‒ Напугала, ‒ хмыкнул Ас. ‒ Будто в Академии за нами кто-то убирался.
‒ А как же, вам готовили, накладывали и даже посуду за вас мыли, ‒ государь смутился и лишь покивал головой.
‒ Не будем о грустном, ‒ Герон открыл кувшин с вином. ‒ Подставляйте бокалы.
‒ Катя, если хотите позаниматься сегодня, то алкоголь лучше исключить из меню, ‒ выдал теневик, подсовывая маме компот.
‒ Бран, не будь занудой, всего один бокальчик за знакомство, а потом я вся в твоем распоряжении, ‒ выдала моя родительница. Я чуть не поперхнулась, а ректор метнув на парочку нехороший взгляд похлопал мне по спине и предложил попить.
‒ А ты права, может перестанешь бояться оружия и возьмешься за рукоять покрепче чем в прошлый раз, ‒ съехидничал Бран.
‒ Я ничего не боюсь, ‒ маман задрала нос. ‒ И если надо схвачу так, что мало не покажется, ‒ в моей семье ерничать любят все.
Ас и Тиль смотрели на этот балаган с каким-то странным удовлетворением, а на мои вопросительно поднятые брови, ответили, что так классно, когда твоя семья не самая сумасшедшая. На что я только вздохнула, а Герон скрипнул зубами и помог мне убрать суповые тарелки в мойку.
Пришла очередь второго и пока я раскладывала по тарелкам запеченную грудинку под ягодным соусом, все оценили блинчики с начинкой и «оливье». Но стоило только маме отрезать кусочек мяса и окунуть в соус, как теневик подскочил с места.
‒ Стойте! Ничего не ешьте больше и не пейте! ‒ все замерли, кроме Кирюхи. ‒ Кир, нет! ‒ Бран выбил вилку из его рук и ребенок, расплакавшись, ринулся ко мне, снося все на своем пути.
‒ Плохой! Бан, ты ‒ плохой! Мам, выгони его, ‒ я схватила Кира на руки и, гладя его по голове, уставилась на мужчину.
‒ Ты что творишь? ‒ злость говорила за меня, дар, зацепившись за материнский инстинкт, просочился за расставленные мной барьеры, щупы страха поползли к викингу. ‒ Не смей трогать моего ребенка.
‒ Полина, успокойся, я просил же не есть! А он…
‒ Это ребенок, Бран, они часто не делают то, что их просишь!
‒ Полина, что-то на столе отравлено! И я не знаю что! Только что почуял, ‒ я еще злилась, но магия свернулась мгновенно, ведь он защищал, а не нападал.
‒ Где? ‒ Герон с Асом с ужасом смотрели на стол.
‒ Да как же? ‒ причитала мама. ‒ Половину же мы сами приготовили.
‒ Успокойтесь, этот запах только появился, значит, отравлен либо второй кувшин, либо мясо, ‒ теневик сунул нос сначала в вино, но отрицательно покачал головой, потом понюхал мясо, задумался и, прищурившись, пододвинул к себе соусницу, ‒ лепиотит. В соус добавили грибы, этому яду не страшен жар, а время смерти зависит от дозы и организма, от пары часов до нескольких дней, можно даже выжить, но процент вероятности мал. За ягодным ароматом запах практически не различим.
‒ Вызывай своих, за Хосетом сходи, ‒ Ас встал. ‒ Вряд ли это случайность. Мы с Героном в столовую.
‒ Герон, найдите Майлса, мало ли, вдруг отравлен не только соус, пока государев лекарь до нас доберется, ‒ я очень волновалась, но только сын, подпрыгивающий у меня на коленках, помогал держать себя в руках.
Ректор кивнул, и мужчины исчезли, кто в тени, а кто за дверью. Буквально через десять минут в дверь постучали и в гостиную посыпались «люди в черном». Человек десять. Увидев знакомые лица Адама и Воланда, я обрадовалась.
‒ Мам, пить хотю! Пить дай! ‒ развопился ребенок, мама, оглядев стол, где скрывалась отрава, вздохнула и отправилась на кухню за водой.
Кирюха выпил три стакана подряд, на пару секунд повеселел, поулыбался дядькам, что сновали с пробирками и обмяк у меня на руках.
Мам, а мона еще ягодку? В роте бе-е-е, ‒ этот вопрос поставил меня в тупик, ягод на столе не было. Только фрукты. И тот злополучный соус. До меня медленно дошло, что сын в смертельной опасности.
‒ Кирюш, а ты какую ягодку ел, ‒ со слезами на глазах спросила я.
‒ Вот она! ‒ ребенок ткнул пальцем в соусницу. А я чуть не умерла от разрыва сердца.
‒ Мам! Тащи воду! Много! И таз! И уголь, ‒ мама непонимающе посмотрела на меня. ‒ Кирилл ел соус.
‒ Что?! ‒ родительница сорвалась с места, за ней рванул, понявший все, Воланд, Адам же исчез. И вернулся с лекарем, когда я вливала в мелкого второй стакан воды.
‒ Желудок чистите? ‒ Майлс заявил с порога. ‒ Молодцы. Как ты, парень.
‒ Босе не могу пить, ‒ со слезами на глазах сказал Кирюха и схватился за живот.
‒ Ничего, давай мы эту водичку всю обратно выльем? ‒ ласково проговорил Ларсен, подставляя тазик. ‒ Мама тебе сейчас на язычок надавит, а ты не бойся, с водичкой из тебя бяка выйдет, а я подлечу дальше. Но только придется несколько раз так водичку выплюнуть. Договорились? Ты же потерпишь? А потом вместе боевикам похвалимся, какой ты сильный, хорошо? ‒ сын кивнул, а я его наклонила и надавила на корень языка. Когда приехал Хосет, все было кончено. В желудке у Кирюхи не осталось ничего, кроме воды и влитого в него зелья, для снятия интоксикации и поддержки сердца. Устроившись прямо на диване все в той же гостиной, он спал, положив голову мне на колени. Государев лекарь пошептался с Майлсом, они вдвоем поводили над малышом руками и лицо сына расслабилось, да и цвет кожи сменился с бледно-зеленого на розовый, даже на щечках румянец появился.