- Ты понимаешь, что если решишь это кому-то рассказать, то не оставишь нам выбора? Нам придется тебя убить и прикопать тихонько в лесочке, чтобы никто и никогда не нашел. – Кэт смотрит на меня серьезно. Ждет. Я снова киваю и улыбаюсь в ответ. – Хорошо. Я надеюсь, вопросов больше нет? – я отрицательно верчу головой и тут же киваю. Она выгибает бровь.
- Я понимаю, что это не мое дело, но что это сегодня было? Я толком не понял, что за проблемы у Полины. – Кэт смотрит на Полину. Та кивает, давая разрешение поведать мне ее историю. Кэтрин кратко рассказывает мне судьбу подруги и ее сестры, как ее продали, как на дне рождения Ника они встретились и тайком вывезли их из страны. Я слушал и понимал, что больших подонков, чем отчим и родственники мужа Полины, я в своей жизни не встречал. Все больше восхищался телохранителем Кэт, Степаном. А вот за себя становилось стыдно. Я никогда ни о ком толком не думал, кроме очень близких мне людей. А Кэт, ее родня, друзья, готовы были прийти на выручку, даже мало знакомым людям. Из размышлений меня возвращает голос Кэт. – Ну, теперь надеюсь все?! Мы можем спуститься к детям и родителям вниз, выпить чай? – все кивают. Она встает и направляется к двери, я тоже поднимаюсь.
- Дэн, задержись на минутку. – мы с Кэт оборачиваемся на голос Анри. Он не двигается с места и продолжает сидеть на краю кровати. – Девочки, идите вниз, мы через несколько минут спустимся. – Кэтрин недовольно смотрит на брата. Как непривычно его так называть. – Иди, все будет хорошо. – машет ей рукой. Она еще минуту стоит, гипнотизирует его взглядом, потом кивает и они с подругой уходят, прикрыв за собой дверь.
Глава 44 Денис
Когда дверь за моей спиной закрывается, я присаживаюсь обратно в кресло и смотрю на Анри. Жду, когда он начнет говорить. Он долго сидит молча, пристально глядя мне в глаза.
- Ты любишь ее? – спрашивает, не отводя взгляда. Я киваю. Он опять молчит. Чувствую, что разговор будет не простым. – Когда она десять лет назад прилетела во Францию, на нее было страшно смотреть. Столько боли в ее глазах я не видел никогда. – он смотрит куда-то сквозь меня. Вспоминает. А я чувствую, как мое сердце сжимается в груди. Это я причинил ей эту боль. Я причина такого состояния Кэт. – Она работала без остановки, забывая поесть. Спала по четыре часа в сутки, нанося на лицо тонну косметики. Кэтрин не хотела останавливаться. Ей проще было находиться в образе, не думать ни о чем, ни о ком, лишь бы не вспоминать ту боль. Никакие уговоры не действовали. Это продолжалось изо дня в день, пока спустя месяц она не упала в обморок от перенапряжения и истощения. – вцепляюсь руками в подлокотники кресла и сжимаю их так, что побелели пальцы. Анри продолжает. – Тогда-то и выяснилось, что ее организм и так был перегружен из-за беременности и гормонального перестроения. – он смотрит на меня. Я перестал дышать, представляя, через что ей пришлось пройти из-за меня. Я не думал о последствиях, когда заключал пари, не рассказал во время о нем сам. Опускаю глаза в пол, мне стыдно смотреть ему в глаза за свои поступки. Теперь, зная, что он ее старший брат, мне вдвойне тяжелее перед ним отвечать за содеянное. – Это я прервал заключение договора, узнав от нее о твоем смс, когда она собралась с духом, наступив на боль и обиду, позвонила тебе, что бы рассказать о беременности. – трет лицо. – Никому и в голову не могло прийти, что это не ты писал со своего телефона. – поворачивается ко мне. – Все эти годы я видел в ее взгляде тоску. Кэтрин будто сгорела изнутри. Не было больше той легкой и жизнерадостной девушки. Да, она улыбалась, когда думала о детях, счастлива была, находясь рядом с ними, но ее глаза… Они потухли… тогда… в России. – он замолкает. Я вижу грусть в его глазах. Ему тяжело вспоминать боль сестры. Ком встает в горле. Пытаюсь с силой протолкнуть его вниз. – Она приехала уже с потухшими глазами. Я десять лет смотрел на то, как она с грустью провожает взглядом влюбленные парочки, как смотрит на родинку на плечах детей. Я слышал, как по ночам она иногда плакала, тихо так… думая, что я не слышу. А по утрам прикладывала лед к глазам, капала капли, чтобы снять красноту. – Анри смотрит в пол. Мне кажется, что мое сердце сейчас выскочит из груди. Я слышу его громкий стук о грудную клетку. На лбу проступает пот. Стираю его рукой. Снова жалею, что не полетел во Францию объясниться с ней. Решил, что достаточно причинил ей боли. Оказывается, сделал только хуже. Эта боль разлуки преследовала нас обоих все десять долбанных лет. Я мог прекратить эти муки, но не сделал этого. – У тебя не раз была возможность все исправить, но ты как осел на мельнице, ходишь по кругу и совершаешь одни и те же ошибки. Это я принял приглашение к сотрудничеству вашей фирмы. Я уговорил отца выслушать ваши предложения. Знал, что они не смогут сами приехать в Россию из-за показа, и нам с Кэтрин придется быть на переговорах. За тебя и здесь все делали другие, снова и снова сталкивая вас, я, твой отец, дети. А всё, что ты смог сделать сам, это просра… испортить очередную возможность. – я опускаю глаза. Мне нечего ответить, он прав. Я в очередной раз облажался. Я действительно осел! Я каждый раз боялся снова причинить ей боль, разрушить ее жизнь. Думал, она счастлива. Не хотел им мешать. Как идиот любовался ей на расстоянии, а надо было поговорить, рассказать правду, вымаливать прощение.
