Стал искать глазами маленького Ангела. Среди огромного количества детей, найти ее оказалось не так просто. Кто-то подергал меня за штаны сзади. Повернулся и увидел Анжелу. Она смотрела на меня своими небесными глазками и улыбалась. Анжи потянула ручки вверх, прося поднять ее. Я присел, подхватил ее и усадил на руку. Она обняла меня за шею. Тепло от ее объятий разливалось по всему телу, вызывая трепетные чуства.
- Привет! Это тебе! – вручил ей букетик ромашек. Она обрадовалась и взяла его в руки. Сунула в ромашки свой милый носик и чихнула. Повернулась обратно на меня. Ее любопытная кнопочка была в желтой пыльце. Я рассмеялся и вытер кончик ее носа. Потом вручил ей пакет с куклами. Анжела заглянула внутрь, ее глазки засветились от счастья и она завизжала. Прижала к себе покрепче пакет и попросила поставить ее на землю. Как только ее ножки почувствовали под собой мягкий пушистый газон, Ангел помчалась к маме, держа в руках пакет и букетик цветов.
- Мама, мама, смотри! Это те самые куколки из мультика! – с восторгом кричала она, подбегая к Кэт. Та подхватила дочку и усадила на колени. Жестом руки приглашая меня за стол. Анжи распаковывала кукол по очереди и сажала их в ряд на столе. Когда с последней упаковкой было покончено, девочка хотела взять кукол, но Кэт что-то прошептала ей на ушко. Девочка улыбнулась и кивнула маме, спрыгнула с ее колен и подошла ко мне. Попросила пальчиком нагнуться. Я наклонился, она поцеловала меня в щеку, сказала «спасибо», развернулась и подбежала обратно к куклам. Схватила их в охапку, улыбаясь и сверкая глазками, снова кивнула мне и умчалась к детям. А я сидел и приходил в себя. Щека горела, будто до нее дотронулись чем-то раскаленным, сердце сжалось и замерло от нежности этого маленького ангелочка.
За столом все смеялись, разговаривали о детях, а я любовался Кэт, с каким теплом и нежностью она вспоминает их проделки. Я видел, как она счастлива, когда говорит о них, в ее глазах видна любовь. Через какое-то время я не выдержал и решил прогуляться. Оказалось не так просто сидеть за столом, слушать веселые истории о детях, не моих с ней, а Кэт с мужем. Видеть как Анри с счастливой улыбкой обнимает Кэт за плечи и рассказывает про Николя с Анжи, и проделки крестников. Он смотрел на нее с нежностью и любовью, а я мечтал сидеть на его месте и чувствовать тепло ее тела.
Я был рад за Кэт, она счастлива, у нее все хорошо. Но как же это больно понимать, что счастье ее не со мной. Это не наши дети резвятся недалеко от взрослых. Николя его сын, не мой. Это они в выходные всей семьей гуляют в парке, наслаждаются семейным уютом и теплом по вечерам, сидя все вместе в гостиной. А я сижу с отцом допоздна на работе или пропадаю в баре, потому что в доме пусто и тихо. Все гости были семейные, с детьми. А я - один! Сам упустил свое счастье, сам лишил себя семьи, которую мог создать с Кэт, сам все разрушил по своей глупости. Я шел по дорожке и размышлял, как плохо, что невозможно вернуться в прошлое и все поменять. Я бы никогда не заключил то дурацкое пари на Кэт и тогда, сейчас это я обнимал бы Кэт, она улыбалась мне, это были бы наши с ней дети. Но вернуться невозможно… Увы… Остается смотреть, радоваться за нее и завидовать ее мужу.
Так пребывая в своих фантазиях и размышлениях, я дошел до центрального бассейна, где на площадке возле него началась детская пенная дискотека. Сверху были подвешены специальные пушки, из них вниз падала пена и растекалась по полу. Дети вставали под струи падающей воздушной жижи, визжали и смеялись от восторга. Они были похожи на маленькие грибы с белыми шляпами. Аниматоры что-то говорили, заводили и подбадривали ребят. Из динамиков играла веселая музыка, но довольный смех детей был громче нее. Некоторые дети, превращаясь в снежных человечков, разбегались и прыгали в бассейн. Пена расползалась воздушным облаком на поверхности а счастливые мальчишки и девчонки вылезали и снова бежали под струи белоснежного потока.
