- Очень удобно, - сообщил ей незнакомец, делая шаг вперед. – Как говорят у вас, двух зайцев одним ударом.
- Кто вы? – прохрипела Мила.
- Неважно, - ответил мужчина и проворно нагнулся над ней, отводя руку с зажатым в ней ножом для удара. На пальце его блеснул серебристой искрой перстень-печатка, и в тот же миг с кончика пурбы сорвалась ослепительная искра. – Au revoir, ma reine! (франц. До встречи, моя королева!)
…Мила вскрикнула, выходя из трансоподобного состояния. Она резко толкнула его в грудь и рывком села. Их мысленный контакт разорвался, и Грач, почти лежавший на ней, скатился на пол.
Они ошеломленно уставились друг на друга, тяжело дыша.
Несмотря на необычность ситуации и остаточный флер видения, Грач нашел силы, чтобы внимательно всмотреться в бледное перепуганное лицо. Основной приступ был позади, но девушку все еще колотило. Она глядела на него с безумием во взоре, по всей видимости плохо понимая, где она и кто перед ней.
- Ты в порядке? – вымолвил Грач. Он так и сидел на полу, не решаясь встать, чтобы не испугать несчастную еще сильнее.
Мила замотала головой. Володя и сам чувствовал, что до порядка далеко. Он ощущал ее ужас, боль, стыд, правда все это долетало до него теперь в слегка искаженном, подретушированном виде.
Пока они тут валялись в отключке, Кир все-таки открыл окно в спальне, и из него тянуло свежестью. Мила съежилась, обнимая себя за плечи. Грач тоже начинал ощущать холод – по полу сквозило сильней, – поэтому осторожно начал вставать, опираясь рукой о край дивана. Мила шевельнулась, убирая от него ноги подальше.
- Спокойно! Я Вова. Вова Грач. Ты меня узнаешь?
Мила сглотнула и не ответила. Однако безумие медленно покидало ее глаза. Они гасли, заволакиваясь туманом, в них оставались только слезы и тотальное опустошение.
Грач сел подле нее. Он бы, конечно, постоял, но собственные ноги отказывались служить. Мухин вжимался в противоположную стену и следил за происходящим настороженно, ожидая нового подвоха. Грач хотел спросить у него, сколько они так валялись и где Вик, но передумал. Вместо этого снова обратился к Миле:
- Не бойся, все уже позади. Ты в безопасности. Я – Вова, это – Кир. Мы в Межгорье. И Вик сейчас придет.
Имя Соловьева оказала на нее долгожданное действие. Москалева отмерла:
- Я... я… я… - ее зубы застучали, отчего слова клокотали в горле, с усилием прорываясь на свободу. – Я п-помню… в-вас. Да, все помню! В-вы целы?
- Все целы, - подтвердил Грач и велел застывшему Мухину: - Пальто ее что ль принеси с вешалки! Человек замерз.
- Покрывало из спальни подойдет?
- Тащи уж чего-нибудь! – Грач снова сосредоточился на Миле: - Как ты себя чувствуешь?
- П-плохо. Ч-что я сделала?
- Да ничего особенного. Напугала нас немножко. Ты эпилепсией не страдаешь?
Мила опять затрясла головой. Волосы упали ей на лицо, и она смахнула их нервным жестом:
- Где моя заколка?
- Тут она, - Кир подал ей сорванное с кровати покрывало, - я на стол положил.
Грач покрывало отобрал и, размотав, укутал в него Москалеву по самые уши. Кир подсуетился с заколкой, но Мила просто зажала ее в кулаке.
- Все хорошо, - сказал Грач и погладил ее по закутанному плечу, как если бы успокаивал ребенка. – Мы тут еще и не такое видали.
- А.. ты что видел? – жадно спросила она. - Ты же тоже видел! Я з-знаю.
- Ну, чего-то видел, да...
- Это никогда не кончится! – расплакалась Мила. – Это будет меня преследовать всю жизнь!
- Кончится, обязательно кончится, - пообещал Грач. – Я же справился, значит, и ты сумеешь.
- Не сумею, это идет изнутри, - она судорожно всхлипнула, предпринимая усилия остановить поток слез, и снова принялась заикаться: - Я пы-пыталась, но становится т-только хуже! Меня к-как будто з-за волосы из б-болота тянули. То есть наоборот – в болото. Утопить хотели… Я чувствую что мне здесь не место! Я мертва, и этого не исправить!
- Мертв твой прототип, а ты жива!
- Меня тоже убьют! И снова, и снова!..