Смотрел на стену, где висели портреты детей, кадры прожитых лет без нее пролетали в голове, сменяя друг друга. Серые бесконечные дни. Месяцы тоски по моей богине. Годы одиночества и боли. Я страдал в России, а она во Франции. Я мог давно прекратить этот бесконечный кошмар. Быть рядом с Кэт и детьми. Наслаждаться жизнью, растить Николя и Анжелу. Слышать счастливый смех моей королевы, видеть ее жизнерадостные глаза. Моя звезда по имени Кэт, чуть не потухла, сияя для других и сгорая изнутри. Я чертов болван, решил, что без меня ей будет лучше. Не спросил, чего хочет она? Я думал, что ей не нужна моя любовь. Хотел сделать как лучше, а получилось как всегда.
Поворачиваюсь к Анри. Он молча смотрит на меня. Ждет, что я ему отвечу. Не торопит. Дает время осознать, всю тяжесть своих поступков, всю серьезность ситуации.
- Я все понял. Я приехал все исправить. Вернуть свою семью. – смотрю ему в глаза. Я смогу. Я больше не опущу Кэт. Если понадобится, я поселюсь у ворот ее дома, но верну их. Теперь, когда я узнал, что Анри ее брат, что она все еще любит меня, я скорее умру, чем снова потеряю ее.
- Это пока не твоя семья. – смотрит, сдвинув брови. Вижу, что готов за сестру оторвать любому голову и остальные части тела. Интересно, Николя, когда вырастет, тоже будет так самоотверженно защищать Анжи? У меня нет сестры, я не могу в полной мере осознать любовь брата и сестры. Но я рад, что у Кэт есть брат, который поддерживал ее все эти годы, был отцом детям, пока я жалел себя и желал ей счастья. Анри складывает руки на груди. – Но может ей стать, если ты опять все не испортишь. – я киваю. Он опять прав! Это пока не моя семья. Пока! Но я сделаю все и даже больше, чтобы это исправить. Я стану частью их семьи, добьюсь этого, и не важно сколько мне потребуется для этого времени и сил. Анри встает и подходит к окну. Смотрит куда-то вдаль, затем разворачивается и устремляет свой взор на меня. – Я тебе не враг. Я желаю Кэтрин только счастья. Я двенадцать лет тосковал по своей Полет, так и не смог ее забыть, дышал через раз. А сейчас, я вздохнул полной грудью. – прикладывает руку к сердцу. Его глаза полны любви, когда он говорит о подруге Кэт. Я очень хорошо его понимаю. Мне тоже все это время не хватало воздуха без моей любимой Кэт. – Я очень хочу, чтобы у вас с Кэтрин, наконец, все наладилось, но за тебя никто ничего делать не будет, Ты сам должен добиться ее доверия, желания быть с тобой. Но и помочь тебе я не отказываюсь. – он подходит ко мне, достает из кармана свою визитку и протягивает ее мне. – Ты всегда можешь позвонить, спросить совета или попросить помощи. – благодарю и убираю визитку в карман. Встаю с кресла и протягиваю ему руку. Хочу поблагодарить его за все, что он сделал для Кэт и детей за эти годы. За то, что помог нам снова встретиться. За поддержку и понимание. Анри крепко сжимает мою руку и смотрит мне в глаза. Замечаю стальной блеск в его взгляде. – Я хочу, чтобы ты запомнил главное… если ты снова все прострешь. – он усиливает хватку. – Я обещаю тебе, что сделаю так, что ты больше никогда не увидишь Кэтрин и детей. Это твой последний шанс. Хватит каждый раз причинять ей боль. – смотрю ему в глаза, хочу, чтобы видел всю серьезность моих намерений, честность и открытость. Убедился в искренности моих слов. Не зря говорят – глаза зеркало души. Пусть заглянет в мою ушу, поймет, что она тоже болит. Я очень хочу быть рядом с Кэт и детьми. Я безгранично люблю их! Они моя жизнь!