Вернуться — 4
Глава 1
Апрель 2000 года. Екатеринбург. Здание городской прокуратуры
— Значит говоришь видел нашего Диверсанта? — Громов Олег находился в своём кабинете, откинувшись назад в своём кресле; рассматривая сидящих напротив него на стульях всей их сработавшейся компашки: Кострова Михаила, Сергея Фёдорова, а также сотрудников ФСБ — Соловьева Константина и Павла Кравцова.
Несколько дней назад Паршин Евгений вернулся в Екатеринбург из Приморского края вместе со своей группой силового обеспечения, а сейчас убежал к городскому прокурору, пока остальные обсуждали принесённые «москвичами» новости.
— Лица я его не видел, на голове была балаклава, да далеко и темно было, — не обрадовал его Павел. — Но вот его характерную моторику и его действия — опознал достаточно уверенно.
Соловьев только плечами пожал, т. к. его там не было, но не доверять Паше он просто не мог. Сам прекрасно зная, что, столкнувшись один раз с каким-нибудь высококлассным бойцом в бою, он бы потом его опознал и не видя лица бойца.
— Очень мне интересно, а что он там делал? — подал голос Михаил Костров.
— Да? — кивнул Фёдоров, согласившись с заданным вопросом.
— А мне интересно, почему он ушел, после того, как «завалил» двух таких жирных «карасей», — намекнул Соловьев на Гелаева и Межидова.
— Может побоялся, что его раскроют? — предположил Костров.
— Да? — хмыкнул Олег. — А что ему можно предъявить? — прозвучало неожиданно для всех.
— Ну как! Убийства у нас, в Перми! — поднял брови Михаил, а Фёдоров и Павел согласно кивнули. — Ну и так далее… — уже не совсем уверенно сказал он, видя определённый скептицизм на лицо своего руководителя.
— Да? — Олег, глянул на Соловьева, который быстрее всех понял, что он имеет ввиду.
— А чего? — Паша стал смотреть то на одного следователя, то на другого.
— Мы не знаем, кто он! Никто из нас не видел его лица! Никаких улик у нас на него нет! — как-то спокойно говорил Громов. — Даже если бы вы его взяли, то что ему предъявить? Что его моторика похожа на движения неустановленного лица⁈ Да у нас даже видео нет, по которому мы могли бы ему что-то предъявить. Тыкая пальцами в движения тела.
— С ним были и другие, — не сдавался Фёдоров. — Взяли бы их, допросили и получили показания.
— Ну да, — хмыкнул Паша. — Во-первых, там шли боевые действия. Вокруг, знаете ли, стреляли! Во-вторых, Диверсант и люди с ним — были вооружены. А как-то вступать с ними в перестрелку мы не собирались. Ещё неизвестно, чем бы всё это закончилось для нас.
— Мне вот интересно, а кто был с ним? — как-то задумчиво сказал Костров. — И что они там делали…
— Он кого-то на спине тащил, — вдруг припомнил Паша. — То ли раненый, то ли… Да хрен его знает!
— Хм, значит, я могу сделать вывод, что наш Диверсант со своими людьми кого-то вытаскивал из Комсомольского, — сделал предположение Олег, не зная, как он близок к истине.
— Соглашусь с тобой, — почти бесшумно вошедший в отрытую дверь кабинета Паршин сел на свободный стул. — Я такой же вывод сделал. Доказательств у нас нет, но я это одним местом чую, — и его интуиция следователя сработала как надо.
— Кстати! — оживился Павел Кравцов. — Я там нашего общего знакомого встретил, Германа Смирнова.
— А он там чего… — сам себя оборвал Олег. — По набору в Чечню туда попал, да?
— Ну да, так и сказал. Он и его команда базировались в Гудермесе, но его начальство под Гудермес отправило, чтобы после зачистки села провести следственные действия. Вот и пересеклись.
— А чего руководство ваше говорит? — обратился Громов к Соловьеву. — Ведь по вашей линии эти боевики.
— Да ничего толком, — пожал плечами Соловьев. — Но на заметку взяли. Всё-таки не каждый день, вот так, да в меньшем количестве завалить превосходящее число боевиков, которые далеко не первый год воюют. Да ещё и уйти… Сразу появились желающие получить ордена и медали за ликвидацию этих полевых командиров. Но мы эти действия пресекли. Ибо нефиг.
— А твоё руководство чего говорит? — обратился Громов к Евгению.
— А чего им говорить? Это не их дело. Сдох Максим и хрен с ним. Боевые действия — что тут еще скажешь. По документам всё чисто, ни к кому претензий нет. Да и армейское руководство приписывает уничтожение на свой счёт в качестве заслуг.
— М-да, и что же он там делал… — задумался Громов.
— Может когда узнаем, — хмыкнул Паршин.
— Будем надеяться, — поддержал его Соловьев
— Алекс, а чего с докторами у нас? — тот аж вздрогнул, когда в его кабинете почти бесшумно материализовался Герман.