Пролог
Как ни странно, я снова дома, за старым столом, залитым реактивами и заваленным всяким бумажным хламом, в окружении любимых книг, дорогих сердцу фотографий и замечательных линялых обоев. В последние дни меня почему-то оставили в покое. Не приглашают на рандеву агенты национальной безопасности, не звонят из МИДа, требуя писать все новые и новые объяснения. Но вряд ли это затишье продлится долго. Теперь уж от меня не отстанут. Сам виноват: не надо было бегать по кемпингу с горящими глазами и рассказывать всему миру о пришельцах из иного мира и их секретной миссии, о тихом ученом, оказавшемся на поверку маньяком и убийцей, об огненных Вратах… Легко можно было представить, как будут восприняты все эти рассказы. Хорошо еще, в психушку не упекли. Ну это, наверное, благодаря Видовичу.
Однако раз сказал «а», надо говорить и остальные буквы. Надо использовать предоставленное судьбой время, чтобы все рассказать. Те объяснения, что я написал (и еще, наверное, напишу) для часовых государственного покоя, не в счет — их никто не прочитает. Нет, надо написать настоящую, полную и правдивую историю событий. Изложить все случившееся предельно точно.
Но с чего начать? А ведь это важно, иначе весь рассказ пойдет не по тому руслу. Может быть, с описания Готана (или страны Иссорг, как его называют в Индостане), его истории и обычаев? Ведь некоторые из событий готанской истории прямо подводят нас к сути дела. Например, знаменитые «девять ударов Мантро», девять катастроф, врывавшихся в размеренную жизнь этой страны и ставивших ее народ на грань исчезновения. Когда читатель поймет связь между этими бедствиями и появлением Ворот, он сразу узнает главное.
Но увидит ли он эту связь? Ведь я сам, когда впервые прочитал перечень «девяти ударов», то лишь пожал плечами: ну и что тут такого? Найдите на Земле народ, в истории которого не случалось землетрясений, страшных чужеземных нашествий, неурожаев, междоусобиц и эпидемий. Вряд ли такой отыщется. В чем же тут тайна, в чем особое предназначение Готана, о котором говорил Химмельсберг?
Может, в таком случае стоит начать с готанской религии, именуемой тогдо? Ведь рассказ о трех демонах готанского пантеона, о взаимоотношениях владыки Аттонга и великого Мантро прямо привел бы к созданию первых Ворот, и это бы все объяснило!
Да, конечно. Но ведь тогдо — это всего лишь легенда, миф. Для большинства людей это то же самое, что сказка. Разве она сможет изменить их взгляды? Побудить к действиям? Нет и еще раз нет. К тому же пересказ готанской библии «Ци чионо» и ее тайной части превратил бы мои записки в целый культурологический очерк. А это совсем не то, к чему я стремлюсь.
Нет, убеждают факты, только факты. А потому следует начать с первого «воздушного помешательства», с пилота Джона Рэдклифа, которому довелось впервые наблюдать знаменитые феномены Готана и при этом остаться в живых. А потом, конечно, рассказать о «сонной болезни», о всей серии катастроф и о том, как их пытались объяснить. Да, и не забыть еще о несчастном Рошбахе и его товарищах. Вот это уж точно не сказка и не миф, а самая настоящая реальность, причем кровавая.
Глава 1
Видения Джона Рэдклифа
История, которую я хочу рассказать, началась четыре года назад. В тот день истребитель F-16, входящий в число палубных самолетов авианосца «Оклахома», совершал обычный патрульный полет в небе королевства Готан. Эти полеты, производимые с меняющих друг друга авианосцев («Оклахома» сменила на дежурстве корабль «Адмирал Снайдер»), являлись частью соглашения о военно-техническом сотрудничестве, заключенного правительствами двух стран. Официально их целью являлось обеспечение безопасности воздушного сообщения и поиск баз террористов; на самом же деле летчики должны были следить, не появятся ли в поле зрения истребители с красной звездой на борту: существовали подозрения, что великий восточный сосед Готана, не станем его называть, наведывается в его воздушное пространство. Поэтому маршрут F-16 проходил в основном над близкой к границе северо-восточной частью королевства — труднодоступным горным районом, покрытым густым тропическим лесом. Стартовав над океаном, самолеты устремлялись вначале на северо-запад, пролетая над рисовыми полями и монастырями самой обжитой части страны, затем уходили севернее, к отрогам горы Гиздр, чья ледяная вершина, видимая издалека, служила прекрасным ориентиром. Здесь летчик должен был повернуть и, пройдя около 300 километров вдоль границы, вернуться на базу.
