— Случайная настройка! — проскрипел старый ученый.
Он задал колесу причудливое вращение, стоя спиной к прибору. Вместо того чтобы вращаться несколько минут, колесико остановилось почти мгновенно. Фергюс, используя специальное приспособление, вроде длинной руки, нажал на клавишу. Дикое завывание кота разом прекратилось.
— Время, — произнес Фергюс нормальным голосом.
Я посмотрел на часы на стене. Двадцать два тридцать пять. Фергюс кивнул на панель, указывая на кнопку, нажатую им случайным способом. «Минуты» — гласила надпись, и стрелка остановилась на 32. Я произвел в уме расчет: 22.35 — 22.03 = 32.
Я перевел взгляд на горного кота: мини-тигр спал в своей клетке, как прежде, до пробуждения. Спячка или более глубокий сон?
— Он не умер, — устало проговорил Фергюс. — Не умер, но разбудить его нельзя. Его можно уничтожить, но он уже не проснется. — В его голосе звучало отчаяние. — А время уходит!
Глава 23
Я проснулся с пугающей уверенностью, что произошло нечто ужасное. Но знакомые звуки почти успокоили меня и почти убедили заснуть снова: густое гудение галактического двигателя, пыхтение насосов, посвистывание вентиляционных систем.
Правда, были кое-какие другие звуки.
Чье-то легкое дыхание. Я даже задержал выдох на несколько секунд, дабы удостовериться, что здесь есть кто-то еще. Я с трудом пошевелился в кровати — да, в кровати, а не на узкой койке! — и ощутил рядом женское тело, мягкое и упругое, теплое, гладкое, бок о бок с моим. Я начал вспоминать.
— Илона… — прошептал я.
Она издала легкий мурлыкающий звук.
Но были и еще какие-то звуки.
Тиканье часов. И резкие пронзительные вопли где-то не очень далеко. «Горные кошки, — подумал я. — Что бы это значило?»
А еще ощущение гравитационного поля. Корабль, где включен межгалактический двигатель, должен порождать невесомость. Но ее не было, ибо мы лежали в кровати непристегнутыми — в кровати, а не на узкой койке! Я потянулся к настенному светильнику: он оставался включенным, когда мы, обессилевшие, погружались в сон. Помню, как сделал последнее усилие, выключая свет.
Я нажал на кнопку. Мягкий янтарный свет успокаивал взгляд. Он бликами играл на огненно-рыжих волосах, рассыпавшихся на белой подушке, ласкал гладкое плечо и смуглую спину.
Огненно-рыжих волосах?!!
— Элспет… — очень нежно сказал я, начиная вспоминать.
— М-м-м?..
«Элспет», — подумал я.
Элспет, ее отец и этот фантастический купол на не менее фантастическом спутнике, те фантастические вещи, которые были мне продемонстрированы… «Ну, и что дальше?» — спросил я себя. Расскажу я Стиву и боссам из ЦРУ обо всем этом. Они этим воспользуются — как считают нужным. А я оставлю при себе то, что сочту нужным. И все закончится.
Но Илона…
Проклятая Илона!
Элспет пошевелилась, просыпаясь окончательно.
— Джонни, — промурыкала она. — Джонни… — И поцеловала меня. Потом отодвинулась. — Джонни, ты такой мрачный! Не мог уснуть?
— Стыдно спать в такое время, — ответил я ей. — Когда я сплю, то не могу восхищаться тобой!
— О, я люблю, чтобы мною восхищались!
— А я люблю тобой восхищаться.
— Так восхищайся мною.
Какая же она была нежная, гладкая, мягкая! Она потянулась ко мне, и мы вместе отдались безудержной страсти. А потом она вдруг напряглась в моих объятиях. Я не отпускал ее еще какое-то время, двигаясь осторожно, думая, что, может быть, причинил ей боль. А потом услышал звук сирены.
— Вот что значит жить в этой чертовой крепости на осадном положении! — горько проговорила Элспет.
