– Полуденная Роза Вас больше не потревожит. Надеюсь, из других «цветников» Вам предложений не поступало?
– Насколько могу судить, нет, – пожал плечами маг.
– Хорошо. Последний вопрос: зачем Вы пришли сегодня сюда?
– Чтобы лечить ребёнка, разумеется. Это не понятно? – Лаймар искренне удивился.
– То есть, Вы…
– Пытаюсь помогать тем, кто нуждается в помощи. А что? Никак не вяжется с образом злодея, который Вам предстал? – а сейчас мой собеседник откровенно смеётся. Надо мной.
– Почему же… В каждом человеке уживается дурное и хорошее. Иногда поровну, иногда нет. Если то, что Вы рассказали мне о своей жизни – правда, нет ничего удивительного в том, чтобы одинокий маг изредка делал добрые дела. По крайней мере, нужные задатки присутствуют.
– Вы так думаете?
– Я уже не думаю, почтенный. Я устал. Вы можете идти, если пожелаете – вопросов больше нет. Но не забудьте о своём обещании!
– Не забуду. В какие сроки я должен провести Инициацию?
– Как только всё будет готово. Я сообщу. Кольцо можете оставить себе. В качестве небольшой компенсации за услуги.
Лаймар поднялся, неожиданно тяжело опираясь на стол.
– Желаю Вам доброй и спокойной ночи, лэрр.
– Спасибо. Только, боюсь: моя ночь спокойной не будет.
– А Вы выбросьте из головы все мысли обо мне и моих злодеяниях, – маг лукаво улыбнулся. – Идите домой и лягте спать с чувством гордости.
– Гордости? Чем же мне гордиться?
– Собой, конечно же. Вы странный человек, лэрр. Привыкший не властвовать, а владеть. Я бы спросил, откуда в Вас взялась вековая мудрость, но Вы же не ответите, верно?
– А если отвечу? – подмигиваю.
– Тогда меня ожидает разрыв сердца, потому что есть истины, от которых нужно держаться подальше… До встречи!
И Лаймар, облачившись в принесённый малолетним слугой плащ, вышел на улицу. В объятия метели, тоже начинающей уставать и кружащей снежинки всё медленнее и медленнее.
Задор, подаренный кареглазым обитателем бутылки из погреба дома Магайон, сошёл на нет. То есть, натворив дел – и разумных, и откровенно нелепых, я погрузился в уныние. Не скажу, что такое развитие событий оказалось для меня полнейшей неожиданностью (при желании – вашем, разумеется – могу прочитать лекцию о напитках, подаваемых к столу и под стол в самых разных питейных заведениях Четырёх Шемов), но… Слабость в членах и тупое запустение в голове – не самые приятные гости, верно?
Я честно выполнил пожелание Лаймара. Пришёл домой и завалился спать, преисполненный гордости. Нет, вру: растерянный, замёрзший и грустный. Никак не отучусь всё примерять на себя… Ну какое мне дело до того, как прошла юность не внушающего доверие мага? Никакого. Ровным счётом. Зачем же представлять себе в темноте закрытых глаз, как ЭТО было?
…Запах. Повсюду этот запах. Он залезает в нос, как бы плотно ты не зажимал ноздри. Приторная тошнотворная сладость. Бурые пятна, над которыми кружатся мухи. Много мух с блестящими зелеными брюшками. И неподвижные тела вокруг. Мягкие. Твердые. И мама с папой… молчат. Смотрят в небо незакрывающимися глазами и молчат. Наверное, случилось что-то плохое. Наверное… Чья-то рука едва уловимо касается худенького плеча: «Малыш, пойдём!». Человек. Незнакомый. Смуглый. Черноволосый. «Куда?» «Здесь не место для детей.» «Но мои…» – взгляд в сторону двух изломанных судорогой тел. «Они придут за тобой. Потом. Обещаю!» «Но…» «Всё будет хорошо, малыш…»
…Слова, которые ты так старался удержать внутри, всё же слетают с твоих губ, заставляя сердце замереть. Вот сейчас, именно сейчас ты узнаешь… Может быть… Нет, если он… Это слишком большое счастье… Проходит минута, и ты понимаешь: счастья не будет. Не будет, потому что точёные черты прекраснейшего в мире лица кривятся уродливой маской. «Ты… Ты… Ты просто болен!» – звук его голоса подобен ударам молотка, сколачивающего виселицу. «Герис… Я хотел сказать…» «Сказать или сделать?!» – холодная насмешка. Голова кружится. Ты уже не понимаешь, что и зачем шепчешь. Ты думаешь только об одном: пусть он забудет, пусть только он ЗАБУДЕТ, иначе… Ты не сможешь жить, видя в любимых глазах отвращение…
