— Да не очень-то и надо, — отвернулся, обидевшись, Гарольд и отошёл.
— И вообще, чтобы на моей кровати не спал! — крикнул ему вслед Алэс, — это мой дом и мои вещи!
— Но вы же уезжаете отсюда, — совсем обиделся Гарольд. Он и так не любил своего двоюродного брата, потому что тот был, как ему казалось, жестоким. А тут ещё и такая обида.
Гарольд надулся.
— Ничего, что я вообще приехал со своей семьёй? Может мне лучше было остаться в Мелкшаме?
— Лучше бы оставался! — ухмыльнулся Алэс, — да ты вообще не Гудвин и только случайно носишь нашу фамилию!
— Чего??? — опешил Гарольд и глянул на оторопевшего Уильяма.
— Ну, ты это, — посмотрел Уильям на Алэса, — говори, да знай меру.
— Случайно! — повторил Алэс, — и поэтому ему нечего спать на моей кровати! Пусть на ней лучше Чарли спит!
— Не очень-то и хотелось! — кинул ему в лицо Гарольд и отвернулся.
— Хм… — снова ухмыльнулся Алэс.
— Ты чего такой злой, когда видишь брата? — посмотрел Уильям на Алэса, — не смей обижать Гарольда!
— Гарольда! Брата! — злобно рассмеялся Алэс, — если бы он был наш, то его назвали бы Гарри!
— Он и так Гарри! — закричал Уильям.
— Он Гарольд! — смеялся в ответ Алэс.
— Замолчи!
— Сам замолчи!
— Ты тупая деревенщина!
— А ты подстилка протестантов!
— Мы католики!
— Заткнись!
— Сам заткнись!
Мальчишки уже готовы были подраться, но тут они замолчали. Гарри заплакал, растолкал их и выбежал из комнаты, побежав в дальний угол коридора, и забился там за огромный комод.
Скандал прекратился. Через несколько минут послышались шаги, голоса тётушки и отца, и в детскую вошла тётушка Гарольда, а следом за ней Фредерик.
— Что случилось? — услышал Гарольд.
— Алэс сказал, что Гарольд только случайно носит нашу фамилию… — услышал голос Уильяма Гарольд.
— Неправда, он не мог такого сказать, — спокойно ответила тётушка.
— Не мог! Не мог! — закричал Алэс, — это неправда! Я не это имел ввиду!
— Ну он же сказал… — виновато произнёс Уильям.
— Ладно, — послышался голос Фредерика, — думаю дети разберутся сами.
— Я тоже так думаю, — ответила тётушка, — ну, счастливо вам оставаться, идём Алэс.
Они вышли из коридора. Когда взрослые скрылись на лестнице, Алэс повернулся к Гарольду и показал ему язык.
— Бастард! — громко прошипел Гарольду Алэс и побежал следом за матерью…
Фредерик не сразу нашёл заплаканного от обиды и оскорбления Гарольда. Гарольд не хотел выходить из своего укрытия и отворачивался от отца, не давая себя даже тронуть.
— Ну что ты, Гарри, — присел Фредерик.
— Ты… как ты мог… — заплакал Гарри.
— Ну, ну, — наконец обнял сына Фредерик, — есть моменты, когда лучше не спорить.
— Он сказал ужасные вещи про меня, и значит про нашу маму… — прошептал Гарольд, прижавшись к отцу, — он сказал, что я не твой сын…
— Это неправда, — ответил Фредерик.
— Что неправда? Он это говорил! — сказал Гарольд.
— Я верю, что он говорил, — сказал, успокаивая его, Фредерик.
— А почему ты не поверил Уильяму?
— Я поверил. Но нам не нужен был скандал с твоей тётушкой.
— Но он такие гадости мне говорил… Я его ненавижу! — стиснул зубы Гарольд.
— Ты мой сын, — обнял его Фредерик, — и всегда им был.
— Правда? — посмотрел в лицо Фредерику Гарольд.
— Правда, — улыбнулся ему и кивнул Фредерик, вытерев Гарольду слёзы, — ты мой самый любимый, и самый лучший сын.