Пилот Джон Рэдклиф (29 лет, 7 лет службы в ВВС, 54 боевых вылета в Афганистане и Ираке) все делал точно по заданию, исправно ведя наблюдение за воздушным пространством и не забывая каждые 15 минут связываться с дежурным авианосца. Доклады всякий раз были стандартные: «Горизонт чист, целей нет, продолжаю полет». Эти сообщения подтверждал корабельный радар, на экране которого маленькая точка истребителя упорно ползла на северо-запад.
Когда минул первый час полета и самолет уже повернул точно на север, дежурному принесли метеосводку. В ней говорилось, что к отрогам горы Гиздр с востока приближается грозовой фронт. Эти внезапно возникавшие тучи доставляли патрульным истребителям много хлопот: портилась, а иногда и совсем пропадала связь, самолеты, закрытые тяжелыми облаками, исчезали с экранов радаров. Летчикам была дана инструкция: в случае приближения грозы резко уходить вверх, набирая максимальную высоту, или же менять предписанный маршрут, чтобы избежать попадания в грозовое облако.
Дежурный как раз собирался предупредить Рэдклифа об ухудшении погоды и посоветовать изменить маршрут, но не успел: гроза, как видно, неслась с ураганной скоростью, и, когда он начал вызывать истребитель, связь уже не работала.
Поначалу дежурный отнесся к этому спокойно: подобное случалось и раньше, и всякий раз после некоторого перерыва связь восстанавливалась, а затем истребители благополучно возвращались на базу. Однако в тот день было иначе. Хотя дежурный продолжал каждые пять минут вызывать борт 68, пилот упорно не отвечал. Кроме того, изображение на радаре покрылось рябью, самолет стал еле виден, а потом и вовсе исчез с экрана. Тут уже дежурный встревожился и доложил о происшествии вахтенному командиру лейтенанту Килкпатрику. Тот вызвал свободного пилота, а палубной бригаде приказал готовить к вылету истребитель, чтобы он в любой момент мог направиться на поиски Рэдклифа. Дежурному же было приказано непрерывно вызывать пилота на всех частотах.
Так прошло еще семь минут. Внезапно изображение на радаре прояснилось, и все в рубке вновь увидели темный кружок самолета. Только двигался он не на северо-восток, как предписывало полетное задание, а точно на север — прямиком на семикилометровую стену горы Гиздр, увенчанную снеговой шапкой. Кроме того, вахтенный заметил вокруг самолета еще какие-то точки — как будто истребитель шел в сопровождении целого эскорта. Если бы не гроза, можно было бы подумать, что самолет Рэдклифа окружила вражеская эскадрилья, но в условиях урагана это было, конечно, невозможно, и лейтенант решил, что виной всему помехи. Во всяком случае, было ясно, что истребитель потерял ориентацию и ему грозит гибель: еще пять — семь минут, и он врежется в гору. Килкпатрик отдал приказ запасному истребителю немедленно вылететь в район происшествия, однако в тучу не входить.
Между тем дежурный все продолжал монотонно вызывать Рэдклифа. Когда он в двести какой-то раз повторил:
— Борт шестьдесят восемь, как меня слышишь, почему не отвечаешь, прием, — пропавший самолет внезапно откликнулся.
— База, база, ответь, почему не отвечаешь, прием, — прозвучало из динамиков.
— Рэдклиф, ты где? — закричал в ответ дежурный. — Почему не выходил на связь?
— Нечего на меня орать, — почти спокойно отвечал Рэдклиф (он вообще отличался железной выдержкой и был несколько флегматичен). — Тут чертова гроза, радар барахлит, самолет плохо слушается руля, а еще меня…
— Рэдклиф, немедленно смени курс! — вмешался в разговор вахтенный офицер. — Это лейтенант Килкпатрик. Слышишь меня? Ты идешь прямиком на гору, немедленно возьми шестьдесят градусов правее!