— Мы так хотели дочку! Господь дает девочек не для войн, а для любви, домашнего очага, для продолжения рода. Мы просили для себя такую малость! Да будь трижды прокляты войны, все эти десятилетия они преследовали нас.
Глава 7
ТОЧКА ВОЗВРАТА
— Наступил май сорок пятого года. Всеобщее ликование и гордость за Россию. Советский Союз не только одолел фашизм, но и вбил осиновый кол в эту мразь. Надеюсь, навечно.
Сашенька вернулся к работе в прежней фирме. Съездил на юг Франции и перегнал в Париж нашу машину, простоявшую в чьем-то гараже всю войну. Через короткое время он уже был ведущим специалистом на фирме, а через пару лет — акционером и совладельцем.
— Я устроилась на работу аккомпаниатором в частной балетной студии. Мой папа получал работу на дом, утром курьер привозил ему бумаги. Часа два, от силы три он делал какие-то сметы. Звонил на фирму, приезжал человек и забирал.
Сашенькин отец работу таксиста тоже почти забросил, выезжал раза два в неделю. Не ради денег, а больше для поддержания физической формы и общения с пассажирами. Такой режим работы наших отцов очень устраивал. Годы уже брали свое. Большую часть дня они проводили с внуком. Да и надобность в их заработках уже отпала. Материальное благополучие и достаток вернулись в нашу семью.
Наши матери сосредоточились на ведении домашнего хозяйства и воспитании внука. Витюша рос шустрым, хорошо развитым во всех отношениях мальчиком. Первую половину дня он был в полном распоряжении бабушек, а во второй его брали в свои руки деды. С ним гуляли, постоянно что-то ему рассказывали, старались ответить ему на все интересующие его вопросы. Перед поступлением в гимназию он уже хорошо читал и писал на двух языках, много знал из истории России и Франции, отлично знал историю наших родов. Постоянно общаясь с такими дедушками, иначе и быть не могло.
В тот год, когда Витюша пошел в гимназию, произошло еще одно событие. Был выходной день. Утром раздался телефонный звонок. Мужчина представился нотариусом, доверенным лицом нашей квартирной хозяйки. Сказал, что у него есть к нам серьезный разговор. Когда он мог бы встретиться с нами? Ему ответили, что в любое удобное для него время, а еще лучше — сегодня, когда вся семья в сборе. Задолженности по аренде жилья за нами не было, но на душе было как-то неспокойно.
Минут через тридцать нотариус был уже у нас. Не берусь сейчас описывать его внешность, помню только его большие роговые очки. Представился, предъявил свои документы и доверенность от хозяйки на ведение ее дел. Затем передал ее письмо для нас.
После обязательных приветствий она писала, что благодарит нас за порядочность и пунктуальность в оплате жилья даже в годы войны. Далее шли новости личного характера. А в конце письма уведомляла нас о главном. Она не собирается возвращаться в Париж и хотела бы продать дом именно нам. Если вся сумма окажется для нас обременительной, то она согласна и в рассрочку, но не более чем на два года. Боится, что более не проживет. Далее называлась сумма. Увидев ее, наши мужчины переглянулись. Деньги были весьма приемлемые. В те годы подобная парижская недвижимость стоила значительно дороже. Нотариус торжественно спросил: «Итак, господа, кто из вас уполномочен ответить на предложение моей доверительницы?»
Сашенька впервые выступил в роли главы всего семейства. Он ответил, что выплата в кредит с правом досрочного погашения всей суммы нас устраивает, и просил нотариуса передать хозяйке нашу благодарность за ее доверие к нашей семье. На следующий день все юридические и прочие бумажные вопросы были оформлены. А еще через полтора года мы стали полноправными владельцами дома.
Шли мирные годы. Наши родители старели, а их внук и наш сын взрослел. Он легко и с удовольствием учился в гимназии, обожал историю и иностранные языки, к изучению которых у него было особое пристрастие.
Французское правительство не обошло вниманием своих сограждан, сражавшихся с фашизмом. Сашенька получил свои награды, а вместе с ними некоторые льготы и привилегии, полагающиеся кавалерам этих орденов. В глазах сына он был героем и непререкаемым авторитетом. Витюше было двенадцать лет, когда он твердо заявил, что будет военным офицером. Естественно, мы были не в восторге от его заявления, но и не придали ему особого значения по принципу «чем бы дитя ни тешилось…»
Взаимоотношения между Францией и СССР складывались хорошие. После смерти И.В. Сталина, в годы правления Хрущева, они стали еще лучше. Уловив это улучшение и «потепление» между странами, наши отцы решили обратиться в посольство СССР с прошением о разрешении им посетить Родину. Несколько вечеров подряд они писали, исправляли, переписывали письмо. Приодевшись, приосанившись, вместе торжественно повезли его в посольство. Письмо приняли. Эти дни ожидания ответа для наших отцов стали самыми волнительными за последнее десятилетие. Смешно и больно было видеть, как два седых как лунь старичка почти наперегонки бегают к почтовому ящику. Ответ пришел примерно недели через две и не по почте, а с курьером. Расписавшись в получении, они получили на руки конверт светло-кремового цвета. С одной стороны — печатный адрес посольства, а обратная сторона скреплена сургучной печатью.