У Москалевой явно начиналась истерика. Грач вспомнил, как однажды Соловьев разъяснял, почему в минуты волнения человеку надо пить воду.
- Кир, воды принеси!
- Сейчас!
Кир убежал на кухню, а Володя зацепил пальцами Милкин подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза.
- Смотри на меня! - тихо, но властно приказал он. – Не отводи взгляд!
- Я б-боюсь…
- Чего?
- Т-теб-бя… С-себя...
Мила хотела извиняюще улыбнуться, но лицевые мышцы свело судорогой, и получился оскал. Паника и острейшее отчаяние копились в ней и вот-вот грозили выплеснуться по новой. Этого было нельзя допускать ни в коем случае!
Грач испугался, что не справится, не сумеет ее вовремя погасить, и случится непоправимое. Это ее страх передался ему, мешая сосредоточиться.
- Возьми себя в руки! – гаркнул он. – Ты же человек, а не тряпка!
- Я пытаюс-сь! – выдохнула она, закатывая глаза.
Грач выругался. Его сознание тоже начинало плыть. За компанию.
Примчался Кир с чашкой, но было поздно. Полуобморочной Москалевой вода была как мертвому припарки, а Володе сделалось некогда, хотя тошнота стояла противным комом во рту.
В последнем усилии удержаться на плаву и не сгинуть в черноте накрывающего их обоих ураганного вихря, он вскочил, укладывая непослушное закоченевшее тело Милки на диван. Он согнулся над ней, схватив ее голову, и большими пальцами нажал несколько точек у нее под подбородком и за ушами.
- Что ты делаешь? – с любопытством натуралиста Кир сунулся ему под руку.
- Прочь поди! – не сдержался Грач и поспешно добавил: - Должно сработать! Если книжка не соврала... Где же Вик, когда так нужен?
Он почти ничего не видел, зрение покидало его, а головокружение не давало стоять ровно. Грач шатался, как былинка на ветру. Милка же билась в судорогах под его руками, и голова ее на тонкой шее моталась туда-сюда, ударяясь об углы и жесткие подушки. Ей приходилось куда хуже.
– Ты ее как мину обезвреживаешь! – воскликнул Кир.
Грач жал и жал точки на шее девушки, и чудо произошло. Мила перестала выгибаться дугой и лишь хрипло, со стоном дышала сквозь стиснутые зубы. Ее верхняя губа хищно топорщилась, но глаза были закрыты, и потому угрожающая гримаса превратилась в страдальческую.
Володя обессиленно плюхнулся на край дивана.
- Получилось? – шепотом спросил Кир.
- Не знаю… - хмуро откликнулся он. – Надеюсь, на сегодня наш цирк закрылся и клоуны разбежались.
Третьего представления он бы точно не выдержал. Во рту стоял тошнотный привкус чего-то горького и кислого. В мозгах пылало и щелкало, будто кто-то маршировал под черепной коробкой по битому стеклу. Тараканы, наверное.
- Чайник поставь! – попросил он Мухина. – А то я как с похмелья…
14.5
14.5/4.5
Спустя полчаса они втроем собрались на тесной кухне.
- Ну, рассказывай, - произнес Грач, устремляя на девушку пристальный взгляд, - как ты дошла до жизни такой?
Мила пожала плечами.
- Кто тебе мужа такого подогнал – отец постарался?
- Да нет, я сама…
Кир заварил чай и достал из тумбочки початую пачку с карамельками.
- Больше ничего нет, - разведя руками, признался он.
- Сойдет, - сказал Володя, - спасибо.
Он продрог, возможно, так сказался на нем нежданный упадок жизненных сил, и потому горячий крепкий чай принял с большим удовольствием.
Мила тоже обрадовалась чаепитию. Она охотно перебралась за стол на кухне, но с покрывалом не рассталась, куталась в него, и его край волочился за ней по полу наподобие королевского шлейфа. Ее знобило. Перед тем, как сделать первый глоток, она долго грела руки о чашку, пряча ото всех глаза.
- А откуда у него Дри атонг? – продолжал расспросы Грач.
- Он приобрел эту штуку на аукционе, как и многое другое, - Мила уткнулась носом в чашку, - еще до нашей свадьбы. Я не была уверена, что это настоящий артефакт, тот, который искал Вик… По документам, нож датировался всего лишь 18 веком. Он принадлежал какому-то генералу, участнику русско-турецкой войны.
- Понятно, что ничего не понятно. Но ты пей, пей, - спохватился Грач, - тебе согреться надо.