Клео фыркнула на замечание Салли:
– Нет, черт возьми, ничего ему не угрожает – слишком он стар для меня.
Джеб засмеялся, помахал рукой в их направлении и неторопливо прошёл в заднюю комнату магазина. В кладовке он нашёл полдюжины рубашек, о которых упоминала Клео. Выбрав три из них – все клетчатые, подходящие для ковбоя, – Джеб направился обратно в торговый зал.
Для полудня четверга магазин после ухода Салли казался необычно безлюдным. Бросив рубашки на деревянный прилавок, Джеб сказал:
– Что-то здесь слишком тихо.
Клео кивнула. Она выглядела немного мрачной, пока пробивала чек и упаковывала рубашки.
– Это сентябрь, Джеб – чеки на оплату социальных нужд уже получены. Сбор ежевики остался лишь в памяти. В школе занятия. Родео закончилось. – Её лицо просветлело: – Конечно, когда через пару дней откроется сезон охоты на оленя, дела снова пойдут веселее.
Звякнул колокольчик над дверью, Клео и Джеб обернулись, чтобы посмотреть. Сухощавый мужчина со светлыми рыжеватыми волосами вступил внутрь со словами:
– Привет, Клео, я хотел поговорить о тех носках, которые ты...
Заметив Джеба, вошедший застыл. Непроницаемое выражение сковало черты его лица и, коротко кивнув в сторону Джеба, он произнёс:
– Джеб. Не знал, что ты здесь, – и перевёл взгляд на Клео. – Зайду в другой раз.
– Не стоит, – непринуждённо сказала Клео, знавшая о напряжённости между двумя мужчинами, – Джеб как раз собрался уходить.
И чтобы подчеркнуть это, она вручила Джебу пакет с рубашками.
– О-о-о, не знаю, – протянул тот, принимая свёрток, – думаю, я пойду посмотрю на те часы, что ты разместила в витрине у стены. Может, куплю себе на кухню. А ты иди и помоги Скотту.
– Ладно, – пробормотал Скотт, – я зайду позже.
И выскочил за дверь.
Клео сердито посмотрела на Джеба:
– Я знаю, что от Мило Скотта одни неприятности. Я и сама его не люблю, и если ты помнишь, он – главный подозреваемый в недавнем разгроме моего дома. Лично я думаю, что он низкий, подлый, испорченный, мелкий слизняк – и это когда я к нему хорошо отношусь. Но у меня бизнес, а он покупатель в тот день, когда их не слишком много, и ты – ты, презренное создание – выпроводил его!
– Ах, отстань Клео, ты не много потеряла – он собирался купить всего лишь пару носков.
Клео фыркнула.
– И откуда ты это знаешь, мистер Зазнайка? Он мог бы купить целую дюжину.
– Такой опустившийся тип, как Скотт? Никогда.
– Если хочешь знать, предвзятое мнение, которое ты демонстрируешь, не самая привлекательная черта в представителях закона. Разве ты не должен быть объективным?
Джеб скорчил гримасу.
– Ты меня поймала. Я просто терпеть его не могу, Клео. Мне известно, что он имеет какое-то отношение к самоубийству Джоша… или предполагаемому самоубийству… – Когда Клео собралась его прервать, он поднял руку: – Хорошо, забудем о Джоше. Ты прекрасно знаешь, что Скотт, так или иначе, участвует практически во всех сделках с наркотиками, заключаемых в нашем округе, и что он близко знаком со всеми хиппи, а также не такими уж миролюбивыми типами, выращивающими травку на заднем дворе. Или в государственном лесу.
– Много бы я наторговала, если бы воротила нос от каждого производителя конопли в нашем районе! Ладно тебе, Джеб. Большинство этих парней безвредны и выращивают её только для себя.
Джеб остро взглянул на Клео, и она пожала плечами:
– Ну да, вполне возможно, что они продают ему немного и вполне возможно, что он переправляет марихуану дальше, в район Залива в Сан-Франциско. Вот невидаль!
– Клео, – начал Джеб терпеливо, так как подобный спор между ними возникал уже много раз, – марихуана вне закона.
– Как я и сказала, вот уж большое дело.
Джеб вздохнул.
– Вот такое отношение и затрудняет соблюдение закона, – он не хотел препираться с Клео, так как довольно часто сомневался, не дразнит ли она его. Отворачиваясь, Джеб пробормотал: – Неважно. А что касается твоего бывшего покупателя – не беспокойся, он вернётся. Эта продажа для тебя потеряна не навсегда.