***
Скарлетт и Ретт назвали свою дочь Евгенией Викторией, но, как и раньше, Мелани даровала ей прозвище Бонни Блу. Сначала Скарлетт хотела отказаться назвать её Бонни и была единственной, которая звала её только по имени. Она думала, что, дав ей прозвище Бонни, пустит в их жизнь неудачу. Но наконец смягчилась, когда поняла, что никто не перестанет называть её дочь Бонни. Скарлетт поняла, что когда придет время, она просто не позволит Ретту купить проклятого пони. Макушка заставила Бонни бояться темноты, Скарлетт надеялась заставить Бонни бояться лошадей.
Однажды утром, через пару месяцев после рождения Бонни, Скарлетт и Ретт лежали в постели. Он рассказывал ей возмутительную историю о ночи с некой дамой в Новом Орлеане, сказал ей, что это было сразу после того, как его отец отрекся от него, поэтому у него не было ни цента за плечами. После того, как женщина одарила его “благосклонностью”, он сообщил ей, что у него нет денег, чтобы заплатить ей. Он рассказал Скарлетт о том, как женщина преследовала его по улицам Нового Орлеана часами, прежде чем он, наконец, смог от неё убежать. Скарлетт рассмеялась, как и всегда, когда он рассказывал о приключениях своей юности. Она знала, что другие жены, вероятно, будут в ужасе, услышав рассказы о своих мужьях и проститутках, но у Ретта было определённое мнение относительно того о чём можно говорить с женой.
***
– Скарлетт, тебе пришло срочное письмо от Уилкса, и он настойчиво просил приехать как можно скорее.
– О, нет, мисс Мелани, она больна?
– Я не знаю, он утверждал, что это срочно.
Скарлетт как можно скорее оделась.
– Я должен пойти с тобой?
– Нет, оставайся здесь с детьми. Если это действительно серьезно, я пошлю за тобой. – Она быстро поцеловала мужа и вышла за дверь, на ходу надевая шляпку, чтобы скрыть несовершенство сделанной наспех причёски.
Скарлетт почувствовала, что что-то не так, как только она постучала в дверь. Она подумала, что если с кем-то в доме что-то не так, дом будет гудеть от наплыва людей, но в доме было совершенно спокойно. Эшли открыл дверь, пропуская Скарлетт внутрь. Она не видела его с тех пор, как отправилась в уединение из-за беременности. С тех пор, как она продала ему свои мельницы, она видела Эшли только на общественных мероприятиях.
– Ах, хорошо, что ты получила моё сообщение. – Он провёл её в гостиную.
– Где Мелани?
– Она и тетя Питти отправились на прогулку. Извините за обман, но я действительно хотел вас видеть.
Скарлетт застонала. Она прекрасно знала, что будет дальше. Она надеялась, что, продав фабрики и находясь вне повседневной жизни Эшли, они смогут избежать конкретно этого разговора.
– Эшли, нам нехорошо быть наедине. Подобное могут неправильно истолковать. – Она сделала шаг, чтобы встать и уйти, но он мягко отодвинул её обратно в кресло.
– Я знаю, Скарлетт, но, пожалуйста, позвольте мне сказать своё слово, тогда вы свободны.
Она махнула рукой, указав, что он может продолжать.
– Я знаю, что это не моё дело, но он меняет тебя, Скарлетт. Ты была таким прекрасным и тёплым человеком, но он заставил тебя стать холодной и бесчувственной.
Скарлетт знала, что это неправда. На этот раз она была гораздо более открытой и любящей, чем когда-либо. Она знала, что Эшли чувствовал себя так, потому что она вычеркнула его из своей жизни. Понимала и то, что всегда будет считать его своим другом, но ради их браков их контакт должен быть ограничен. У неё больше не было романтической любви к нему, но у неё всегда была любовь к нему, как к другу и просто хорошему человеку.
– Эшли …
Он поднял руку, чтобы помешать ей перебить его.
– Подожди, пожалуйста, позволь мне закончить, он отравляет тебя, и ты слишком хороша, чтобы даже знать этого джентльмена. Я не могу забыть о твоём обаянии и красоте, мне плохо от одной мысли, что такой человек, как он, касается тебя.
