— Перри, — прошипела Ада. — Что ты делаешь?
— Я делаю то, что нужно сделать. Для всех нас.
Она посмотрела на Декса в поисках поддержки.
— Декс, — взмолилась она.
— Пусть твоя сестра говорит, — строго сказал он.
Я благодарно улыбнулась ему, а потом повернулась ко всем.
— Ада, я знаю, что ты думаешь, что Джейкоб ошибся, я тоже так думаю. Я знаю, как обидно, что приходится работать с ним дальше, хотя он отослал Джея. Я с тобой в этом. Я просто не хочу, чтобы ты замыкалась, потому что если я чему и научилась в последнее время, то это тому, что такое может уничтожить. Особенно людей, как мы.
— Что значит, как «вы»? — спросил папа. Он повернулся к Аде. — И как ты работаешь с Джейкобом? Что делаешь? У тебя работа?
Ада взмолилась:
«Не говори ему».
Я ответила ей:
«Я должна».
— Пап, мы с Адой видим призраков. И другое. Это не новость для тебя, но, думаю, теперь ты понимаешь, что мы говорим правду. У нас есть способности с энергией, порталами и кучей безумства, которую даже мы еще полностью не понимаем. Мы унаследовали это от мамы, которая скрывала это лекарствами, а она получила это от Пиппы, и мы все знаем, что с ней случилось.
Я дрожала, пока говорила, но было приятно выпустить это.
— Аду тренировал Джей, теперь ее учит Джейкоб, чтобы убирать демонов на их место. Да, настоящих демонов, пап, — я хотела раскрыть большую правду, что она ходила в ад за нашей мамой, но это казалось темой для другого раза. Я не знала, как он выдержит это, новость, что она была там, хоть и временно. Я не знала, как сама с этим справлялась. Видимо, это доктор Ливо звала подавленной травмой.
— Я в это не верю, — буркнул он, вилка дрожала. Он опустил ее.
— Веришь, — сказала я. — Потому что ты постоянно видел нашу маму. Ты видел ее призрак.
— Что? — пискнула Ада, уставилась на него с открытым ртом.
Отец посмотрел на Декса с ядом, который мог убить лошадь.
— Не вини Декса, — быстро сказала я ему. — Он не сказал мне, хотя должен был. Я увидела твое сообщение на экране его телефона, а потом прочла все. Потом Декс рассказал, что происходило. Он сохранил твою тайну, но я должна попросить больше не доверять ему тайны. Мне плевать, кого ты этим пытаешься защитить. Было нечестно подставлять его. Я — его жена, он должен защищать меня, ставить меня выше. Ты же хочешь, чтобы твой зять так делал, да?
Он молчал, только смотрел на тарелку.
— Кто — нибудь скажет, что происходит? — спросила Ада, дико глядя на нас троих.
Я глядела на отца, надеясь, что он скажет ей правду, чтобы мне не пришлось.
Он закрыл глаза и глубоко вдохнул через нос.
Мы смотрели с тревогой.
Наконец, он посмотрел на Аду.
— Я вижу твою мать уже пару месяцев. Ее призрак. По крайней мере, я думаю, что это ее призрак.
— Погоди, — сказала она. — Ты знал, что я видела ее призрак. Я не знала, что и ты ее видел. Почему ты не сказал? Это серьезно, пап!
— Потому что она пыталась передать мне послание, и я боялся говорить тебе об этом.
Ада посмотрела на меня, приподняв брови, а потом на него.
— Что за послание?
— Не позволяй ей, — его голос дрогнул. — Она говорит «не позволяй ей», и я не знаю, о ком она говорит, что имеет в виду. Я просто хочу, чтобы она осталась и поговорила со мной. Я хочу ее вернуть, — он звучал слабо, испуганно, и мое сердце разбивалось на кусочки. — Я так скучаю по ней, девочки.
Черт. Я встала со стула, обошла стол и обняла его сзади.
Он заплакал, от этого зарыдала я, а потом заплакала и Ада. Она склонилась, присоединилась к объятиям. Вряд ли мы так рыдали семьей со смерти мамы, мы долго оттягивали. То горе не пропало, оно жило внутри, жило во всех нас, и мы тщетно пытались отогнать его.
Наконец, мы разделились, и я посмотрела на Декса напротив нас, он мягко улыбнулся мне, его глаза были мокрыми. Он был частью семьи, но не хотел вмешиваться.
Я села на место рядом с ним, и он нежно поцеловал меня в щеку, поймал мою ладонь под столом.
«Думаю, это требовалось, малыш», — услышала я его.
— И что же все это означает? — спросила Ада, вытирая глаза салфеткой. — Не позволяй ей?
— Она говорит или о тебе, или о Перри, — сказал Декс. — И никто не может понять. Но есть идеи…
Я снова вернула власть.
— Эта беседа не для того, чтобы испортить ужин, или чтобы вы себя плохо ощущали, или чтобы раскрыть все тайны. Просто я хочу раскрыть все, что происходило в моей жизни. А это много, и мне стоит быть более открытой. Мне нужно быть более открытой. Я не могу больше закрываться от вас. Вы — Паломино. Вы — моя семья.
А потом я завела историю.