— Зови его, — проворчал главный и снова сделал глоток рома.
— Да, сэр, — растерялся парень, поняв что неприятности только начинаются.
— Немедленно! — крикнул главный и Фредди сорвался с места и со всех ног кинулся к двери на лестницу. Их семья жила на втором этаже.
— Отец! Отец! — разбудил Фредди не только отца, но поднял с кроватей всех кто в их доме был, — там партизаны! Они с оружием! С ними раненый!
— Кто, Фред? — ворчал Джон вставая с кровати.
Фредди зажёг свет.
— Да просыпайтесь же! — закричал он от отчаяния.
— Что случилось? — поднялась следом мать.
— Спи, Анна, — раздражённо приказал ей Джон, глянув сердито на сына, — ты какого чёрта разбудил всех за полночь?
— Там партизаны, — тихо проговорил Фредди и мать подскочила с кровати.
— Да угомонись ты, дура старая! — крикнул ей, накидывая халат, Джон и вытолкав сына из спальни погасил свет.
— Все по комнатам! — закричал он, увидев разбуженных и напуганных детей, едва вышел в коридор.
Вместе с Фредди Джон спустился вниз, в паб, где остановился возле барной стойки.
Джон молча рассматривал ночных посетителей. Так же молча, заметно нервничая, рядом с ним стоял Фредди.
Наконец, главный посмотрел в их сторону.
— Я, так понимаю, Вы и есть мистер Джон Сейдж? — подошёл главный дыша Джону в лицо.
Джон попятился назад от перегара которым тот дыхнул на него.
— Знаешь кто я? — спросил главный.
— Не мудрено догадаться, — ответил Джон, — и не скажу, что рад вашему визиту, сэр Генри Кнак по прозвищу Стрелок.
— Ну вот и познакомились, — усмехнулся Кнак отойдя от Джона, — мы оставим тебе на попечение нашего солдата. Свободная Ирландия не забудет твоей услуги оказанной нашему общему делу борьбы за независимость, мистер Сейдж. А после победы мы возместим все убытки причинённые тебе сегодня ночью. Будь добр, присмотри за парнем, — указал он на истекавшего кровью раненого.
Джон подошёл к раненому солдату.
— Ему нужен врач, а не пивовар, — оценил Джон рану и глянул на Кнака.
— Мы знаем, — ответил Кнак, — и потому мы оставляем его тебе. Ты же знаешь, что врач будет первый к кому нагрянут англичане? Постарайся, чтобы врач появился, старина Сейдж, — усмехнулся Кнак.
Он подошёл к Джону и положил ему руку на плечо.
— Я знаю, ты постараешься, — глянул Кнак Джону в глаза и изменился в лице, — просто дочки у тебя красивые.
Кнак убрал руку, повернулся к солдатам и прошёл к выходу.
— Пошевеливайся! — прикрикнул он, — ночь не вечна, ребята!
Ночные гости ушли так же как и появились, внезапно. Джон остался стоять посреди паба, где уже валялись окурки и пустые бутылки. На столе, прямо перед ним, лежал раненый солдат. Джон снова посмотрел на него.
В паб вбежала Анна.
— Кто это был? — тревожно, едва сдерживая крик, схватила она за руку Джона.
— Ты слышала кто это был, — тихо ответил Джон.
— Республиканцы? — охнула Анна.
— Да, республиканцы, — сказал Джон, — Кнак Стрелок, собственной персоной. Оставил нам подарок. Добрались таки они и до нашей семьи.
— Я сколько раз тебе говорила, что надо уезжать к моему брату в Лондон! — вскрикнула Анна, но муж одёрнул её строго посмотрев.
— Что мы теперь будем делать? — не успокаивалась Анна.
— Для начала позови мальчиков, — ответил Джон, — пусть перенесут его в подвал и перевяжут рану. А девочки пусть уберут тут всё. Я останусь здесь и посчитаю убытки. Утром пошлём за доктором, а там будет видно. Хотя… — он помолчал, — хотя что там считать? И так всё ясно, что будет теперь.
— Может вызвать полицию? — предложила Анна.
— Что ты говоришь, дорогая? — посмотрел спокойно на неё Джон, — один факт того, что этот парень здесь, уже повод нас выбросить на улицу, позови ты хоть самого короля! Какая разница кто нас сожжёт? Полиция, республиканцы, военные? Давай не будем раньше времени звать их с факелами к себе в дом?
