— А шо це за хлопчик? — только утром решил поинтересоваться Иван Григорьевич личностью Сергея.
К тому времени у нас была готова стройная версия про помощника в лавке, который пока не просит жалование, но обещает придумать, как принести больше прибыли.
— Батько, я рассказывал тебе, что Сергей Павлович писал мне письма из Санкт-Петербурга, когда я в гимназии жил.
Такого купец точно не помнил, личность Сереги вызывала у него законное подозрение. С другой стороны, в рубашке из двадцать первого века, с блокнотом, причесанные и умытый Серега производил хорошее впечатление.
— Да не работал он поди никогда, — поддержала сомнения купца Павлина Конкордиевна. — Ручки белые, шея чистая.
— Он человек образованный, умственного труда, — не спорил я.
Больше всего я переживал, как бы никто не спросил у Сереги документы. Купца этот момент волновал мало. У него было горе — потерял телегу. В сарае имелась еще одна, старая, но ей требовался ремонт. Дед Лукашка был стар и слаб для таких работ. Потому Иван Григорьевич и страдал на тему того: покупать новую телегу или чинить старую? У него была надежда, как только земля немного подсохнет, попробовать запрячь двух имеющихся лошадей и вытащить телегу из грязи. В этом случае новая телега не потребуется. Принять окончательное решение купец никак не мог, но нас отправил в лавку.
Часть 4
В лавку нас отправили сразу, как только Иван Григорьевич разобрался в личности неожиданного постояльца. Сам он собирался проведать застрявшую в грязи телегу и, возможно, вытащить. Не думаю, что это ему удастся. Будь телега изначально пустой, то это вполне можно было бы сделать. Но под весом поклажи колеса увязли так глубоко, что оставалось только ждать весны. К тому времени могут найтись более ушлые люди, которые разберут транспортное средство по деталям раньше, чем Иван Григорьевич вытянет его.
Из памяти Коленьки я выудил подобный случай, когда недалеко от их дома телега также съехала с укатанного тракта. Для отвода дождевой воды местные жители копают неглубокие канавы вдоль дороги. Их перекрывают мостками из жердин, чтобы сворачивать с дороги к воротам. В таких канавах влага и жидкая грязь держатся круглый год. Причем грязь хорошая, добротная, черноземная. Сапог засосет, фиг вытянешь. В центре города народ старается ходить только по тротуарам, а на окраинах подвязывают веревками обувь, чтобы суметь выдернуть из липкого месива чернозема, навоза и пищевых отходов. В общем, я купцу Ситникову мысленно пособолезновал и повел Серегу в лавку.
Завтракать у купца было не принято. Мол, вначале заработайте хлеб, а после его вкушайте. Мы с Серегой настаивать не стали и поспешили выйти из дома. По пути хотели продать три ручки из двадцать первого века. В лавке Ситниковых их решили не светить. Не тот ассортимент, да и не те клиенты посещали заведение купца.
Единственные приличные магазины были всё на той же Красной. Туда мы и поспешили. Даже слишком поторопились, пришлось ждать открытия и топтаться рядом, разглядывая людей, город и вдыхать непередаваемые ароматы навоза и прочих остатков жизнедеятельности людей. В будний день народа было немного. Но нам и этих хватало. Я с большим трудом принимал ситуацию и то, что всё здесь "настоящее". Даже проехавшие мимо казаки не ряженые парни, как в наше время, а серьезная военная сила.
Кстати, прибыв с визитом в Екатеринодар, Александр III устроит смотр казачьих войск. Купцы под это дело триумфальную арку отстроят. И пусть дату приезда императора я не помнил, зато видел ту самую арку на ул. Екатерининской еще в строительных лесах. Значит, визит монарха состоится позже 1887 года.
Пока мы ждали открытия выбранного магазина, я продолжил просвещать Серегу той информацией, что извлек из памяти тела:
— Николай пять лет учился в Кубанской военной гимназии, но был исключен в начале учебного года.
— За что исключен? — перебил Сергей. — Плохо учился?
Причину исключения я и сам не смог понять. Мне вспоминалось, что преподаватель географии наорал на Коленьку, когда тот во время урока просто пожал плечами и улыбнулся на какую-то фразу. Но за это же не исключают? Или нет? Мутная была история с "моим" отчислением. А если учесть, что, в основном, в гимназии учились дети казаков и зажиточных мещан, сыну купца третьей гильдии получать там знания было непросто. Иван Григорьевич, между прочим, мечтал, чтобы сын "в люди вышел". Без образования в России высоко не подняться.