Я залюбовался ими, и устроился в плетеном кресле, стоящем рядом. Сидел, улыбаясь, смотрел на них и заряжался каким-то душевным теплом. Вспомнилось беззаботное детство, когда мы с друзьями так же резвились зимой во дворе, валяясь в снегу. Мы были счастливы. Для нас тогда самой большой проблемой было, чтобы мама не заметила отсутствие шарфа и шапки, когда вернулся домой, потому что они остались на нашем снеговике. Не было повседневной рутины, каждый день был ярким, наполненным новых событий и впечатлений.
Ко мне подбежала Анжела, на ней уже был желтый, как солнышко купальник. Это был топ в виде короткой маечки и шортики. Анжи попросила помочь ей снять кулон, который ей подарил мой папа. Малышке очень понравился ангелочек, и она боялась его потерять в пене. Я кивнул и повернул Анжелу к себе спиной. Перекинул ее белокурые воздушные кудри через правое плечо, чтобы расстегнуть застежку цепочки. Потянулся к ней, и мой взгляд зацепился за краешек родинки на левом плече, выглядывающей из-под лямки топа. Я перестал моргать, руки затряслись от волнения. Тихонько поддел пальцем лямку и сдвинул ее в бок.
- Что это? – слетело с моих губ каким-то чужим, еле слышным, хриплым голосом. Я смотрел на родинку, как зачарованный. Малышка повернула голову, глянула на меня через плечо и проследила за моим взглядом.
- Это моя птичка счастья! – улыбнулась Анжи. – Она специально села мне на плечо поближе к ушку, что бы шептать советы, как правильно поступить. И если я буду внимательно слушать, то услышу их, и непременно стану очень счастливой. – последнюю фразу я говорил с ней вслух одновременно. Продолжая сидеть не двигаясь и не моргая. Я помню эти слова наизусть, ведь мама столько раз говорила мне их в детстве, целуя в плечо. Глазки Анжелы округлились от удивления. – Ты тоже знаешь этот секретик? – она немного развернулась и улыбаясь, посмотрела мне в глаза. Я кивнул. Вымолвить ни слова больше не получалось. В горле стоит ком, не могу сглотнуть. Внимательно рассматриваю ее лицо, пытаюсь понять… Как? Малынький Ангел встает на носочки, чтобы быть ближе к моему лицу. – Тогда я тебе расскажу еще один секрет. Только ц-ц-ц… – говорит тише и прикладывает пальчик к своим губам. Я киваю, все еще не могу выдавить ни слова. Ее глазки бегают по моему лицу. Она улыбается, театрально выдерживая паузу. А я перестаю дышать, ожидая, когда она скажет. – У моего брата Николя тоже есть такая птичка. – добивает меня она. Андела победно сверкает глазами, радуясь, что только у них такие есть, а у меня в легких заканчивается воздух. Я не могу вздохнуть. Легкие жжет, в груди все сжимается. – Ну, расстегивай уже давай! А то вся пена без меня закончится! – Анжела звонко возмущается и трясет меня за руки. Я отмираю и делаю глубокий вдох. Пытаюсь справиться с застежкой, руки трясутся еще сильнее и не слушаются, картинка перед глазами плывет. Наконец, получается расстегнуть замочек. – Отдай ее маме, пожалуйста. – говорит она и, тряхнув копной своих белоснежных волос, убегает в центр горы из пены. Я сижу, смотрю ей в след, до боли сжимая кулон в кулаке.
Не знаю, сколько я так просидел. Время будто остановилось. Глядя на резвящихся детей, искал глазами среди этих белых пенёчков Николя и Анжелу, хотел еще раз посмотреть на них. Но в свете мерцающих разноцветных лучей, огромного количества белых воздушных пузырьков и толпе быстро перемещающихся снеговиков, сделать мне это не удалось.
Понимая, что мое сердце сейчас выскочит из груди, я вскочил, развернулся и пошел вперед, не разбирая дороги. Я не знал куда иду, мне просто надо было двигаться. Хотелось громко закричать, выплеснуть всю энергию, что бурлит внутри и разрывает душу. Я не понимал, как? Как такое может быть? По простой математике Николя не может быть моим. А Анжела? Я не видел Кэт десять лет! Но эти родинки были только в нашей семье. Птичка была у моей бабушки, есть у отца и у меня. Это не может быть простым совпадением!