Тревога и страх, словно живое существо дышали за моей спиной громко и часто, хотелось кричать, бежать прочь от этого места, но сил, не было, даже на то, чтобы просто подняться. Ужасные картины рождались в голове, окутывая и поглощая волю целиком без остатка.
Странный шорох раздался вдали, и частично вернул мои мысли в настоящий мир, выдернув из одного кошмара и с новой силой окунув в другой. Все тело тут же напряглось, превратившись в огромное ухо, пытаясь услышать и понять то, что происходит вокруг. Непонятный шум еле-еле слышный среди ропота дождя, и карканья ворон постепенно нарастал, становясь четче и яснее. Что это было? Чьи то шаги? Да и достаточно уверенные, быстрые, судя по скорости приближения звука. Они становились ярче, ближе ко мне. Я настолько устала бояться, плакать, что казалось страх, растворился в пустоте, которая с большой скоростью росла в груди. Что бы это ни было или кто бы это ни был, мне почему-то не страшно, более того, с каждым новым шагом спокойнее и теплее на душе. Еще мгновение и нежное прикосновение чьих-то холодных и мокрых рук растеклось теплом по запястью
Глава 4
Проснулась дома, в знакомой и уютной постели с одной навязчивой мыслью: был ли вчерашний день, а может и вся последняя неделя, реальностью или все только сон и сегодня нужно будет идти на похороны друга? Но открыв глаза, поняла, что сомнения излишни, ведь на кровати сидела мама, гладила мои волосы и смотрела с таким сочувствием, будто бы это я умерла.
— Дорогая, — тихо произнесла она, увидев, что не сплю, — что случилось вчера на кладбище? Почему ты как сумасшедшая сорвалась с места и бросилась бежать? — с нежностью и заботой интересовалась она, не переставая гладить мои волосы.
— Я чуть сума не сошла, мы так долго искали тебя! Где ты была?
Минуту не решалась начать разговор, ведь понимала, что ничего кроме бреда мои уста произнести не могут, так стоит ли вообще начинать? Но мама не сдавалась, пытаясь вынуть из меня хоть какой-то ответ.
— Мам, — прочистив горло, тихо ответила, понимая, что мой собственный голос не совсем слушается и все, что сейчас скажу, точно напугает и без того озадаченную женщину.
— Я очень испугалась вчера, ведь он смотрел на меня, поэтому и сбежала.
— Кто, смотрел на тебя, милая? — удивленно глядя мне в глаза и хлопая густыми ресницами, переспросила она.
— Питер, мам,… Пит, — шепотом отвечала, чтобы никто кроме нее и меня больше не услышал этот невероятный факт.
— Когда он смотрел на тебя, милая? — с интересом и волнением одновременно, спрашивала напуганная женщина, пристально глядя в глаза, словно пытаясь понять, серьезно ли говорю.
— Вчера! — воскликнула, не своим голосом, и села на кровати, крепко прижав к себе одеяло, — лежа в гробу на кладбище он поднял веки и пронизывающе следил за происходящим своими синими глазами и, не моргая смотрел, смотрел…, я даже похолодела вся, в тот момент!
По телу побежали мурашки, все внутри съежилось только от одного воспоминания о вчерашнем дне.
— Эми! Что ты такое говоришь? Он не мог на тебя смотреть, Питер умер! — не выдержав встала с постели и сорвалась на крик та, что вырастила и оберегала все эти годы, а сейчас на ее ресницах из-за меня блеснули слезы.
— Да! — закричала я в ответ.
— Да, он умер, и я это знаю, и вчера знала, но только, там, на кладбище на похоронах лежа в гробу, Пит открыл глаза и посмотрел прямо на меня, точно так же как ты сейчас смотришь, точно также!
— Не может этого быть! — воскликнула она. — Я, вчера присутствовала там, все видела, но дорогая, он ничего не открывал!
— Мама! — продолжила ее убеждать, отчасти понимая, что несу полный бред, — он сел и сидел в гробу, когда Мия, произносила речь и она его видела, она смотрела на мужа в тот самый момент. Спроси у нее, она видела, я точно знаю!
— Дорогая, — озадаченно произнесла она, — боюсь, что я не могу так поступить с Мией, ведь сделаю ее только больнее, да и это не возможно, сразу после похорон, она спешно собрала свои вещи и уехала путешествовать по миру, чтобы хоть как-то забыть все что произошло. Я вижу твоя боль ничуть не меньше ее.
В эту секунду я поняла, что безумно пугаю маму и не тем, что Питер сидел в гробу и смотрел на меня, а тем, что по ее мнению любимая и единственная дочь сошла с ума и вот-вот начнет вести себя неадекватно. Хотя возможно, в ее глазах я уже себя так вела. Ее лицо, словно бледное полотно, сейчас напоминало лицо Пита на кладбище, а настороженные и озадаченные серые глаза смотрели прямо на меня. Я понимала, что она хочет сказать, что-то еще, но видимо мысли путались и губы дрожали в молчании.