— А Уильям, Чарли и Сид? — спросил мальчик.
— И они тоже, самые любимые и лучшие! Ведь у меня других, кроме вас, нет? — снова улыбнулся Фредерик.
Гарольд прижался к отцу и заплакал. — Я тебя так люблю, папочка…
…В новой школе, в этом небольшом городке со странным названием Фулем, который называли то Фулемом, то Фулхэмом, то Фулхеймом, Гарольда встретили неприветливо. Первый день в новой школе запомнился ему навсегда.
— Фууу! Католик-вонючка! Католик-вонючка! — хором разразился класс, едва Гарольд переступил порог.
Он застыл, посмотрел на других детей и опустил глаза.
— А ну тихо! — крикнул на всех учитель и класс замолчал.
— Садись сюда, — указал Гарольду на свободное место учитель и едва мальчик сделал первые пару шагов между рядами, как тут же упал, споткнувшись о чью-то ногу.
Все опять громко засмеялись. Гарольд встал и посмотрел на обидчика, а потом на учителя.
— Прекратите! — крикнул учитель, — присаживайся, — спокойно он сказал Гарольду.
Гарольд молча кивнул и присел за самую заднюю парту.
— Вам было дано задание учить шестьдесят шестой сонет Уильяма Шекспира, — начал учитель и присел на своё место, посмотрев на учеников, — есть смелые?
Класс молчал.
— Хорошо, — открыл он классный журнал.
— А пусть новенький покажет! — крикнул кто-то с места и дети снова засмеялись.
Гарольд почувствовал себя смешной картинкой из газеты. Он опустил глаза и покраснел.
— Новенький? — переспросил учитель, — это кто там такой умный? — посмотрел он снова на класс.
— Может ты будешь проводить урок?
Умный моментально затих.
— Ну хорошо, — согласился учитель, — Гарри, ты можешь рассказать этот сонет?
— Да, сэр, — поднялся с места Гарольд.
— Прошу, — кивнул учитель.
— Зову я смерть, я до смерти устал, — начал Гарольд, — от гордости, идущей в приживалки…
Поняв, что его слушают, он заговорил громче…
— Молодец, — немного помолчал учитель, — садись.
Гарольд присел на своё место. Учитель посмотрел на класс.
— Судя по всему у других нет смысла спрашивать? — он обвёл глазами детей, — стыдитесь, англичане…
…Едва прозвенел звонок с урока, и учитель вышел из класса, как Гарольда обступили мальчишки.
— Ты чего тут умничаешь! — начал один из них, — хочешь показать, что ты умнее нас?
— Ничего я не хочу… — ответил Гарольд, не вставая с места, только испуганно поглядывая на своих новых одноклассников.
— Ты откуда вообще приехал! — наперебой начали орать другие.
— Из Мелкшама…
— Ну и вали к своим католикам в Мелкшам!
— Чего ты к нам приехал!
— Разве я виноват… — начал было оправдываться Гарольд.
— Католик-вонючка! — закричал кто-то.
Гарольд попытался встать, чтобы выйти из класса и найти Уильяма, но тут же получил удар кулаком в лицо и был сбит с ног.
— А! — закричал Гарольд и закрыл руками лицо.
Его прижали к полу и начали бить ногами, очень сильно и больно. А после удара в живот у него перехватило дыхание и кричать он уже не мог.
— Снимайте с него штаны! — услышал он чей-то крик, — шотландцы ходят в юбках, как девчонки! Дайте ему юбку!
— Вот тебе юбка! — швырнули ему на голову половую тряпку.
Гарольд почувствовал, что с него стягивают штаны, а кто-то задирает ему в подмышки рубаху, и сейчас наступят минуты страшного позора. Он убрал руки от лица, схватился изо всех сил за штаны и потянул их назад, вверх.
Швы на штанах затрещали, но даже после того, как ему ударили каблуком прямо под глаз, он не отпустил их… Сильнейший удар в живот заставил его сжаться. Мальчик стиснул зубы и не издавал ни звука.