Катрин предпочла бы, чтобы лиска обернулась четвероногой уже этим вечером. Пробежаться ей необходимо, а заодно бы и местность разведала. Ну, рыжей тоже отдохнуть с друзьями хочется.
Флоранс, кутаясь в теплую куртку, сидела несколько в стороне от суеты. Вокруг разостланного плаща ковыляли близнецы. Оба с легким недоумением озирались - отвыкли от больших пространств.
- Вы одни?
- Я здесь, леди, - из впадины между камнями возник озабоченный Мин. - Я охраняю.
- Спасибо, Минимум. Я посижу с детьми. Если хочешь, иди к костру. Там Даша с девушками какой-то сногсшибательный кулеш задумали. Внеси свою лепту.
- Пойду, - полукровка завозился, что-то пряча в одежду. - Часовые на месте, но я тоже приглядывать буду.
Мин ускакал, и Катрин поинтересовалась у подруги:
- Он что тут собирал? Жуков? Вроде не сезон.
- Фу, каких жуков? Камни собирал. Для пополнения личного боезапаса, как я поняла. Очень ответственный воин. Дики ему помогала.
Дики, пошатываясь, как крошечный поддавший морячок, приковыляла к мамам, сжимая в обоих кулачках по гранитному осколку.
- Дивно, - одобрила Катрин. - Вот этот камешек в самый раз - любого тушканчика вмиг свалит. Продолжай отбор.
Дики принялась ползать вокруг, принюхиваясь не хуже Цуцика.
- Штанишки порвет, - заметила Флоранс.
- Зашьем. Дай ребенку насладится свободой.
- Ладно, пусть наслаждается, - согласилась Флоранс. - Тем более, ты ставить латки просто замечательно приноровилась.
- Тс! Не позорь леди "Двух лап". Понятия не имею - какие такие латки? Благородные леди в руки иглу берут, дабы вышивать изящные монограммы и куртуазные девизы. Эх, утеряла я былое благородное искусство вышивания "крестиком".
- Тебе и о латках забыть пора. Работу у Найни отбираешь. Она уже бурчит тайком.
- Бурчит она, потому что давно список прегрешений не предъявляла. Мягкие части тела у девицы чешутся. А иглу мне забывать нельзя. Когда на мне штаны начинают расползаться, Мыши почему-то вечно под рукой не оказывается.
- Тебе нужно окончательно повзрослеть и полностью отказаться от удовольствия регулярно рвать штаны. Рви какие-нибудь другие предметы туалета. Например, блузки, ночные рубашки, пеньюары. Знаешь, когда декольте расползается, это выглядит так волнительно... Гораздо симпатичнее драных штанов.
Катрин засмеялась:
- Не дурмань мне голову. До ночи нам предстоит еще торжественное мероприятие.
- Кэт, что-то не так? Беспокоишься? Бойцы что-то заметили?
- Ничего особенного. Людей здесь давно не было. Может, и никогда. Следов крупных хищников тоже нет. Просто все отвыкли от земли. Ай, стой, естествоиспытатель! - Катрин в два шага настигла сына, задумчиво пихающего в рот вялый стебель травы, и подхватила на руки. - Не докармливают тебя, да?
Искры большого костра взлетали к блеклым, полузакрытым тучами звездам. Туда же стремилась тягучая, выводимая грубыми моряцкими голосами песня. Говорилась в ней о древнем героическом походе, закончившемся в водах водопада на дальнем краю мира. Пели глорцы с воодушевлением, рыча как три десятка обожравшихся медведей. Впрочем, детям эти басовитые завывания спать не мешали. Ричард посапывал на руках Катрин, Дики уютно свернулась в одеяле на коленях Флоранс. Катрин смотрела, как смеется Эле, сидящая рядом с доктором. Дуллитл что-то рассказывал шкиперам, для наглядности показывая пальцами. Шкиперы, все четверо, улыбались, следя за движениями чутких пальцев хирурга. И Сиге улыбался, пытаясь повторять движения своими мягкими четырехпалыми руками.
Кулеш удался на славу. Катрин и сама порядком переела - тянуло в сон. Кружка джина, выпитая пополам с Фло, здесь была ни при чем. Цуцик тоже лежал обессиленный, с раздувшимся животом. Они с Теа принесли шесть кроликов. Скольких Цуцик не донес, сказать было трудно, но кулеш пес попробовал исключительно из вежливости. Еще на ужин подали чудесные, пахнущие дымком и медом, сладкие лепешки. И совершенно дивную жареную рыбу. Тут в приготовлении Катрин и сама поучаствовала, настояв, чтобы в "фирменный" маринад положили побольше перца. С джином хрустящая рыбка шла прекрасно. Добытчика Ныра славили всем отрядом.
