— Рассказывать, наверное, надо, чуть отступив назад, чтобы понятней молодому человеку было?
— Так вот и рассказывай, как считаешь нужным. Тебе же ведомо все не менее моего.
Снял с головы высокий головной убор, положил рядом на лавку. Из глубокого кармана рясы извлек большой клетчатый носовой платок и, отдуваясь, промокнул им обширную лысину и шею:
— Ух, взопрел я, еще и лето не наступило толком, а уже духота.
— А как же Вы будете службу править в Ницце, куда Вас собираются перевести, там еще большая духота и влажность, — спросил дьяк.
— Да сколько еще воды до этого времени утечет, да и море там — все посвежей, будет.
— Море — это хорошо, вот только моложе вы к тому сроку не станете, — улыбнувшись, тихо добавил брат Станислав.
— Ох, и добрый ты у меня, нет чтобы посочувствовать, так он, наоборот, подтрунивает над пастырем. А я вот что сделаю: если будут переводить, так я тебя с собой возьму, не одному же мне там на жаре мучиться… Ладно, хватит об этом, давай рассказывай, человек-то ждет.
— Уж и не помню сейчас, да и неважно это, наверное, через день или через два после похорон пришел к нам в храм нотариус. Староста храма провел его в кабинет настоятеля. Представился нам поручителем покойного Николая. Мы же ничего не знали, а оказывается, у Николая было недвижимое и движимое имущество и составлено завещание. Вот он нам его и зачитал. Квартиру и машину он завещал продать и деньги разделить между фондом ветеранов иностранного легиона и нашим храмом. Деньги должны быть направлены на уход за могилами и ремонт храма, а все книги, коллекцию русских фильмов и фотографии передать какому-то французу. Через несколько месяцев мы действительно получили на наш счет в банке приличную сумму.
В тот день батюшки в храме действительно не было, а я находился у главного входа, наблюдая за садовником и его помощником. Мужчины подстригали кусты. На парковку подъехали две большие дорогие машины. Из первой вышел молодой прихрамывающий мужчина. Открыл заднюю дверь салона и помог выйти маленькому мальчику, затем из салона выбралась молодая женщина с малышом на руках. Из багажника достал две раскладные детские коляски и пересадил в них деток. В это время из-за руля второй машины вышел пожилой, но еще очень крепкий мужчина, а с пассажирского кресла — высокий и очень пожилой. Последний был примерно моим ровесником, не меньше. Вот такой группкой они и направились ко мне. Подошли, поздоровались. Солидный мужчина представился сам и представил всех взрослых спутников. Молодой человек был ему сыном, женщина — невесткой, а очень пожилого господина представил как старинного друга семьи. Спросил, как можно пройти к могилке, назвал имя — фамилию. Я так сразу даже и не понял, кого они имеют в виду, но потом до меня дошло, что ищут Николая. Вот я их и повел.
Было понятно, что люди впервые на нашем кладбище… Мы с главой семейства шли немного впереди остальной группы и разговаривали, а пара с детьми и стариком немного отстали. Посетители крутили головами, читая надписи на надгробьях, тихо переговаривались. Мой спутник рассказал мне, что о смерти Николая они узнали от нотариуса и сразу поспешили в Париж. Но никаких подробностей и обстоятельств смерти Николая юрист им не мог сообщить. А для их семьи очень важно знать о Николае как можно больше, они все очень многим обязаны ему. Сын, служивший с Николаем несколько лет, обязан ему жизнью. Николай спас его в одном из боев. Он, отец, до гроба будет помнить это. Будет всегда помнить и то, что именно Николай впоследствии сумел встряхнуть, вывести его сына-инвалида из глубочайшей депрессии, вернул к нормальной жизни. В результате чего сын женился на прекрасной женщине, которая уже давно любила его сына и отчаялась уже услышать о взаимных чувствах от молодого человека. Рассказал, что Николай был свидетелем на свадьбе, а когда родился первенец, сын дал ему имя Николя. А вот уже второй малыш получил имя деда. Мужчина быстро обернулся и, заговорщически наклонившись ко мне, тихо добавил: «И слава Богу, они, кажется, не думают на этом останавливаться. Признаюсь вам, я очень жду внучку. Разве это все не счастье? А если бы не Николай, было бы оно возможно? Теперь возьмем нашего Артура, я представил его вам как друга семьи. На самом же деле он для нас давно уже член семьи, он наш старикан — еще меня нянчил. Ему уже хорошо за восемьдесят, но после всех радостных событий он приободрился и сейчас даже хорохорится и обещает дожить до того дня, когда встретит маленького Николя на пороге нашего дома после первого урока в колледже. И этими счастливыми годами Артур тоже обязан Николаю, — как бы подводя черту, закончил так: — Теперь вы знаете, кем был Николай для нашей семьи. Хотелось бы услышать от вас как можно больше о нем и как случилось несчастье».