– Не совсем, – медленно проговорила Илка. – Это честный вопрос. Думаю, отвечу, что никогда и не рассматривала других вариантов. П-п-после… а-а-аварии, когда я вышла из больницы, мне больше некуда было идти. – Её голос наполнился горечью: – Его семье не было до меня дела. Я ещё нуждалась в уходе, а мама с папой были рядом. Когда же я пошла на поправку… – Она запнулась: – Когда я выздоровела, решение остаться показалось самым простым.
Роксанна нахмурилась.
– Понимаю, но, Илка, прошло уже почти четырнадцать лет.
– Знаю, но это ведь никому не вредит? Мама и папа не возражают, что я здесь живу. – И горячо добавила: – Мы интересно проводим время. Ты знала, что весной мы все вместе отправились в круиз? Мы наслаждаемся обществом друг друга.
– Я говорю не об этом. Я пытаюсь тебе объяснить, что нужно заняться собственной жизнью.
Илка будто застыла, съёжилась.
– Я не хочу заниматься своей жизнью, – еле слышно пролепетала она. – Занялась уже однажды и смотри, что получилось. – Она послала Роксанне испуганный взгляд: – Я не вынесу этого, Рокси, больше не переживу такой боли.
– Почему ты думаешь, что кошмар обязательно повторится? Ты повзрослела. Стала мудрей. Вероятность того, что ты заведёшь роман с кем-то, подобным Дэлмеру, ничтожно мала.
Илка исступлённо замотала головой.
– Нет. Я не могу так рисковать.
Роксанна выпустила её руку и откинулась на спинку дивана. Внимательно присмотрелась к сестре.
– Ты так сильно любила Дэлмера?
Илка нахмурилась.
– О чём ты? Я любила его – или думала, что любила, – когда выходила за него замуж, но под конец… – Глаза застыли и взгляд стал враждебно-холодным: – В конце концов, я возненавидела его, как никогда и никого за всю свою жизнь не ненавидела… и не возненавижу.
– Тогда почему ты позволяешь ему до сих пор управлять твоей жизнью? – тихо спросила Роксанна и, видя выражение шока на лице сестры, добавила: – Так и есть, и ты знаешь это. Пока ты прячешься в доме у родителей, прячешься от жизни, ты позволяешь ему выигрывать. Ты позволяешь тому, что он с тобой сделал, определять всю твою жизнь.
Илка открыла рот. Закрыла. Уставилась на сестру.
– Неправда, – наконец проговорила она. – Это не так.
– Разве?
– Что ты знаешь об этом? – чуть не кричала сестра. – Ты не была замужем. У тебя не было детей… – голос её сорвался, – и ты не хоронила их. Так откуда, чёрт побери, ты можешь знать об этом?
Роксанна решила, что настало время удалиться, и поднялась на ноги.
– Ты права. Я не прошла через то, что случилось с тобой. Но хочу тебе сказать вот что, младшая сестрёнка: ни один мужчина никогда не держал бы меня на привязи и в заточении, как делал Дэлмер. Каждый день, каждый час, проведённый тобой здесь, это тот час и тот день, который он украл у тебя. – Выражение боли на лице сестры чуть не заставило её отступить, но она добавила твёрдым голосом: – Ты собираешься позволить ему украсть всю твою жизнь?
– Ты не понимаешь! Это не так! – пронзительно закричала Илка.
Роксанна пожала плечами и пошла к двери. Взялась за дверную ручку и оглянулась на сестру.
– Ты можешь сколько угодно это отрицать, но если ты об этом подумаешь, действительно подумаешь, то увидишь, что я права. Оплакивай своих детей, Илка, но, ради Бога, имей свою собственную жизнь. Не позволяй Дэлмеру и её отобрать у тебя.
Она закрыла дверь под протесты сестры и поспешила дальше по коридору в свои комнаты. Проскользнув внутрь, закрыла дверь и, привалившись к ней спиной, уставилась невидящим взором в пространство. Когда это она умудрилась стать экспертом по образу жизни? Правильно ли она сделала? Или следовало держать рот на замке? А если она была неправа? И только ухудшила ситуацию?
Всё, к чему она стремилась, напомнила она себе с горечью, это быть сестрой. Мудрой, понимающей сестрой. Кто знал, что это так сложно?
Глава 7
Несмотря на мелкие проволочки, строительство дома Роксанны продвигалось довольно споро и гладко. Ну, за исключением чудовищных по своей бессмысленности взломов. Она нахмурилась. Ни она сама, ни офицеры местного отделения службы шерифа не могли понять, почему малолетние вандалы постоянно возвращаются, устраивая всё новые и новые погромы. Однако Роксанну ставило в тупик то, что безобразия продолжались и после того, как она вернулась в родительский дом – с тех пор это происходило уже трижды. Стены и пол были раскурочены, неизвестные злоумышленники не пощадили даже старый буфет и рабочий кухонный стол. Но по прошествии двух недель с начала строительных работ вроде всё прекратилось. Роксанна размышляла, не мог ли помощник шерифа ошибаться, сваливая всё на подростков, и не были ли преступниками члены конкурирующих между собой строительных бригад, которых в округе было несколько. И если уж говорить, положа руку на сердце, (а Роксанна всегда старалась быть честной перед собой, даже если правда была горькой), то все её подозрения сводились к одному лишь Мило Скотту. От слов Джеба на этот счёт молодая женщина просто отмахнулась: что он, в конце концов, мог знать? И её собственные воспоминания о Мило, и угрюмое лицо отца после упоминания о том, что именно «Скотт Констракшн» будет возводить фундамент её дома, заставили Роксанну усомниться, так ли уж умно было нанять Скотта. Да и притихшие было подозрения о том, не сам ли Мило стоял за недавними погромами, снова бередили душу. И в первый же день строительства, она высказала свои опасения Сэму Тиндэйлу, умолчав, правда, о своих подозрениях насчёт взломов, но тот обеими руками ручался за непричастность «Скотт Констракшн» к её неприятностям.