- Хорошо, - пообещал Вик, – от меня никто ничего не узнает. Не первый секрет, который я храню.
12.3
12.3 /2.3
Проснувшись на широкой кровати в кромешной темноте, Мила испугалась, что мир снова каким-то образом переменился, и Вик исчез, перенесся от нее за много километров. Подушка не пахла им, а протянув руку, она не нашарила на стуле его вещей – только свои. Но тут из соседнего помещения до нее долетел звон посуды, и она облегченно выдохнула. Вик просто не стал ее беспокоить и занялся завтраком.
Если это Вик, конечно, а не Аня…
Мила вскочила и помчалась в гостиную проверять.
- Доброе утро! – приветствовал ее Соловьев, ставивший на стол тарелки с поджаренными тостами и сыром.
Облегчение накрыло ее как Ниагарский водопад. И стыд, что она стоит перед ним всклоченная, не потрудившись привести себя в порядок.
- Я сейчас! – крикнула она, скрываясь в ванной. - А который час?
- Половина восьмого. Сегодня надо многое успеть.
- Я поняла! Подожди меня минуточку.
Через пять минут она и впрямь уже сидела за столом умытая, причесанная и сияющая. Оглядев скромную сервировку, спросила:
- Столовых тут не имеется?
- Есть одна на нулевом этаже, - ответил Вик, - но по утрам меню там еще скудней. Напиши список, чего тебе хочется, и дежурный привезет из города. Холодильник на кухне есть.
- А нельзя ли самой? Кроме продуктов мне нужны вещи. Обувь, например, по сезону. И тапочки. Аня оставила мне свои, но они малы. И одежда еще. Без примерки это не покупают.
Вик подавил вздох:
- Это большая морока. Нужен специальный пропуск за пределы «Ямана». Тот, что есть у тебя, так называемая «красная метка», действителен в бункере и на поверхности в жилой части, а там нормальных магазинов нет. За вещами придется ехать в Межгорье Центральный, для чего выписывать разрешение, искать машину и попутчика. Автобусы, как понимаешь, здесь не ходят, а пешком – это несколько километров. Лучше попросить кого-то из персонала, кто живет за периметром.
- Это ты так деликатно намекаешь, что я все-таки пленница?
- Нет, выписать пропуск не проблема, проблема, что я просто не успею этим заняться прямо сейчас. Сразу после завтрака я убегаю: надо отдать Пат рукопись Устюжанинова – Загоскин вчера передал. Потом еще встретиться с Кириллом до его отъезда в Москву. Мне немножко не до бюрократии.
Мила вспомнила, как обыскивали их машину на въезде в Межгорье у шлагбаума, и как дотошно копались в багажнике и в личных вещах на втором КПП по дороге на «Яман». Тогда ей казалось, что неприятную процедуру достаточно претерпеть один раз и забыть как страшный сон. Но, кажется, всеобщая подозрительность была здесь вещью обыденной.
От беспомощности перед жестокой военной машиной у нее начало ломить в висках.
- Я могу сама все оформить, - сказала она, раздражаясь. – Или не могу? Ты мне прямо скажи, на что я имею право, а на что больше нет.
Соловьев не стал ее разубеждать, на что она втайне надеялась, а крепко призадумался.
- Тебя одну, без меня, не выпустят, - наконец признался он. – Я выторговал для тебя сутки на адаптацию, в пределах которых ты можешь чувствовать себя относительно свободно. Ходить по коридорам, перемещаться с этажа на этаж и выходить наружу, но только до КПП. А после обеда у тебя запланированы всякие тесты…
- Меня используют в лаборатории как подопытного кролика?! Ты меня сюда за этим привез?!
-Ты знаешь, зачем приехала. И ты согласилась, Мила.
Милу захлестнул вихрь эмоций:
- Я не знала, что придется жить под землей, не видя солнечного света! Даже в тюремной камере есть окошки, а это… это карцер! Каменный мешок! Может, тут и видеокамеры в каждом углу?
- Камеры отключены. Я проверил.
- Что?!
- Видишь, огонек не горит?
Мила посмотрела на полочку, закрепленную над диваном. Она была пуста, но к верхней планке цеплялась миниатюрная клипса с линзой-глазком.
- Да они что, издеваются?!
