошелится на мое содержание и не считал это милостыней. До сих пор, являясь гражданином Земной Империи, я исправно платил все налоги, что обошлось мне в довольно кругленькую сумму.
Он снова зашуршал бамагами, и в конце концов нашел то, что искал, выхватив нужный листок из-под вороха документов.
- За вами зарезервировано место в общежитии для астронавтов, что находится на территории Порта Таубер. Насколько я понимаю, там же находятся и ваши вещи.
- А как я туда попаду? - спросил я. - Ведь пешком-то идти далековато будет.
Страдальчески взглянув на меня, консул извлек из-под груды писчего хлама квитанционную книжку и торопливо нацарапал что-то на чистом листке, после чего швырнул мне двадцатипятицентовую монетку, поясняя:
- Это вам на метро до космопорта. Распишитесь вот здесь.
Он снова недовольно поморщился, когда мне пришлось одолжить у него ручку, чтобы поставить свою подпись в графе расписки. Я очень надеялся на то, что моя собственная ручка окажется среди моих пожитков, дожидавшихся меня в Порту Таубер. Я подписал бумаги.
После этого он сказал:
- Кстати, друг мой, насчет Окраинных Миров. Настоятельно советую вам подумать над этим предложением.
Меня осенила внезапная догадка.
- Так вы что, и их консул тоже? - поинтересовался я.
- Всего лишь агент, - скромно признался он.
- Ясно. - Затем меня посетила еще одна мысль. - А как же быть с моими расходами?
- С какими расходами? Проживать и питаться будете в общежитии. Там же есть и прачечная самообслуживания.
- А как насчет выпивки и сигарет?
- Слушайте, друг мой, а вам не кажется, что вы утратили всякое право на подобные излишества?
- Возможно, но...
Снова порывшись среди бумаг, консул торжествующе взмахнул перед моим носом еще одним листком, напоминающим некий официальный документ, при этом вид у него был такой, словно он держал в руке козырного туза.
- Вот, друг мой, подпишите этот контракт - и сможете тут же получить аванс в счет будущего жалования.
Я взглянул на листок грубой бумаги, верхний угол которого был украшен эмблемой в виде штурвала с крыльями. Затем пробежал глазами несколько абзацев, не слишком углубляясь в детали. Это был контракт. Подписав его, я брал на себя обязательства, в соответствии с Галактическими Стандартами отработать три года в "Курьерской Службе Окраин". Это меня совсем не устраивало. К тому же у меня не было ни малейшего желания связывать себя столь долгосрочными обязательствами. Но затем я подумал о том, каково мне будет после того, когда будет выкурена последняя сигарета и последний доллар из моих более, чем скромных сбережений будет потрачен на те маленькие излишества, без которых жизнь становится не в радость.
И тогда я спросил:
- А мой статус. Мой статус Терпящего Бедствие Астронавта. Имею ли я право устроиться работать на этой планете?
- Имеете, - неохотно подтвердил он. - Хоть Каринтия больше и не является членом Федерации, но земляне пользуются здесь теми же правами, что и коренные граждане. - Лицо консула несколько просветлело. - Но только какую работы вы здесь можете себе подыскать? Вы специалист узкой квалификации. А неквалифицированный труд на Каринтии неизменно означает тяжелую, ручную работу. Вы же большую часть своей жизни провели в невесомости, так что продолжительные занятия тяжелой физической работой не для вас. - Он лучезарно мне улыбнулся. - Так что настоятельно советую вам подисать контракт.