— Думаю, это очень честно, — хрипло сказал он, посасывая мою кожу.
Я не могла с ним справляться, когда он знал, что делать, чтобы свести меня с ума.
Доказывая мое мнение, он просунул в меня палец, достал достаточно глубоко, чтобы моя голова откинулась, а рот раскрылся в низком зверином стоне.
Блин.
— О, черт, — завопила я, голос был высоким, с придыханием, я едва сохраняла равновесие.
Он был сильным и неугомонным, держал меня на месте, пока двигал пальцем по моему клитору, а потом погрузил в меня сразу три пальца.
Я кончу на месте, если он не остановился.
Он тоже знал это. Ясное дело.
— Ты кончишь, как хорошая девочка? — спросил он.
Ох, все мое тело пылало, кожа горела от его грязных слов.
Его голова опустилась к моей груди, губы поймали мой сосок и стали сосать с силой, я заскулила от безумного желания.
Я не могла говорить, не могла ответить. Я могла издавать лишь жадные звуки, принимая его пальцы глубже, его язык играл с моим соском, пока все нервы во мне не стали напряженными, и я оказалась в секундах от падения.
Он поднял голову, поцеловал меня снова, его рот был влажным, со вкусом моей кожи, его губы двигались голодно, поцелуй становился все более пылким, пока он продолжал ласкать меня пальцами.
Его большой палец скользнул по моему клитору.
Он оторвался от моих губ, прижался лбом к моему лбу, смотрел в мои глаза диким взглядом. Уголок его рта приподнялся в ухмылке, намекающей на то, что он собрался сделать.
Давление его большого пальца усилилось, и этого мне хватило.
— О, черт! — завопила я, ногти вонзились в его спину, пока я взрывалась, как бомба. Воздух вырвался из моих легких, и я не могла больше стоять. Я была дрожащим скоплением клеток, конечности превратились в желе. Он как — то удерживал меня на ногах, все еще лаская ладонью, растягивая мой оргазм снова и снова, пока комната не закружилась.
— О, как я люблю смотреть, как ты кончаешь, — прошептал он, и я пыталась сосредоточиться на его лице, на чистой похоти там, которая была почти разрушительной.
А потом он убрал руку, удерживая меня на месте за шею, провел языком по своим пальцам, наслаждаясь вкусом меня, не сводя взгляда с моих глаз.
У меня не было времени отреагировать, он вдруг повел меня за шею к кровати и толкнул туда лицом вниз. Я так растерялась от оргазма, что была беспомощна и в его власти. Я и не жаловалась.
Его пальцы сжали пояс моих джинсов и трусики, он стал стягивать их с моего тела, ткань еще была мокрой, пока он тащил ее с меня. Он работал быстро, спешил от желания, и я приподнялась на локтях и оглянулась поверх плеча.
Он стянул футболку через голову, бросил за себя. Я любовалась им, осознавая, как мне повезло. Он был в отличной форме, твердые мышцы и загорелая гладкая кожа. Слова «И с безумием приходит свет» натянулись на его груди, вечная связь с тем, кем он был и каким стал.
Он поймал мой взгляд, его глаза мерцали пылом, его полные губы хитро изогнулись. Он быстро расстегнул свои джинсы, снял их и боксеры. Он был твердым, и почему — то сегодня его член казался особенно грозным.
Он схватил меня за бедра и подтянул к краю кровати. Твердые пальцы давили на нежную плоть моей попы, он раздвинул мои ягодицы и опустил свою голову.
О, боже.
Низкий стон вырвался из моего рта, он стал лизать все чувствительные части меня. Я все еще пульсировала, когда он погрузил язык в меня, и мои глаза закатились.
— Хочешь больше, детка? — хрипло прошептал он, делая паузу, а потом провел языком между моих ягодиц.
«О, да».
— Боже, да, — выдавила я, сердце гремело в висках, легкие сдавило, я учащенно дышала, не успела оправиться.
Декс был неугомонным.
Во всем.
Он быстро вылизал меня, словно пировал, его аппетит был неуемным. Его язык был умелым, широким, влажным и твердым, он играл со мной, поглощая меня, убеждаясь, что я наслаждалась каждой секундой, при этом давая мне знать, как ему это нравилось.
Вскоре я снова кончила, мое тело почти поднялось над матрацем. Я все еще дрожала, пульсируя, когда он погрузился в меня, глубоко входя членом.
— Твою мать! — завизжала я, пальцы сжали простыни, как тисками, воздух вылетел из моих легких. Хоть я была ужасно мокрой и все еще кончала, он ощущался больше, чем обычно, и будто проникал во все забытые места во мне.
— О, детка, — сказал он со стоном, медленно выходя и снова погружаясь, сильнее сжимая мои бедра. — Ты такая тесная сейчас, такая тесная. Я сойду с ума в тебе.
Я могла лишь издавать невнятные звуки. Он вонзился, и я охнула, раскрылась вокруг него, сжимая его при этом. Я пыталась раздвинуть ноги шире, чтобы впустить его, но он опустил ладони на мои бедра и сдвинул ноги, заставляя сжать его крепче.