‒ Ты с ума сошла? У мужчины и так забот полон рот, а ты его к преподавательской деятельности припахиваешь!
‒ Мам, я просто хочу, чтобы он привык ко мне, к вам, к нашей семье. Увидел то, чего сам лишен. И нет, не важно, что он бок о бок с Асом и Тиль постоянно, их семья это отдельная песня, сопряженная с кучей формальностей. Здесь все по-другому.
‒ Твоя взяла. Только я не уверена, что у меня получится.
‒ Естественно, получится. А как иначе? Защищаться надо уметь, особенно без магии.
‒ Но с ней же удобнее?
‒ Вот именно по этому, бывает, что ее не оказывается тогда, когда она особенно нужна.
И только ложась спать, я подумала, как бы этим разговором не накликать беду, но на утро конечно и не вспомнила. Ведь утро в нашем семействе это стихийное бедствие. Проснуться, умыться, поесть, одеться, и проделать все те же манипуляции с Кирюхой, убегавшего от нас с криками индейцев Команчи. Так что этого «вождя краснокожих» нужно было сначала поймать. А после сдать на руки Марго и вприпрыжку бежать на утреннее общее построение. Как по секрету мне сказала мама, она уже боится здесь учится, на что я ей посоветовала завязать как можно больше полезных знакомств среди преподавательского состава, особенно «ее» предметов.
Пробежка с зарядкой хоть и выматывали первые дни, сейчас были скорее в радость, погружая почти в медитативное состояние и избавляя от лишних мыслей. Хотя, я бы не сказала, что у меня было очень много работы, до сессии далеко, поэтому гонения адептов проходят в штатном режиме, местный «экономист» смирился с моим контролем, нововведений никаких не назревало, запросы на практику еще не приходили. Тянулась рутина, позволяющая посвятить львиную долю своего времени самообучению и занятиям с мамой и Кирюшкой.
Только стук в дверь нарушил планы по проверке моего «сына полка», что должен был спать днем на медитации. Мне очень повезло, то ли с ребенком, то ли с коллективом, коллеги приняли мою семью достаточно радушно, не смотря не редкие косые взгляды, с Киркой понянчиться любили все и передавали его с рук на руки от преподавателей к «моим» боевикам и бытовичкам. Он, конечно, после моей просьбы не употреблял дар сознательно, заставляя людей делать или думать что ему нужно, но неосознанно все равно влиял. На родной земле просто сказали бы, что он обаятельный, а здесь меня терзали смутные сомнения, но как маме, мне хотелось надеяться на лучшее, так как я точно знала ‒ магистр пристально за нами наблюдает. Хотя, может это мания преследования? Но все равно проверяла сына, ведь как говорят на родине: « У семи нянек дитя без глазу». В этот раз не вышло.
‒ Полина, к тебе гость, ‒ маман сияла лучезарной улыбкой, впуская в кабинет Брана. ‒ Бран Мортен, ‒ она закатила глаза и из-за спины мужчины показала рукой жест с большим пальцем вверх. Одобрила то есть.
‒ Мисс Ласткин, ‒ при незнакомой женщине он придерживался этикета и поцеловал поданную ему руку, но не как положено ‒ воздух над ней, а перевернув и прикоснувшись губами к запястью, от чего толпа мурашек рванула от него в голову. Видимо таща тараканом шампанское. ‒ Я приехал, как и обещал, ‒ после этих слов у меня с трудом получилось собраться с мыслями. Такой интимный жест, хотя, даже если бы секретарем была не мама, никто бы ничего не увидел за широкой спиной теневика.
‒ Здравствуй, Бран. Я обещала тебя познакомить с мамой, ‒ странно, почему-то было совсем не страшно, а от удивления на лице мужчины, даже смешно. ‒ Познакомься, моя мама ‒ Екатерина Андреевна Разумовская.
‒ Наслышана о вас, мистер Мортен, ‒ мама протянул ладонь для рукопожатия, но теневик автоматически к ней «приложился» по этикету. Ну не любят жать в этом мире руки женщинам.
‒ Как и я о вас, миссис Разумовская.
‒ Думаю, будет проще, если мы перейдем сразу на «ты». Зовите меня просто Катей, ‒ кошмар! Моя мама стреляет глазками, провалиться мне на этом месте!
‒ Согласен, Полина, ты не нагло скрыла от меня, что твоя мама настолько очаровательна! ‒ вот теперь сиди и думай, это просто комплимент или можно начинать ревновать? А этот гад улыбается вовсю. Комплиментщик.
‒ Сейчас организую для вас чай, ‒ родительница выскользнула за дверь, оставив нас наедине.