— Марио, я хочу, очень хочу приехать к тебе. Я думаю, что после заказа, который я сейчас выполняю, мне понадобиться серьезный отдых. — хотела еще кое-что добавить, но решила промолчать.
— Ди, я заметил, что ты стараешься быть грубой с этим парнем, язвишь, пытаешься уколоть побольнее, но так же я видел как он смотрел на меня, когда ты повисла на мое шее. Не смотри на меня волком, моей шее было невероятно приятно. Я более чем уверен, что вы с ним знакомы. — Марио продолжать испытывающие на меня смотреть, а мне всё больше не нравилось направление разговора. — И знакомы очень давно и… достаточно близко.
— Вот что ты хочешь услышать? Не отвечай, это был риторический вопрос, ты хочешь правды. — мы действительно никогда не врали друг другу, но правдиво недоговаривали. — Да. Мы знакомы. Да, давно. Да, достаточно близко, к сожалению. И мы не виделись уже очень давно, а свел нас снова несчастный случай.
— Что за случай? — голос был встревоженный, — Ты не пострадала?
— Нет, еще мне не хватало страдать из-за этого золотого ребенка, — усмехнулась я, почти не соврала. Даже после "Игры" я страдала больше из-за собственной глупости и доверчивости, чем из-за самого Дениса. — А несчастный случай… Ну прежде всего — он родился, что само по себе уже не мало, — Марио хмыкнул, — Потом вырос — что стало катастрофой, но снова нас свел "Мотылек", и я до последнего не знала что будет моим заказчиком.
— Тогда почему согласилась? — а руку то, руку так и не отпусти. О, еще и вторую сцапал! Милашка!
На меня нервное утро явно подействовало сильнее, чем я думала, да еще и мозги размягчило. Это надо горячего итальянского мачо, спортсмена, красавца, брутального, обаятельного мужчину назвать "милашка"? Вот то-то и оно, "здрассте, гуси! Я ваша крыша, меня нет и буду где-то в Антарктиде!"
— Хотела доказать самой себе, что на мою работу не может повлиять ни предметы, ни неприятные люди — ничего. — вздохнула и опустила голову. — А вот сейчас думаю, что может это того не стоит? Может плюнуть на всех и вся, пусть увольняют быстрее к тебе приеду? — сказала это больше для себя чем для Марио.
— Посмотри, пожалуйста на меня. — попросил он. Эх, для хорошего человека ничего жалко, даже барахла! — Я был бы рад если бы ты завтра или на днях поехала со мной, я ведь скучаю. — даа… эти слова дались ему трудно. — И иногда я хочу встряхнуть тебя так, чтобы ты мне всё рассказала и забыла раз и на всегда!
Прости, но такие уроки выжигаются калёным железом на памяти и душе, и как бы я не хотела, вряд ли смогу забыть. А сейчас еще раздражитель будет периодически маячить перед глазами. И на сколько я знаю Дена, он еще не раз залезет в щекотливые темы и разворошит запретные дебри. Марио, тем временем продолжал:
— Но если уж ты для себя решила пройти через это, значит тебе это нужно. Ди, ты ведь всегда принимала спонтанные решения и они были, почти всегда верные. Ты всегда была сильной, так что… Дерзай! А как закончишь, то прошу ко мне. Незамедлительно! Как ты говоришь? А: "ноги в руки, руки в зубы и вперед в самолет."
— Ты мой герой! Самый лучший и отважный!
Как бы чудесно мы не сидели, нам нужно было расходиться. Марио — утром на самолет, мне — на работу вставать раньше обычного.
Придя домой, поужинав и накормив Сильву, я созвонилась с девчонками и рассказала им, как прошла поездка в обитель Маркова. Выпытали почти всё, я держалась из последних сил, но если бы эти палачки были рядом, моя бы крепость пала. Когда в своем рассказе я дошла до событий на лоджии (ну рассказывать про свои ощущения и проколы я, естественно, не собиралась), Леля вклинилась:
— А зачем это ты с ним там делала? — заявила она в обычной своей манере "хочу всё знать".
— Курила я там! — рявкнула я, и так нервы не к черту, еще эта своими намеками одолевает. — Марков там тоже курил, а делал это он с другой стороны лоджии. Она длинная знаешь ли. Что еще он там делал не знаю, я за ним не наблюдала, я пейзажиком любовалась. Красивый такой вид, зелененький.
— Ты там случаем чертиков зеленых не видела? — вот Леля все балоболит, а Настя всё молчит и молчит. — Курила говоришь, ага? Видом любовалась? Ну-ну, ну-ну… А какие у него говоришь были духи?
— А и я не говорила о его духах! — из одной трубки хмыкнули, из другой тяжела вздохнули. Значит Настя еще с нами.