Мила вскочила, и тотчас полка, казалось, прибитая на века, с грохотом оборвалась и рухнула на диван, а затем и на пол. Видеокамера отлетела. Мила вскрикнула и закрыла лицо руками.
Соловьев, откровенно говоря, такого не ожидал. Он перевел дух и, сделав шаг к дивану, поднял полку, рассматривая со всех сторон.
- Сорвало крепление. Шуруп попался бракованный.
- Что я наделала! – Мила почти плакала, полная искреннего раскаяния и страха. – Если бы ты сидел на диване, я бы тебя покалечила!
Вик приблизился и обнял ее:
- Давай не будем преувеличивать. Не исключено, что это случайность.
Она дернулась, вырываясь:
- Но это не случайность! Патрисия меня точно посадит на цепь, и правильно сделает!
Преодолев сопротивление, Вик все-таки прижал ее к себе, успокаивающе гладя по плечам:
- Мы ей не скажем.
Мила взглянула на него, резко задрав голову:
- Но разве можно не говорить?
- Если ты обещаешь оставаться спокойной и работать по методике Загоскина. Я верю, что ты со всем справишься. А полка – это только полка, она могла сорваться и без твоего приказа.
- Я ей не приказывала.
- Тем более.
- А если я кого-нибудь убью? – прошептала она.
Вик посмотрел в ее расширившиеся несчастные глаза и сказал:
- Этого не будет. Мы все тебе поможем: и я, и Миша, и Вовка. Ты же понимаешь, что мы хотим тебе добра? И медицинские тесты тебе тоже необходимы. Возможно, дело в гормонах, твой статус компенсируют, и…
- Заставят пить успокоительные?
- Сначала надо обследоваться, Мила. Я поговорю с Игорем Сабуровым, он грамотный специалист. Никто не будет пичкать тебя лекарствами без веской нужды. Верь мне, пожалуйста!
Происшествие здорово напугало Милку. Но и отрезвило тоже. Вик говорил разумные вещи, и она, невзирая на продолжавшуюся смуту в душе, предприняла новую попытку взять себя в руки.
- Слушай… а вчера это случайно не Грач меня усыпил? – спросила она и ощутила, как напряглись мышцы Соловьева под ее руками. - Он так на меня смотрел…
- Ты что-то вчера почувствовала?
- У меня глаза слипались на ровном месте. Было сначала неуютно - это когда я только приехала и увидела дурацкую квартиру без окон, а потом… Потом стало все равно. Я боюсь этого Грача, - Мила шмыгнула носом и закончила совсем тихо: - Он похож на колдуна, только не смейся! Может, он бонпо, как Челубей?
- Не надо его бояться. Вовка нормальный парень.
- Да, но… - Мила остановилась, подбирая слова. – Он словно про меня все-все знал. Как будто я не человек, а… а фронт его работы. Он смотрел и прикидывал, с чего начать. Это потому, что мы с ним похожи? Мы оба ненормальные.
- Вряд ли вы похожи, - ответил Вик задумчиво. – Скорей, это потому, что из Вовки когда-то делали суперсолдата.
- Зачем? И он согласился?
- Так он был ходячей катастрофой. Патрисия не представляла, как ему помочь, и кое-кто наверху всерьез предлагал его устранить физически, пока он не разнес все вдребезги. И тогда, чтобы оттянуть неизбежное, Пат придумала спецпроект «Циклон». Поди плохо, устраивать несчастные случаи неугодным! Генералы, естественно, обрадовались. Проект, правда, быстро свернули, посчитав провальным, но время было выиграно. Вовка жив и, похоже, справился со всеми сложностями.
Мила опять задрожала:
- Господи! Патрисия делала из него… киллера? Из меня она тоже будет что-то делать?
- Из тебя не будет, - пообещал Вик, - теперь у нее есть опыт и понимание. Как и у Грача. И никто ей больше такого не позволит.
- Ты честно не отдашь ей меня на растерзание?
- Не дам, – он снова погладил ее по спине. – Мы все будем обращаться с тобой очень аккуратно. Ты только не переживай. Говорят, что именно эмоциональное состояние служит спусковым крючком, хотя это и неточно.
Мила прижалась к нему. Единственное желание – спрятаться от всего в его объятиях – владело ей, и Вик откликнулся. Он коснулся губами сначала виска, потом щеки и краешка губ.