В тот же день, Герман отправил Титова в военкомат и по месту жительства ветерана, чтобы тот собрал на него информацию и получил характеристики.
Особый разговор у него состоялся с начальником ОВД!
На второй день сотрудники этого ОВД пришли в квартиру деда, но напоролись на двух сотрудников «Титана», а также «опера» из отдела Титова, которые охраняли квартиру, находясь в подъезде.
Последовал неприятный разговор для сотрудников ОВД, т. к. гражданских лиц они ещё могли построить, а вот с сотрудником «убойного» городского отдела такое не пройдёт. Тем более, что через десять минут в доме появился злой, как собака, Герман. Пока придержавший милиционеров «опер» вдумчиво объяснял сотрудникам, что они в корне не правы, а также то, что они «попали».
Милиционеры, а потом и начальник ОВД, что-то блеяли, когда озверевший Герман, чуть ли не за шкирку притащил обоих к нему в кабинет. Они просто хотели поговорить, решить вопрос мирно, по их же словам. Разные слова были сказаны начальнику, так что он больше не «отсвечивал…»
Титов вернулся в легком изумлении из военкомата, сказав, что в личном деле деда имеется совсем мало записей: в 1943 году ушел в армию, через полгода службы в звании лейтенанта был переведён в НКВД СССР.
И это всё, кроме одной интересной приписки, что сведения можно получить только в КГБ СССР. При обращении кого-либо со стороны, требовалось немедленно об этом сообщить в указанную организацию.
— Интересный дедок! — задумчиво сказал Герман, когда Роман притащил ему такие сведения. — А что-то мне говорит, — он вспомнил, как дед юрко действовал, пока сам не упал, да и его награды, — что у нас интересный кадр, знания которого могут пригодиться.
— Какие? И где? — не понял Роман.
— Это потом, — отмахнулся Герман.
И вот теперь Герман решил спросить, хотя такие кадры просто так и абы кому ничего не рассказывали, хоть режь их, но попытка не пытка, так что…
— Дед, ты из «волкодавов» будешь или из «СМЕРША»? — неожиданный вопрос заставил деда закашляться, который даже не заметил, что парень обратился к нему на «ты».
— Откуда, вы… Хотя да, деньги… — сморщилось лицо Матвея Сергеевича. — Проклятое время, проклятые чиновники. И всё-таки, что вы хотите?
«О как, пальцем в небо, а попал!» — удивился Герман.
— Да ничего я от вас не хочу, — пожал плечам Герман. — Вы и так много сделали для этой страны.
— А вы разве не из этих?.. Которым Баварское дороже всего, — лицо деда скривилось.
— Пил я его. Не очень, — поморщился Герман.
— И всё-таки? — не успокоился ветеран.
— Ну если только немного поможете одной службе безопасности, одной мирной частной компании…
— Банюков готовить? — ощерился ветеран.
— Бандюков… — молодой парень задумался, — Да нет. Скорее наоборот.
Судя по взгляд старика, не очень тот в это поверил, но почему-то решивший, что Герман знает про него достаточно, тем более следователь прокуратуры — рассказал.
Прозвище «волкодавов» первыми получили сотрудники НКВД, входящими в структуру ОСНАЗ-ов, создаваемых для диверсий в тылу врага. В дальнейшем так стали называть и офицеров СМЕРША, созданного в 1943 году, которые боролись с диверсантами и шпионами.
Дед оказался капитаном «СМЕРШа», входящем в структуру НКВД СССР, попавшим туда из своей разведроты, при этом продолжая там числиться. Прослужив в этой организации до февраля 1946 года, потом его не сильно спрашивая перевели в МГБ СССР, а позже весь штат передали в ведение КГБ СССР.
Но дед в 1952 году во время проведения противодиверсионных мероприятий на территории Западной Украины, где участвовал в уничтожение «бандеровцев», был ранен при захвате главарей «мельниковцев». Был списан докторами подчистую, и вернулся на свой родной «Мотовилихинский» завод, где вышел на пенсию с должности заместителя главного инженера завода.
