Она возмущенно задрала подбородок.
— Я уже говорила тебе, что снова замуж не собираюсь. — Тем более, что не могу иметь одного-единственного мужчину, чьей женой мне хотелось бы быть, — молча добавила она.
Откуда у него этот сарказм?
Мэтт снова оценивающе посмотрел на нее:
— Прости. Не хотел тебя обидеть. Не сдержался.
— Ладно, проехали. Так о чем ты говорил? Что задумал?
— Прогулки в коляске.
Она высоко подняла брови:
— Прогулки?
— Один мой знакомый в Уоминге этим занимался. У него была коляска, которую он сдавал напрокат. Возил народ на прогулки. Сама знаешь, какими сентиментальными люди становятся в праздники. Могут заплатить хорошие деньги за несколько часов прогулки и пикника.
— Так ты серьезно?
— Вполне. Мне кажется, это для тебя самый быстрый способ заработать достаточно денег, чтобы продержаться на плаву зиму.
— Одна проблема — нет у меня коляски.
— Я знаю, у кого она есть. Во всяком случае, была, а Сэм Бурк, насколько мне известно, никогда ничего не выбрасывает.
— Сэм? Ты думаешь, он нам ее даст?
— Всегда можно спросить. Мне все равно надо повидать старика. Он, верно, решил, что я надулся на него из-за внука, который отказал мне в работе. Но Сэм просто неспособен сделать ничего такого, чтобы я на него долго злился. Я его чертовски люблю, всегда любил и буду любить.
Сьерра открыла было рот, чтобы предупредить Мэтта, но вовремя вспомнила, что Сэм просил не рассказывать Мэтту о своих проблемах, и сжала губы.
— Кто будет держать вожжи?
— Я. Ты займись рекламой и заказами. Какие-нибудь из твоих лошадей привыкли к упряжи?
— Понятия не имею. Почему ты это делаешь? — спросила она.
— Это моя работа.
— Это больше чем твоя работа.
Он прищурившись посмотрел на солнце.
— Мне будет спокойнее, если не придется волноваться, когда я уеду, как вы тут с Уиллом, — признался он.
— Да?
— Но есть одно условие. — Какое?
— Поскольку работа дополнительная, то, если я достану коляску, хочу иметь долю в доходах. Мне и о сестре не хотелось бы беспокоиться после отъезда.
— Сколько?
— Тридцать процентов.
— Двадцать пять.
— Тридцать, или я не стану заводиться. И ты получишь семьдесят процентов от нуля.
— Ладно, тридцать, — уступила она.
Он торгуется так, будто никогда и не снимал с нее трусики, заметила она про себя.
Быстрым движением руки он поймал ее руку и сжал. Сьерра, удивленная и обрадованная этим прикосновением, улыбнулась, подняла на него глаза. Мэтт смотрел на нее внимательно, и она уловила нежность, отблеск желания и молчаливое обещание продолжения, почувствовав себя так, будто он положил руку ей на сердце.
Он наклонился ближе:
— Мы говорим о бизнесе, Сьерра. Не надо путать одно с другим. Я не могу себе этого позволить.
Его тактика вызвала в ней беспокойство, поскольку уж очень напомнила приемы отца. В ней зародился страх при мысли, что произойдет, если эти двое встретятся. Она все еще помнила слова отца, сказавшего, что он бы предпочел видеть ее мертвой, чем с Мэттом Роллинзом. Уилльяму Россу не свойственно было делать пустые заявления. Конечно, Сьерра понимала, что он не убьет ни ее, ни кого-то еще. Потом отец уже не имел над ней большой власти. Но Мэтту пришлось бы выдержать всю силу его ярости. Он умел заставить людей предпочесть смерть.
Сьерра кивнула в знак понимания. Мэтт лишний раз подчеркивал свою независимость. Но он зря волновался. Она давно все поняла и смирилась и не считала, что заслуживает местечка в его сердце.
По дороге к ранчо Сэма Мэтт чувствовал себя так, будто вернулся назад во времени. Подойдя к двери, он вспомнил тот день, когда Сэм встретил его и сказал, что Звездочка умерла, и снова на душе стало горько. Глупости! Он просто волнуется — ведь так давно не видел Сэма.
Мэтт постучал в дверь. Открыла молодая незнакомая блондинка. Он приподнял шляпу в знак приветствия.
— Я хотел бы видеть Сэма.
Она не пошевелилась.
— Кто вы?
— Скажите ему, что Мэтт Роллинз приехал.
Настороженное выражение на лице женщины сменилось широкой улыбкой. Она была куда симпатичнее, чем показалось сначала.
— Значит, это вы? Много о вас слышала. Входите, мистер Роллинз. Я позову Сэма.
— Спасибо. И если можно, зовите меня Мэтт.
— Пусть будет так. — Она провела его в теплую кухню, отделанную в красно-белых тонах, где вкусно пахло печеным тестом. — Кофе хотите?
— Не возражал бы.
Она нашла кружку и наполнила ее.
— Сахар, молоко?
— Лучше черный.
Сняв шляпу, он уселся за овальный деревянный стол лицом к окну. Женщина поставила перед ним кружку.