С севера налетали порывы ледяного ветра, но у костров было жарко. Теа вытянулась у самых углей, положив голову на колени мужа. Под расстегнутой короткой курткой неприлично блестел плоский живот. В руках у лиски была короткая флейта - Теа часто играла с костяной игрушкой, но Катрин еще ни разу не слышала, чтобы флейта издавала какие-нибудь звуки.
Катрин ткнулась лбом в плечо подруги, прошептала:
- Фло, не знаешь, зачем нашей лисе флейта? Память о прежней жизни?
- Она играет. Только неслышно. Кажется, слишком высокие частоты. Но Сиге и другие дарки слышат. И Цуцик слышит. Ныр говорит, что лиска замечательно играет, но слишком печально.
Катрин хмыкнула. Надо же. Таинственность какая.
Молодежь сидела своей группкой. Беседа там шла бурно - Даша, Костяк, Жо, еще двое юных моряков что-то горячо обсуждали. Кстати, Костяк оказался центром компании. Сдержанный он парень, нужно будет с ним побеседовать и на отвлеченные темы. Рядом с Дашей сидел и Мин. Беседа, похоже, полукровку не так уж увлекала, он жевал рыбий хвост и, перехватив взгляд, Катрин, приветственно поднял лапку. Катрин улыбнулась. Мин тут же поднялся, обойдя поющих моряков, подошел к женщинам.
- Славный вечер, милостивая леди. У вас еще рыбки не осталось?
- Угощайся, - Катрин придвинула миску с подрумяненной острой рыбкой. - Специально для артиллеристов сэкономлено.
- Очень вкусно, - покаянно признался маленький дарк. - Ничего, что я подсел? Не нагло?
- Перестань. Ешь на здоровье, - сказала Катрин. Флоранс пододвинула лепешки. Полукровка смущенно захрустел рыбкой.
- Слушай, Мин, как ты считаешь - Теа хорошо играет?
- Мне трудно сказать. В Каннуте я музыку редко слышал. А такую вообще не слышал, - полукровка задумчиво подирижировал в воздухе полуобглоданной рыбешкой. - Лунный свет ночью. Не как сейчас - вовсе не такая зимняя серость. Дудка у лисы звучит светло, как в полнолуние. Хочется залезть на вершину холма. Завыть на звезды. Только флейта не воет - поет. Царапает коготком по хребту. Мягонько так. Хорошая музыка, только веселится под такую да пиво пить не получится. Песня для холмов.
- Минимум, ты поэт, - сказала Флоранс.
- Нет, я слабо чувствую, - Мин улыбнулся. - Наша Аша - поэт. Она много стихов и песен знает. Очень жалеет, что музыку лисью не слышит.
- Почему она с Теа не поговорит? - удивилась Катрин.
- Опасается, - Мин напрягся, вспоминая. - Значит, э-э, возможно, в лисьей флейте скрывается культовое значение. Магия, значит. Даша очень воспитанная, в личные чувства никогда не лезет.
- Понятно. То-то она на тебя сейчас посматривает. Мин, ты ей скажи, что мы тебя кусать не будем. Мы иногда и сами очень даже простые бываем. Забирай рыбу - пусть доедают. Жо передай, что мы пошли спать.
< >
Позевывая, Катрин вышла на палубу. Рассвело. Все вокруг серебрилось, лагерь на берегу покрылся блеклым сиянием - изморозь лежала на палатках, на плащах и одеялах спящих людей. Двое моряков уже возились воскрешая костер.
Катрин, фыркая от холода, умылась.
- О, сегодня свежо, - сказал появившийся на палубе доктор. - Доброе утро, юная леди.
- Доброе, - согласилась Катрин. - На первый взгляд, замерзших и спьяну утопившихся нет. Будем надеяться - обошлось.
- У наших друзей на случай празднеств есть мадам Бонга. Строгая дама. В некотором роде, похожа на вас. Когда мы вчера уходили, сия достойная женщина разгоняла соратников спать. Полагаю, легли как миленькие.
- Замечательно. Остается надеяться, что Бонга и посты проверила.