Я неохотно отпустил ее, и девушка почти бегом устремилась к двери, соединяющей наши комнаты. Звук тревожной сирены нарастал, но мне отчего-то казалось очень важным навсегда запечатлеть ее в своей памяти, всю прелесть ее стройного обнаженного тела. Я почувствовал: некий важный кусочек мозаики уходит из моей жизни — может, то было предвидение, а может, и воспоминание…
Я встал с кровати и поспешил в душевую кабинку, где Элспет развесила мои вещи для сушки после стирки. Нацепил кобуру поверх брюк. Магазин пистолета оказался пуст, но я надеялся, что Фергюс снабдит меня всем необходимым. Это убежище является настоящей крепостью, и уж патроны-то в нем быть должны.
Элспет ждала меня в коридоре, ведущем в наружные комнаты. Мы спустились по переходу и попали в огромный зал, я раньше его не видел — или видел? Что-то знакомое в нем было, и это обескураживало. Закругленная стена оказалась совершенно прозрачной, гигантское окно позволяло увидеть пылевое море, линию горизонта, закатное солнце. И — на полпути между горизонтом и нами — алые вспышки: то был почтовый реактивный пылеход, а на полпути между ним и крепостью — две медленно движущиеся фигуры.
Фергюс окинул нас сердитым взглядом, оторвавшись от панели управления, и указал на большой стол, заваленный книгами, бумагами и математическими инструментами.
— Я уже был близок к решению, — пожаловался он. — Точно, был близок. А теперь эти люди…
— Кто они? — спросил я.
— Откуда мне знать, Петерсен? Знаю только, что сирена сработала, и кто-то несет полную чушь по радио, требуя переговоров, — он поморщился. — Переговоры… Они, видно, решили поиграть в солдатики.
— Они уже играли в солдатики, — сообщил я ему. — И довольно-таки грубо. А это решение…
— Да. Решение. Решение проблемы стазиса, псевдо-стазиса, когда происходит перемещение. Это жизненно важно, Петерсен. А это вмешательство…
Пошатывающиеся фигуры приближались.
— Может, лучше тебе пойти к воздушному шлюзу, отец? — предложила Элспет.
— Нет, — проворчал он. — У них в пылеходе может быть оружие. Останусь лучше здесь, буду следить за своими орудиями. — он повернулся ко мне. — Можете посодействовать, Петерсен?
— Конечно.
— Знаешь, как туда пройти, Джонни? — спросила Элспет.
— Нет.
— Тогда я пойду с тобой, — сказала она.
И пошла впереди меня. Я заметил, что ее карманы слегка оттопыриваются. Оружие. Так вот чем она занялась, когда соскочила с кровати, услышав сигнал тревоги. Я почувствовал себя немного лучше. Приятно ощущать, что за спиной поддержка.
Мы приблизились к внутренним дверям шлюза, и я дождался, пока девушка нажмет необходимые кнопки. Она взглянула через иллюминатор и прошептала:
— Они здесь.
Столбик прибора показал «одна атмосфера», и внутренние двери открылись.
Двое мужчин вошли в здание, оба в скафандрах и странных позолоченных шлемах. Их лица видны отчетливо. Один из них — незнакомец. Другой же…
— Мистер Петерсен, — холодно сказал он, кивая мне.
— Мистер Малетер.
— Лучше бы вы последовали моему совету и отправились в Приграничье, когда была возможность, — проговорил он.
— Неужели? — парировал я.
Он окинул меня испытующим взглядом и повернулся к Элспет.
— Мисс Фергюс, пожалуйста, проводите нас к вашему отцу.
— Проводить? — она посмотрела на меня.
— Да, — сказал я и достал пистолет. — Но сначала пусть джентльмены оставят оружие в шлюзе.
Малетер пожал плечами.
— Это необходимо, любезный? — холодно спросил он.
— Да, — ответил я.
Он и его компаньон отстегнули пояса с кобурой от скафандров. Оружие с глухим звуком упало на пол. Я кивнул Элспет, и она повела всех за собой. Путь показался мне долгим, и на каждом шагу пустота магазина гулко отдавалась в моей голове. Хорошо, что никто не видит моего лица.
Когда мы вошли в зал, Фергюс оторвался от панели управления и воззрился на незваных гостей. В руке его был пистолет, и он, казалось, только ждал повода пустить его в дело.
— Да?
— Мое имя — Малетер, — начал менеджер «ТГК». — А это главный почтмейстер Гройж. В свои лучшие дни его звали генерал Гройж.