Она моргнула.
— Что?
— Я хочу убрать ее. Я хочу завести семью. Я хочу ребенка, — я не знала, почему это звучало по — детски, когда я говорила, мой голос дрожал. Но при этом я поступала правильно, я знала это.
— Ты шутишь! — воскликнула она. — Что? Серьезно? — я кивнула, и она радостно хлопнула в ладоши. — Ура! Перри. Боже, конечно, ты вся светишься. А что сказал Декс? Он точно на седьмом небе!
Кхм, — сказала я, сделала глоток вина, чтобы успокоить нервы. — Он не знает.
— Что? Не знает?
Я кивнула.
— Нет. Только ты и доктор Ливо. И ты должна пообещать, что не скажешь ему.
Ее рот раскрылся.
— Ты не можешь так со мной!
— Ты должна пообещать, Ребекка. Я расскажу ему, когда буду готова, а пока что сохрани это в тайне.
Она скрестила руки и фыркнула.
— Это бред. Почему я всегда попадаю между вами со всеми вашими тайнами? Знаешь, как сложно было делать вид, что он не собирался делать тебе предложение? И как мне теперь делать вид, что ты не хочешь детей, — ее лицо смягчилось, и она вздохнула, слезливо посмотрела на меня. — О, Перри, у тебя будут дети. Красивые малыши. Боже, надеюсь, они получат твой характер.
Я рассмеялась.
— Боже, это было бы трагедией. Нет, мне нужно, чтобы Декс уравновесил меня. И мы забегаем вперед.
— Так почему ты ему не сказала?
— Я просто… жду подходящего момента, наверное.
Она мягко улыбнулась мне, глаза блестели.
— Он будет счастлив. Ты не представляешь. Он хочет быть отцом так сильно.
Мое сердце сделало сальто от этих слов.
— Да? Серьезно? Он мало со мной об этом говорит.
Я знала, что он пару раз поднимал тему, но почти в шутку, но я всегда отмахивалась, не давала себе думать об этом и о том, что это значило.
Но когда я слышала от Ребекки, что он хотел детей так, что говорил с ней об этом, черт, я таяла внутри.
Ребекка фыркнула.
— Может, он не говорит с тобой об этом, потому что ты вечно уходишь от темы!
— Есть причины, — возразила я. И он тоже это знал.
— Да, но я рада, что ты игнорируешь весь кошмар и все еще хочешь этого. Ты ведь не проклята, Перри.
— Я знаю, — сказала я ей.
Но знала ли я?
— Прошу, скажи ему скорее, — попросила она. — Мне нужно пережить ваш роман, — она сделала большой глоток вина, с тоской посмотрела на Люсинду, приклеенную к игре. — Знаешь, я ни на что не променяла бы Люси. Она — лучшее, что случилось со мной. Я просто… — она закрыла глаза на миг и выдохнула. — Я хотела бы, чтобы у меня было то, что есть у вас с Дексом.
— С Дином все еще все странно? — спросила я. История Ребекки была сложной. Она была лесбиянкой (теперь она говорила, что была скорее пансексуальной, но не хотела вешать ярлыки), у нее была девушка по имени Эмили, и они ужасно порвали, это привело к ее ночи с Дином, и так она забеременела. У них с Дином была эта драма с ребенком, как у Росса и Рейчел, они жили вместе, но не были вместе, и в последний раз я слышала, что они спали друг с другом. Я не знала, было сложно поспевать за ними.
— Да, — она понизила голос и посмотрела на Люсинду, которая нас не замечала. — Все слишком сложно. Я люблю Дина, правда, но я не… не ощущаю тот огонь. Я хочу быть с тем, с кем ощущаю огонь. И чем больше я с ним, тем больше кажется, что я давлю на него. Он хочет больше, а я не могу это ему дать.
— Мне жаль, — сказала я, зная, как тяжело ей было. — Ты не думала о переезде?
— Честно говоря, теперь с моим шоу и его работой мы редко видим друг друга. Мы меняемся сменами с Люси, и все.
Ребекка снималась в шоу «Крохи с вином» (вместе с той, кого нельзя называть) для Шоунет, компании, которая подхватила и «ЭвУ» для сети. Она какое — то время была третьем членом нашей команды, пока мы не решили, что кошмар стал слишком реальным, и нам нужно уйти. Поискав немного, она смогла стать ведущей в реалити с перепродажей домов в Сиэтле. Это шоу отличалось от остальных тем, что ведущими были две красотки, и Ребекка была экспертом дизайна интерьера.
— Ты справишься, — сказала я, пока официантка приносила нашу еду. — Я знаю.
Мы принялись за еду, Люсинда отложила игру и взялась за пирог. Я мало говорила, паста с трюфелями взрывала мне разум, как всегда, и мы уютно сидели в тишине, пока я не наелась.
Я отодвинула тарелку и налила в бокалы оставшееся вино.
— Как твоя соведущая? Клэр? — спросила я. — Она… — я взглянула на Люсинду, которая смотрела на меня большими глазами, испачкав пирогом лицо. — Очень милая.
Ребекка уловила мой намек, потому что игриво ухмыльнулась мне, говоря, что и она считала ее милой.
— Клэр классная, — сказала она с нажимом, вытирая салфеткой пирог с лица дочери. — Я хотела бы узнать ее лучше.
Как я и думала.
Я сделала глоток вина, улыбаясь ей, когда волоски на шее вдруг встали дыбом, и воздух вокруг меня стал поразительно холодным.
Я напряглась, быстро проглотила вино, стараясь оглядеться и понять, почему мне было не по себе, и мой взгляд упал на Люсинду.
Ребекка вытирала с рукава дочери глазурь, когда глаза Люсинды расширились, и она посмотрела в другую часть ресторана.
