- Ты, Найни, не вздумай надолго глупеть, - озабоченно сказала Катрин. - Рановато нам идиотизмом баловаться. Как ты могла не заметить, что корзина перекосилась? Ты же у нас просто обожаешь все по линеечке расставлять, даже табуретки. Я вот тут рассказывала Теа, какой ты раньше была. Лиска не верит, что тебя приходилось заставлять причесываться.
- Конечно, не верю, - сказала, улыбаясь, Теа. - Ква всегда Мышу в пример ставит как образец аккуратности и пунктуальности. Мечтает Мышь к купеческой бухгалтерии привлечь.
- Очень может быть, - согласилась Катрин. - Найни необходимо о достойном применении своих талантов подумать. Не все же сопли младенцам утирать. Надеюсь, близнецы и сами сморкаться научатся. Ну, Мышь сама выберет, чем заняться.
- Сама?! - Найни широко раскрыла глаза.
- Под нашим чутким руководством, - успокоила Катрин и поинтересовалась у поползшего к корзинке Ричарда: - А ты куда? Вы уже крупные котята, в одну тару не забьетесь.
Ричард сосредоточенно взглянул на мам, ухватился за корзинку, приподнял простыню с головы сестры. Дики немедленно скорчила брату рожицу. Ричард задумчиво посмотрел, аккуратно опустил простыню на место, завесив хитрую физиономию насмешницы, сел и начал глубокомысленно дергать себя за пальцы. Вид у него был такой снисходительный и мудрый, что женщины засмеялись.
- Блин, натурфилософ Диоген Аполлонийский растет, - заметила Катрин.
После обеда детишки сидели на одеяле, но философами не выглядели, поскольку пыхтели, отчаянно пытаясь отобрать друг у друга ломоть вяленой дыни. Миска с такими же ломтями стояла рядом, но те куски, несомненно, были не так аппетитны.
- Спортивный дух развиваете? - поинтересовалась Катрин. - Ну-ну, - она кивнула сидящему у стены пятилетнему сводному брату Квазимодо. - Как жизнь, Бом? Ты на страже?
- Тетя Найни ушла в лавку. Я охраняю, - мальчишка локтем плотнее прижал к себе деревянный меч, другой рукой крепче стиснул полоску сладкой дыни.
- Взрослеешь на глазах, тинейджер, - с одобрением сказала Катрин и перехватила улыбку Флоранс, что-то пишущей за столом под старым орехом. - Все заняты, только мы с Цуциком в резерве. Псина, ты сегодня на канал гулял?
Цуцик подтвердил, что гулял, но можно и еще сходить. Даже нужно, потому что псам гулять полезно, а если не гулять, то тогда всякие необоснованные обвинения в ожирении держите при себе, потому что, раз лесов нет, а ловля крыс не одобряется, то...
- Я поняла... - заверила Катрин. - Пойдем ноги разомнем, на корабле еще насидимся.
Она машинально проверила нож, скрытый на ремне в горизонтальных ножнах, посмотрела на ноги. Босиком, но ничего, земля сегодня совсем теплая, а когда еще удастся так свободно погулять. Благородные леди прилюдно босыми не ходят.
Катрин подняла засов, и Цуцик радостно выпрыгнул за калитку. Обычно улица в середине дня была пустынна, но сейчас Катрин, выйдя за псом, с неудовольствием заметила чужаков. Какая-то юная девушка и нечесаный пацан стояли под забором. Чужие. Катрин хорошо знала соседей семьи Рудна. Цуцик, задрав лапу под деревом, тоже с любопытством косился на чужаков.
Девушка и пацан оторопело уставились на пса. Цуцик неизменно производил на глорцев потрясающее впечатление. Собак в городе было и так мало, а таких пушистых, светло-серых, с пронзительно голубыми глазами в приморском городе и отродясь не видывали. Цуцик, не чуждый тщеславия, приветливо оскалился.
Случайным гостям явно захотелось попятиться.
- Он прохожих не кусает, - на всякий случай заверила Катрин. - Ищете кого-нибудь?
Прохожих Цуцик действительно не кусал. Но штаны рвать любил. Был прецедент - пес, гуляя с Жо, пуганул какого-то мужика и слегка попортил тому одежду. Горожанин получил "корону" в возмещение морального и материального вреда, но не нашел ничего лучше, чем припереться на следующий день, требовать доплаты. Дома из ответственных людей была только Теа. Лиска благородно выдала пострадавшему еще одну "корону", но когда тот стал нагло намекать, что ущерб был гораздо значительнее, Теа не замедлила пообещать собственноручно спустить со страдальца штаны и... В общем, несчастный благоразумно вернул лишнюю монету и больше не приходил.
