— Да уж не сомневайся. Конечно, вскрывали. Да и канал был прямой и простой, так что не со смещенным центром. Пуля просто исчезла, нет ее.
Я допил безалкогольную бурду. Задумался. Какая-нибудь ледяная пуля? Ерунда...
— А еще что-нибудь есть на трупе? Другие повреждения? Как он был одет?
— Раздет до пояса, — Михаэль хмыкнул, — без штанов, короче. Тоже непонятно, кстати, почему. Только в трусах. И повреждения были — поврежден левый глаз, но там не огнестрельное, там будто дали в глаз хорошо...
— Спасибо. И еще — там в комнате кровь. Анализ брали?
— Где ты имеешь в виду? На полу?
— На полу и на углу стола.
— На полу кровь Шефера. А вот на углу стола — кровь девочки. Немного, судя по всему, небольшое повреждение. Это о чем-то говорит, мистер Холмс?
— Может, и говорит, — сумрачно сказал я,
— А у тебя что? Есть новенькое что-нибудь? Версии?
— Не знаю, — признался я, — в Россию пока послал коллегу. А так... хочу проверить русскую версию. Девчонка знала русский, может связалась с какими-нибудь этническими преступниками. Но честно говоря, сомнительно. Поговорил с педагогами, психологами. Кроме того, что психически у девчонки мощнейший сдвиг по фазе — ничего нового... Кстати, ее подруга убеждена, что девочка — в России. Почему — не говорит, вроде бы, планов у той никаких не было. Но вот убеждена почему-то подруга.
— Я тоже думаю, что в России, — кивнул Михаэль, — где же ей еще быть? Ну ладно, пойду я. И это, Клаус... если твой помощник или ты в России что-нибудь накопаете — ты уж нас не забывай, хорошо?
— Вас забудешь! — хмыкнул я, и мы пошли расплачиваться.
До вечера я занимался опросом соседей.
Мне везло — все были дома, так что я мог закончить все в один вечер. Но правда, много этот опрос не дал.
Все соседи как один хвалили семью Шефер как весьма приличную и порядочную. Она — немного сухая, вы понимаете, но очень порядочная женщина. Что касается самого Шефера, то это был добряк, душка, без памяти обожал семью, с детьми возился, играл с мальчиком в футбол. Милый такой человек, слова дурного от него не услышишь, такой приятный. Воистину, лучшие уходят первыми. А вот дочка их, сами понимаете, не очень. Сразу видно гнилое семя, еще и иностранка. То есть дело, конечно, не в этом, но вы понимаете... Она как-то не вписывалась в их семью. В чем выражалось ее дурное поведение? Так ничего особенного, не то, чтобы она хулиганила. Но она два раза убегала из дома, бедные Шеферы не знали, что делать и куда податься, и вообще, вы понимаете, была очень некоммуникабельной, часто не здоровалась даже на улице. Удивительно, вот сын Шеферов — очень милый мальчик, а старшая — ну просто ужас.
Ничего нового о контактах Лауры, о событиях в последнее время я не узнал. Из четырех домов, в которых я вел опросы, два в тот роковой вечер были пусты, в третьем ничего не могли вспомнить. И лишь бабушка, живущая напротив Шеферов, совершенно одна в двухэтажном доме с пятью кошками, дала ценную информацию.
— Машина рядом с их домом стояла вечером! Незнакомая, с кельнскими номерами. Ни разу такую не видела. Мерседес это был, серебристый такой...
Более точного описания машины мне добиться не удалось. Но и это уже хлеб.
— А как долго машина стояла? — спрашивал я, — часа два?
— Да вот пока фильм не начался... в восемь фильм по РТЛ шел, я и пошла смотреть. А до тех пор все стояла. А может, и дольше, я же не знаю, я потом спать легла, а окно спальни у меня в сад выходит, я на эту машину не смотрела больше.
Опять звонить в полицию, пусть пробивают по своей базе... Я решил, что это дело в любом случае подождет до завтра и поехал домой — читать Фромма и спать.
Какое бы место ни занимало лидерство в жизни животных, ясно одно: право на эту роль лидер должен заслужить и постоянно подтверждать — это значит, что он снова и снова должен доказывать сородичам свое превосходство в силе, уме, ловкости или других качествах, которые сделали его лидером.
Хитроумный эксперимент Дельгадо с маленькими обезьянами показал, что лидер утрачивает свое доминирующее положение, если он хоть на мгновение потеряет те качества, которыми отличался от других.
Зато в человеческой истории все наоборот: как только в обществе был легитимирован институт лидерства, которое не опирается на личную компетентность, стало необязательным, чтобы властвующий (вождь) постоянно проявлял свои выдающиеся способности; более того — пропала необходимость, чтобы он вообще был наделен какими-либо выдающимися качествами. Социальная система воспитывает людей таким образом, что они оценивают компетентность лидера по званию, униформе или еще бог знает по каким признакам; и пока общество опирается на подобную символику, средний гражданин не осмелится даже усомниться в том, что король не голый.