…Солдаты ворвались утром и сволокли в семью в этот же самый паб. Стояла такая тишина, что было слышно даже мух бьющихся об стекло в окне.
Офицер прохаживался по залу, время от времени поглядывая на Сейджей выстроенных в ряд лицом к стене.
Солдаты выволокли из подвала раненого и швырнули на пол, на середину зала.
— Итак, — начал офицер, — значит вы все как один утверждаете, что этот раненый бандит, всего лишь неизвестный вам человек, которого вы нашли на пороге своего дома, ночью?
Он встал над раненым и посмотрел на него. Смотрел долго, несколько минут показавшихся вечностью.
— И кто же это, всё-таки? — повторил свой вопрос офицер.
— Мы не знаем его имени, — выдавила из себя Анна, — мы не можем Вам его назвать, сэр.
— Не знаете имени, не знаете кто это, и тем не менее он оказался в вашем доме? — усмехнулся офицер и пнул раненого.
Раненый застонал.
— Мы всего лишь проявили христианское милосердие, — ответила старшая дочь Джона и Анны, Стелла.
— Христианское милосердие? — словно удивился и поверил офицер, подошёл к дрожавшей Стелле и заглянул ей в лицо, — хорошо, — кивнул он, — умница, мисс.
Он схватил её за волосы и потащил на середину зала. Стелла упала и закричала от боли, а следом за ней закричали и заплакали от ужаса дети, младшие сёстры, Дороти и Констанца, и младший брат Энтони.
— Я ещё раз повторяю свой вопрос! — закричал на Стеллу офицер, — кто его приволок сюда и почему он в вашем доме!?
Стелла молчала закрыв глаза, стараясь сдержать крик и страх, и не смотреть на своего мучителя. Офицер наотмашь дал ей пощёчину и поставил на колени.
— Значит будем продолжать молчать? — спокойно сказал он.
— Я не… я не знаю кто это… — простонала девушка.
Плач детей не прекращался.
— Заткнули свои хлебоприёмники, щенята! — заорал он.
Дети испуганно затихли, а Дороти даже зажала себе рот ладонью.
Офицер снова посмотрел на Стеллу.
— Хочешь, я отдам тебя солдатам на часок? — усмехнулся он, отпустил волосы девушки и вытащил к ней за косы Дороти, которая тут же снова начала кричать и плакать.
— Могу на пару с сестрёнкой, чтобы вам не было скучно, мисс, — усмехнулся офицер, — ну как? Память освежилась?
— Пожалейте её, — выдохнула сквозь слёзы Стелла, — ей всего четырнадцать… Она ещё ребёнок…
— Негры долго не живут, — усмехнулся офицер, — а вы хуже негров. Вы ирландские шлюхи. Такие же как и на Гаити. Хочешь, я вас обоих отправлю туда, улучшать породу черномазых обезьян? А твоему братику выпишу направление на рудники в Канаду, где его запрягут в коляску, вместо ослика. И будет он таскать уголь из шахты, пока сам не забудет как его зовут! Выбирай, детка.
— Нет… — прошептала сквозь слёзы Стелла.
Раненый зашевелился и простонал.
— Он приходит в себя, сэр, — указал на него один из солдат.
— Вижу, не слепой, — отшвырнул Дороти офицер и пнул её сапогом, — пошла проч, ирландская мартышка!
Дороти упала, привстала и плача отползла обратно к стенке, прижавшись к ногам матери.
Раненый открыл глаза, осмотрелся, полез за пазуху и молча вытащив оттуда револьвер выстрелил себе в горло.
Он тут же замер там где и лежал.
— Вашу мать! — закричал офицер на солдат, — вы что, не могли его обыскать?
— Да кто же знал, сэр, — начали оправдываться солдаты.
— Одни предатели вокруг! Тотальное предательство! Сплошное предательство! — заорал офицер глянув на солдат и на Сейджей.
— Вы тоже не знали про револьвер!? — ударил он наотмашь Джона.
Джон упал на пол.
— Я не имел права его обыскивать… Вы же знаете, сэр, — поднялся Джон, стараясь не смотреть на офицера.
— Вас всех следует расстрелять, по законам военного времени, — вытянул наган из кобуры офицер.
— Прошу Вас, сэр… — упал на колени Джон, повернувшись к нему, — убейте меня, но пожалейте мою жену и детей. Они ни в чём не виноваты. Это я позволил себе проявить милосердие к этому заблудшему человеку. Прошу Вас о милости…