Нет, ничего такого прямо секретного Матвей Сергеевич следователю прокуратуры не рассказал. Не имел права — ведь до сих пор на деятельности СМЕРША и его операциях лежал гриф секретности. Всё в общих чертах: служил, был ранен, комиссован по ранению.
Начальнику отдела кадров ФСБ РФ по Пермскому краю из канцелярии руководителя принесли спецсообщение из городского военкомата.
— Что это у нас? А, понятно, — начальник кадров быстро прочитал сообщение о том, что городская прокуратура запросила сведения в районном военкомате на одного старика, который проходил по их ведомству. — Мария Николаевна, — обратился он к своей заместительнице, только что пришедшем к нему в кабинет. — Поднимите личное дело на этого человека и принесите, — приказал он.
Через сорок минут запрошенная папка оказалась у него на столе.
— Ага! Что тут у нас? — начальник вчитался в дело и через двадцать минут сделал вывод, что запрос выеденного яйца не стоит. — Хм, да дед с 1952 года не в «системе», так что… — опять вызвал Марию Ивановну и приказал: — Подготовьте без подробностей справку и отправьте в городскую прокуратуру, -заявил он подчинённой.
— А спецотметка? — Мария Николаевна сразу обратила внимание, когда обнаружила личное дело в архиве, что на ней стоит специальная отметка о том, что в случае запроса на данное лицо, необходимо сообщить об этом в Главное Управление ФСБ по Российской Федерации.
— Да прекратите, — махнул рукой начальник. — Старый дед, никому не нужен. Не будем беспокоить высокое начальство! Ещё приедут к нам с проверкой. А оно нам надо?
Мария Николаевна недовольно покачала головой, ведь она была работником «старой закалки», и такое пренебрежение к правилам её покорёжило, но кто она такая, чтобы спорить.
Короткая выписка из личного дела была направлена в городскую прокуратуру, а об спецсообщении никто ни слова не сказал.
Спустя три недели, после выписки из больницы, старого ветерана и его семью перевезли в посёлок Сылва. Герман решил перестраховаться, т. к. поднятая буча с двумя арестованными им сотрудниками милиции не утихала. Не стоило давать возможности различным нехорошим личностям давить на старика. На него лично бессмысленно, не тот человек. А вот внучка и правнучка — идеальный вариант. Да и меркантильные мысли у Германа были в отношении старика, правда если тот согласится.
На территории посёлка находились два недостроенных пятиэтажных здания, специально строящихся для работников завода. Фактически требовалось закончить отделочные работы и можно заезжать.
Только «новым-старым» хозяева завода, после его превращения в частную собственность подобное было абсолютно ненужно. Тратить уже свои деньги, а потом чужому дяде отдавать — хренушки! Так что стройка встала, а часть будущих «счастливчиков» поняли, что жилья им не видать.
С момента приобретения «Титаном» акций градообразующего завода, два недостроенных здания, вдруг неожиданно покрылись «лесами», а внутри пошла постоянная круглосуточная работа.
В ударные сроки ремонт в зданиях был закончен. Многие работники завода, утратившие веру в то, что получат квартиры, вдруг неожиданно получили ключи от одно и двух комнатных квартир.
Единственное, последние пятые этажи в зданиях были переделаны: количество квартиры уменьшилось, но они стали трехкомнатными в количестве восьми штук. Большую часть отдали многодетным семьям работников завода, а три штуки оставили про запас. В качестве служебного жилья при возникновении такой необходимости.
Планов было громадьё, так что Герман планировал на следующий год, ближе к осени, начать стройку нескольких подобных домов в подконтрольных посёлках, там, где была собственность «Титана». При наличии карьеров и собственных строительных материалов для них это обходилось по себестоимости.
Правда пока об этом Алексу не говорил — тот промолчал, когда первые квартиры в Сылве стали отдавать чужим людям, а не продавать, как он думал, но страдальческое выражение лица у него было… долго.
Вот в одну из пустующих трехкомнатных квартир и заселили Матвея Сергеевича со всем его семейством. Намекнув, что если он готов тряхнуть стариной и поработать на «Титан», то получит эту квартиру в собственность.