- Мы семью Рудна ищем, - решительно сказала девчонка. - Не здесь они живут?
- Здесь, но госпожа Рудна сейчас в лавке. Что-нибудь передать? - Катрин с интересом смотрела на юную незнакомку. Странная девчушка, - лет шестнадцати, не старше. Не сказать, что красивая, но симпатичная. Загорелая. Штанишки, похожие на бриджи. Вылинявшая косынка на голове. И глаза светло-светло серые. Почти как у Цуцика. С такими глазами где-нибудь на рижском взморье жить. Пацан еще интереснее. Потому что, совсем не пацан. Лохматый, безносый, - на лице две дыры ноздрей, но это вовсе не уродство. Дарк. Весьма похож на человека - над этим постарались, поработали -замаскировали. Но тот, кто не раз видел представителей сумеречные племен, сразу угадает подвох. Правда, племя определить невозможно - подобных дарков Катрин видеть не доводилось. Сам недомерок пялился на Катрин во все глаза - сразу понятно, что безносый наглец вполне себе половозрелый. Ну, ты, малый, слюни-то скорей подбери.
- Так что-нибудь передать госпоже Рудна?
- Спасибо, не нужно, - девица независимо вздернула курносый нос. - Мы лучше в лавку заглянем.
- Заглядывайте, - насмешливо сказала Катрин. - Госпожа Рудна торговыми делами всегда в лавке занимается.
Девчонка высокомерно кивнула и пошла прочь. Ревнует своего недомерка, что ли? Вон он как поспешно следом заскакал.
Катрин пожала плечами и сообщила Цуцику по-русски:
- Вот народ. Апломба выше ушей, и это при такой-то рожице рязанской.
Пес снисходительно поморщил нос. Что с них, с городских, взять?
Девчонка вдруг резко остановилась. Кажется, мелкий дарк ей что-то сказал. Сероглазая решительно развернулась и направилась к Катрин:
- Оскорблять незнакомых людей бесчестно, - звонко сообщила девица. - Можно и в красивое лицо заработать.
- Мне в лицо?! - Катрин в некотором удивлении глянула на пояс девчонки за которым красовалась короткая дубинка. - Меня - дубинкой? И за что, позвольте спросить?
- За хамство и неучтивость, - исчерпывающе разъяснила наглая девица.
Услышав за забором повышенные тона, обрадовано запищала Дики. Ой, большой любительницей свар дочурка вырастет.
Катрин хмыкнула и предостерегающе погрозила пальцем дарку-недомерку:
- Ты, маломерок, от пояса руки подальше держи. Давайте без эксцессов. Не знаю, чего вы на меня взъелись, но лучше гуляйте отсюда, пока штаны целы.
Цуцик уже сидел позади девицы и с восхищением рассматривал аппетитные, пусть и слегка худощавые икры.
- Я таких собачек на завтрак ем, - самонадеянно объявил мелкий дарк.
Катрин ухмыльнулась:
- Извини, Цуцик у меня один. И он очень возражает, когда его кушать пытаются. Ты из каких народов будешь, доблестный собакоед?
- Я из метисов-артиллеристов, - гордо заявил дарк.
- Ой, не могу! - Катрин схватилась за грудь. - Артиллерия прибыла. Резерва Ставки Верховного Главнокомандующего. Офигительно. Вы откуда такие серьезные?
- Мы издалека, - с трудом выговорила девчонка. - Но лицо набить все равно можем. Лицо, а не морду. Кстати, лицо у меня не рязанское, а московское. И хамить мне не нужно. А еще землячка вроде бы, - последние фразы были сказаны на русском языке, с потрясшим Катрин чисто московским "аканьем".
- Ой! - Катрин всплеснула руками. - Да ты что?! Я же только потому ляпнула, что здесь таких курносых и не увидишь. Извини, пожалуйста. Ты откуда взялась, сероглазая?
Кажется, девчонка усилием воли сдерживала слезы.
- Мы из-за океана. И я вас, наверное, знаю. Вы знаменитая леди Катрин. Про вас Квазимодо рассказывал. Мы, собственно, его и ищем. И вас тоже. Я сама с господином Квазимодо лично не знакома, но он о вас доктору Дуллитлу рассказывал. И Косте, в смысле - Костяку. Вот мы и пришли к вам поговорить.