— Слушай, он у тебя вылитый классический рокер.
За моей спиной фыркнул Артур. Анри захохотал и сквозь смех:
— Не вздумай ему сказать об этом — обидится. Отец ненавидит мотоциклы и их владельцев, считает их самоубийцами. Была бы его воля — запретил мотоцикл как вид транспорта. Обожает мощные машины, но только на четырех колесах.
Затем я сказал то, что Анри совсем не удивило — видно, парень уже привык к подобным сравнениям:
— Ты совершенно не похож на отца. В мать пошел.
— Ну и хорошо, почему я должен быть похож только на него?
Сглаживая колкости парня, приводя все как бы к общему знаменателю, Артур добавил:
— Материна кровь в нем победила, но вот волосы — отца. Да и характер отцовский — далеко не лучший. Мать-то была — сущий ангел, за все время от нее ни единого резкого слова не слышал. Не то что от этого обормота.
Сидя в коляске, Анри изобразил глубокий поклон и, широко разведя руки в стороны, выдал:
— Извини покорнейше, Артур! Да, я не ангел, крылышки мне опалили. Да-да, не надо только мне напоминать. Знаю и помню, что сам виноват.
Старик нежно погладил и слегка прихлопнул парня по спине:
— Все, все, хватит плакаться, отец приехал.
Он остановился на пороге зала. Здоровый мужик, ничего не скажешь. Анри — явно не в его породу. Шагнул, протягивая руку для приветствия. Ладонь — дай бог каждому, видно, силенка еще бродила в мужике. Слегка притянул к себе, шепнул на ухо:
— Спасибо за сына, — отстранился и совершенно другим тоном продолжил: — А он совершенно не похож на русского, если встретил бы где, никогда бы не подумал.
Анри не удержался:
— Можно подумать, ты русских так часто встречал. Рассчитывал, что он будет в лаптях и верхом на медведе?
Отец парня перевел взгляд на Артура, стоявшего за коляской, слегка кивнул. Повинуясь указанию, Артур отпустил парню шутливую затрещину и пояснил:
— Он говорит, что у него сегодня хорошее настроение. Вот у него язык и молотит сегодня.
— Оно и видно.
Развернулся к столу:
— Чем угощать сегодня будешь, Артур?
Продолжая шутливо тормошить волосы парня, старик другой рукой обвел накрытый стол, ответил:
— Это зависит от того, что и сколько сегодня будем пить за этим столом.
— Пить будем только коньяк и пить будем хорошо.
— Вот это — дело. Кажется, я не ошибся!
Сын азартно потер ладошки. Артур сказал, что у него, в принципе, все готово и он думает, что Шарлю вместе с гостем надо сходить в винный погреб:
— Пока вы будете ходить, все будет на столе.
Хозяин повернулся ко мне.
— Ты как?
— Какой вопрос, с удовольствием, когда еще доведется побывать в фамильном погребке.
— Зависит только от тебя, как часто будешь приезжать к нам.
Шлепнул меня по плечу.
— Пошли, парень.
Глава 17
ЖИВУТ ЖЕ ЛЮДИ!
Спускаясь по широким каменным ступеням в подвал, отец Анри напомнил мне, чтобы я не мучился с запоминанием его длинного имени, а называл его просто — Шарль. Поколдовал над массивным замком, и мы вошли под своды винного погреба. Пояснил, что это не основной погреб, а только для личных нужд. Основное хранилище вин — тех, что на продажу, — находится в чреве холма под одним из виноградников и оно намного больше.
На меня и этот погреб произвел неслабое впечатление. Вдоль правой стены на низких массивных треногах лежало не менее десяти бочек почти в человеческий рост. Все торцы емкостей были исписаны мелом какими-то пометками, стояли даты. Всю противоположную стену занимали стеллажи в два яруса, где стройными рядами лежали закупоренные бутылки. Со стеллажей свисали фанерные бирки, испещренные записями. И чем дальше бутылки располагались от входа, тем больше на них пыли или плесени — честно говоря, не разобрал, что это было.