Я моргнула, медленно повернула голову и проследила за ее взглядом.
За ближайшим столиком сидела женщина спиной к нам.
У нее были длинные волосы, доставали до ее попы, черные. Даже мокрые. Чем дольше я на нее смотрела, тем больше понимала, что она была промокшей насквозь, белое кружевное платье почти просвечивало, прилипая к ее коже.
Ее ладонь была бледной, в крови, и она сжимала цепь, которая пропадала во тьме под столом.
Все во мне замерло.
Черт.
Я смотрела на призрака, да?
Но больше меня пугала цепь, которая вела к чему — то, что я не видела и не хотела видеть.
Я уже видела нечто такое раньше.
Как и Ребекка.
— Что такое? — прошептала Ребекка. — Люсинда? Перри?
Я оторвала взгляд от мертвой женщины и взглянула на них.
Ребекка глядела на нас, хмурясь, а Люсинда все еще смотрела на женщину со страхом и любопытством.
— На что ты смотришь, Люси? — спросила Ребекка, ее голос стал выше.
Люсинда не ответила.
Я взглянула на женщину, ожидая, что она пропала.
Но она все еще сидела там.
И теперь… из — под стола торчал кожистый хвост.
Во рту пересохло, комната закружилась. Я прижала ладонь к столу, чтобы не упасть.
— Ты ее не видишь? — спросила я у Ребекки, не сводя взгляда с хвоста, который чуть подрагивал.
— Кого?
— Леди, — тихо сказала Люсинда. — Леди с монстром.
— Что? — зашипела Ребекка. — Люси, милая, о чем ты говоришь?
Я пыталась сглотнуть и посмотреть на нее, слыша страх в ее голосе.
— Я вижу то, что видит Люсинда.
— Призрака? — прошептала она, обвила рукой дочь, притягивая ее ближе. — Прошу, не говори, что она как ты.
Я нахмурилась, ощутив боль в сердце на миг. А потом покачала головой.
— Дети могут видеть всякое до определенного возраста. Это не значит, что она как я.
Я посмотрела на женщину, она медленно поворачивала голову ко мне.
Я не хотела видеть ее лицо.
БАМ!
Что — то ударилось об большое окно с видом на улицу, и все в ресторане вздрогнули и закричали в тревоге.
Я посмотрела на окно, где появилась большая трещина, некоторые люди спрятались под столами, другие выглядывали.
Я быстро посмотрела на женщину, но она пропала.
За ее столиком никого не было.
— Что это было? — закричал кто — то, указывая на окно.
— Чайка, — сказал мужчина в ужасе, прижимаясь к стеклу и глядя на тротуар. — Чертова чайка врезалась в окно. Сломала шею.
Это было ужасно. Я любила птиц и ненавидела удары по окнам. Чайка, врезавшаяся на скорости в стекло так низко и в городе? Это было почти неслыханное дело, но не было самым жутким, что произошло за последние пять минут.
Пока суета у окна продолжалась, я посмотрела на Ребекку и Люсинду.
— Женщина ушла, да? — спросила я у Люсинды.
Она кивнула.
— Да. Пропала. И монстр тоже.
— Ты увидела монстра? — прошептала я ей.
— Перри, — резко сказала Ребекка. — Прошу, не пугай моего ребенка.
— Я не пугаю ее, — сказала я, хотя сделала паузу от этого. Может, не стоило говорить с ней об этом. — Прости, — быстро сказала я. — Просто… выглядело знакомо.
— Знакомо?
Я понизила голос.
— Женщина держала цепь, которая тянулась под стол. Ты знаешь, где мы в прошлый раз видели это, да?
Единственный раз, когда Ребекка Симс увидела призрака, был, когда мы проверяли школу с призраками на побережье Орегона, и это был в прошлом санаторий, где сотни детей умерли от туберкулеза, а еще от рук их злых опекунов. Там был монстр, которого дети звали «плохим», девочка — призрак держала его на цепи. Это был демон, и когда он сорвался с цепи, он стал мучить нас троих. Я никогда не забуду лицо Ребекки в тот миг, когда она увидела, чего мы все так боялись. Не помогало и то, что демон был самым жутким существом.
Судя по лицу Ребекки, она вспомнила тот страх.
— Ох, это было ужасно, — сказала официантка, и мы вздрогнули, когда она оказалась рядом. — Я еще не видела, чтобы чайки так делали. Я могу забрать ваши тарелки?
Мы рассеянно кивнули, Люсинда спросила у Ребекки, могли ли они пойти домой.
— Прости, что праздничный обед так закончился, — сказала Ребекка, оплачивая счет. Она взглянула на пустую бутылку вина. — Должна сказать, я была бы не против выпить еще одну сейчас. Хочешь к нам?
Я покачала головой.
— Я бы с радостью, но нужно помочь Дексу с работой.
Я видела, что Ребекка не хотела быть одна и добавила:
— Почему бы вам с Люсиндой не зайти к нам? Можно взять еще бутылку вина, и я быстро закончу. Идти недалеко, и солнце пойдет нам на пользу.
Она согласилась, благодарно улыбнувшись мне, и хоть Люсинда немного пошумела из — за смены планов, все изменилось, когда я пообещала, что она сможет поиграть с Жирным Кроликом.
Мы покинули ресторан втроем, снаружи было невероятно свободно и ярко, по сравнению с рестораном.
Но когда я увидела мертвую чайку на тротуаре, лежащую там с ужасно изогнутой шеей, кровь лилась из ее клюва, отчаяние вернулось. Мы пошли к квартире, пытаясь оставить все позади, но я невольно думала о женщине за столиком и разбившейся птице.