Скарлетт недоумевала и даже злилась от мысли о том, что все эти годы Эшли настаивал на том, чтобы цепляться друг к другу, зная невозможность их отношений. Скарлетт знала, что она была глупой, но было не трудно понять, почему она была такой слепой – она была уверена, что любит его. Эшли же отказался от неё, при этом продолжая держать при себе, не отпуская.
– Эшли, я люблю Ретта, ты любишь Мелани, давай прекратим эту бессмыслицу раз и навсегда.
Эшли с удивлением замер на словах, что она любит Ретта. Он глупо кивнул. Скарлетт поднялась со своего места и покинула дом Уилксов. Она покачала головой, думая о поведении Эшли. Она не знала, как это ускользнуло от неё, заметила, что всё, что он говорил о чести, на самом деле было не заботой, а желанием обладать ею. Она была рада, что она и Ретт оказались в гораздо лучших отношениях, чем раньше. У неё не было желания выгнать Ретта из своей спальни.
Когда она вернулась домой, Ретт бросился к ней. Его лицо исказилось от гнева, который он едва сдерживал.
– У вас очень срочные гости, ждут вас в гостиной.
С этим он вышел из дома, хлопнув дверью. Скарлетт сразу знала, кто будет ждать её в гостиной. Когда она вошла в комнату, Мелани и тетя Питти сидели на диване и выглядели очень смущёнными.
– Капитан Батлер в порядке, дорогая? Он повёл себя довольно странно, когда мы пришли и спросили дома ли ты. – Осторожно спросила Мелани.
– Боюсь, он проиграл большую сумму в покер, потому до сих пор несколько не в себе, – пыталась шутить Скарлетт.
– Мы просто хотели спросить, не пойдёте ли вы сегодня с нами на ужин к Милтонам.
– Спасибо, дамы, но не сегодня. Кажется, у меня болит голова. Думаю, я просто хочу немного полежать.
– Простите, дорогая, тогда мы пойдём, чтобы вы могли полежать. Надеюсь, вы скоро почувствуете себя лучше. Возможно, вы с нами пойдёте на следующей неделе.
– Да, я обязательно буду на следующей неделе.
Ретт ещё не вернулся к тому времени, когда был подан обед. Скарлетт и дети наслаждались едой, когда Ретт явился в столовую. От него пахло, как будто он вылил на себя бутылку виски и пачку духов. Скарлетт знала, что он должно быть сделал это преднамеренно, чтобы она знала где он был весь день.
Он сел за стол и позвал слугу, чтобы ему принесли еду.
– Тебе понравилась встреча с вашим проклятым джентльменом этим утром?
– Не говори так, как перед моими детьми!
– Это мой дом, и я скажу всё, что мне будет угодно.
– Уэйд! Возьми Эллу наверх, я отправлю Мамушку с обедом для вас.
Как только дети вышли из комнаты, Скарлетт закрыла за собой дверь.
«Довольно миленькая мать, не так ли? Когда вы вдруг воспылали любовью к детям? Вы не могли вынести их до того, как Фрэнк умер. Вина от его смерти действительно испортила ваш разум, не так ли?
Скарлетт не ответила ему; это было достаточно близко к истине, так что она почувствовала себя неудобно.
– Ах, ты думаешь, что сможешь заткнуть меня своим молчанием, так что вернёмся к моему первоначальному вопросу. Тебе понравилось с Эшли? Должно быть, это было очень быстро, ты не очень долгое время отсутствовала. Должно быть, ты была очень расстроена визитом миссис Уилкс этим утром для. В который раз вы встретились с тех пор как продали мельницы? Весьма изобретательно послать срочное сообщение сюда, чтобы я подумал, что они от Мелани! Теперь понятно почему вы не хотели, чтобы я пошел с вами этим утром. Думаю, я всегда буду дураком в ваших глазах, не так ли?
Скарлетт не знала, как поговорить с ним в этом состоянии. Единственным разом, когда она видела его таким, была ночь после дня рождения Эшли. Она тоже не могла заставить его понять что-нибудь в ту ночь. Скарлетт подумал, что этот спор точно так же начался в столовой. Она была взволнована возможностью, что он понесет её по лестнице, как и в ту ночь. Но вместо этого Скарлетт услышала мягкий храп, исходящий от Ретта, и она поняла, что он потерял сознание в своём обеденном зале.