…Ты сидишь и отвечаешь на вопросы, которые предпочёл бы вообще никогда не услышать. Но, ничего не поделаешь: этот человек спас твою жизнь и заслужил право распоряжаться ей по своему усмотрению. Если бы ещё понять, что ему нужно… Он спрашивает, спрашивает и спрашивает, перескакивая с одной темы на другую так легко, что поневоле начинаешь задумываться: а не стоит ли за его любопытством нечто большее. Нечто гораздо большее. Он спокойно рассуждает о вещах, которые просто невозможно узнать в столь юном возрасте! Или вовсе не юном?… Ты знаешь лишь одно: ему не нужна твоя смерть. И жизнь не нужна. Возможно, он и сам не знает, что именно ему нужно…
Да, примерно такие чувства и испытывал Лаймар во время нашей милой беседы. Но в одном он ошибся. Я знаю, что мне нужно. Если это знание касается чужих судеб. Если же речь заходит о моей собственной… Нет, не хочется думать о грустном. Что сказал маг? «Привыкший не властвовать, а владеть»? Фрэлл! Как же быстро он догадался… Я опять выставил себя на посмешище. Позволил совершенно постороннему человеку стать свидетелем своих… хозяйских разбирательств. Но кто виноват в том, что меня упорно учили тому, что мне вовсе не пригодится? Я никогда ничем и никем не буду владеть. И не позволю называть себя dan-nah13! Ни за что на свете! Я не хочу распоряжаться чужими жизнями, даже если умею… даже если это у меня получается очень и очень хорошо… не буду…
Не желаю быть рабом всего мира!…
Кажется, именно на этой замечательной мысли я и проснулся. Проснулся и уставился в потолок, ещё час или два проведя в неподвижности. Тоска снова развалилась в кресле нахальной гостьей и приглашающе подмигивала: «Ну же, поднимайся! Составь мне компанию, дорогой!» Не составлю. Вообще не вылезу сегодня из постели. Сил нет и желания не наблюдается. Особенно теперь, когда единственный подходящий кандидат на роль «главного злодея» моей пьесы оказался всего лишь жертвой обстоятельств.
Ну, эгоистичен. Ну, корыстен. Ну, равнодушен к тому, что его впрямую не касается. Но все существа, населяющие подлунный мир, наделены такими же качествами! Кто-то в большей мере, кто-то в меньшей, но АБСОЛЮТНО ВСЕ. И я – тоже. А значит, обвинять или оправдывать не могу. Не имею права. Тьфу! Опять всё уперлось в изгородь, сплетённую из Прав и Обязанностей. Единственное полезное приобретение за вчерашний день – выбор Инициирующего. В этом мне повезло: Лаймар сделает всё в лучшем виде. Хотя бы из страха умереть, если я буду недоволен.
Шуршание за дверью. Натягиваю одеяло на голову, притворяясь спящим. Слышу скрип и шаги. Не больно-то осторожные, кстати: тот, кто вошёл в комнату, не заботится о покое моего сна. Вообще о моём сне не заботится, потому что пристраивает свою пятую точку на постели рядом со мной.
– Пора вставать! Завтрак готов! – в обычной певучей манере сообщает Мэй. Прямо у меня над ухом.
– Я не голоден.
– Что-что? Не слышу! Вместо того чтобы жевать одеяло, лучше бы поел, как все нормальные люди.
– Я же сказал: не голоден! – приходится предстать пред лиловыми очами юного эльфа. Что-то они сегодня слишком тусклые… Да и под глазами – тени. Плохо спал? С чего бы это?
– Не голоден? Да тебя два дня не поймать было! Шатался неизвестно, где – даже ужинать с нами, и то не стал… Ты вообще хоть что-нибудь ел?
– Лучше скажи: ты сегодня хорошо спал?
Мэй растерянно хмурится:
– Почему ты спрашиваешь?
– У тебя на лице написано, что прошедшая ночь спокойствием не отличалась! Что случилось?
– Да ничего… – он отворачивается. Это ещё что за стеснительность?
– Я не прошу рассказывать подробности… Просто скажи: почему ты не спал, ладно? Клянусь, я не буду выспрашивать у тебя ЕЁ имя!
– «Её имя»? – эльф хлопает ресницами. – Чьё?
13. Dan-nah – дословно, «хозяин». Обращение происходит из Старшего Языка и означает не столько почтительное отношение к собеседнику и признание его более высокого ранга, сколько подчёркивает обязательства того, к кому обращаются подобным образом. Очень почётно и очень ответственно, если тебя именуют dan-nah, так что лучше избегать этого всеми возможными способами.