- К чему вы мне все это говорите?
- Просто намекаю, что завтра или послезавтра вас ждет еще одна будоражащая встреча. Глядя на вас, я почти уверился, что ее вы перенесете не менее достойно, чем встречу с призраком Патрисии Ласаль. Ледоколы никогда не теряют лица перед айсбергами. Вы пока единственный человек в «Ямане», кто готов к потрясениям. Все прочие – еще нет.
«Она рассказывает ему все, - подумал Демидов-Ланской, и раздражение сменилось горечью, - они обсуждали меня, сидя вечером на мягком диване. Или утром, лежа в постели». Еще в первый свой приезд Иван обратил внимание на то, как независимо держался рядом с Патрисией Соловьев. И теперь стало очевидно, что он не ошибся в своих предположениях.
- Вы изъясняетесь чересчур поэтично для физика, - сухо сказал он Виктору. – Простите, не припомню, чем вы заведуете на проекте?
- Ничем, - ответил Соловьев, - и я тут никто. Обычный грузчик и гид, помогающий людям обустраиваться. Пат мобилизовала множество народа, но ей не хватает сил, чтобы встретиться с каждым и уделить ему время. Я призван это компенсировать. Не хочу, чтобы наш поселок показался кому-то недружелюбным.
Они подъехали к красному коттеджу. Остановив электрокар так, чтобы он вплотную притерся багажником к крыльцу, Вик первым выпрыгнул из машины и занялся разгрузкой.
Иван тоже покинул салон и замер на минуту, оглядываясь.
«Маки» находились в конце длинной и прямой улицы, берущей начало от центрального КПП и убегающей от горы к реке. Летний день давно перевалил за середину, но пока не растерял ни солнечного тепла, ни ярких светлых красок. За оградой раскинулся лес – не слишком густой, но тенистый, и Иван с удовольствием бы устраивал там прогулки, если бы в заборе имелась хоть какая-то дверь. Однако улица оканчивалась тупиком, а по верхнему краю сетки тянулась колючая проволока, уложенная крупной спиралью. Выглядело не очень, как в колонии. Впечатление усиливала асфальтовая дорога, огибавшая периметр по ту сторону загородки. По ней, должно быть, ежечасно проезжал патруль, следящий за соблюдением границ.
«Что ж, я и не надеялся, что приехал в рай отдыхать. Я приехал работать». Вздохнув, Иван повернулся к своими коробкам. Вик почти все успел перетаскать, но осталось несколько мелких с книгами и канцелярскими мелочами. Иван составил их друг на друга и понес в дом все разом.
- Осторожно, тут небольшой порожек, - предупредил его Соловьев, появляясь в коридоре и тотчас отступая вглубь, чтобы освободить проход.
Лучше бы, наверное, не предупреждал. Иван напрягся, скосил глаза и тут же споткнулся.
Вик подхватил падающую верхнюю коробку:
- Тяжелая!
Демидов-Ланской промолчал. Лишь когда они вдвоем занесли поклажу в кабинет и водрузили на широкий подоконник, решил вдруг уточнить:
- Вы сказали, что завтра или послезавтра у меня будет какая-то встреча. С кем и на какую тему?
- Это секрет, - ответил Соловьев. – Знаю, вы предпочитаете стабильность и прямоту, но именно поэтому вы нам и нужны. Нужны Патрисии, чтобы уравновесить ее безумные экспромты.
- Если вы пытаетесь отвесить мне комплимент, то не преуспели, извините за грубость. У меня есть только вечер на то, чтобы подготовиться, а вы скрываете от меня существенную информацию.
- Вы не сможете подготовиться, это просто надо увидеть своими глазами. Неуравновешенные натуры от подобного зрелища впадут в экстаз или начнут все отрицать, но у вас, как я успел заметить, ко всему здравый подход. Вас ждет встреча с главной тайной «Ямана», и это все, что вам следует знать. Остальное сообщит Патрисия после того, как вы подпишете бумагу с обещанием не трепать языком.
- Я могу увидеть Патрисию сегодня? Или позвонить ей?
- Все завтра, - сказал Соловьев, - а ваш свободный вечер спокойно посвящайте разбору вещей, ужину и сну.
- Патрисия так занята, что не найдет для меня и минуты?
- Она просила меня извиниться перед вами за нее. Поверьте, Пат очень хотела с вами побеседовать, но, увы, не вышло. Надеюсь, завтрашний день сложится для вас удачнее.
Ивана обидело это пренебрежение, хотя он был готов оправдывать ее тем, что у руководителя такого огромного комплекса всегда имеется куча неотложных дел.
- Вы желаете еще чего-нибудь? Нет? – Вик улыбнулся и протянул руку, прощаясь. – Обустраивайтесь. А если что-то потребуется или возникнут вопросы, звоните мне. Мой номер у вас в кармане.
- В каком кармане? – тупо спросил Демидов-Ланской.
- В верхнем нагрудном. Слева. Лежит вместе с новой симкой от местного оператора. Ваш екатеринбургский будет ловит здесь сеть с большим трудом, у нас, видите ли, своя специфика – горы, ложбины, подземелья.
Иван полез в указанный карман, для чего потребовалось расстегнуть пуговицу. К своему удивлению, там и правда обнаружилась карточка с симкой и визитка Соловьева.
- Всего доброго! – произнес Соловьев и, посмеиваясь, вышел.
Иван остался молча рассматривать визитку. На ней не было ничего – только имя, фамилия, номер телефона и адрес почты. «И впрямь никто. И похоже, гордится этим». Хмыкнув, он положил карточки на чистую поверхность рабочего стола и подошел к окну, чтобы разобрать коробки.
Сквозь открытую форточку до его ушей донесся клекот приближающегося вертолета. Звук становился все громче, пока не стал оглушающим. Иван наклонился, выискивая машину в небе, но с его стороны ничего не было видно. Тогда он вышел на крыльцо.
Санитарный вертолет с красным крестом на белом боку опускался на площадку метрах в двухстах от «Маков». Поднявшийся от лопастей ветер со свистом преодолел расстояние и зашвырнул в лицо Демидову-Ланскому щедрую пригоршню пыли.
Иван протер глаза. Первоначально он думал, что привезли еще кого-то из сотрудников, но теперь появилось беспокойство, что кому-то в бункере стало плохо. Настолько плохо, что потребовалась санавиация.
Вертолет сел, скрывшись за деревьями. Демидов-Ланской достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну и прикурил, защищая огонек спички от ветра. «Значит, не соврал, - подумал он о словах Соловьева. – Патрисия и впрямь сильно занята».
Кажется, работа в «Ямане» требовала от кандидатов не только полной самоотдачи, о чем его предупреждали, но и умения рисковать. Риск Иван не любил, предпочитал семь раз отмерить. Если «безумные экспромты» означали то, что означали, ему следовало еще раз все хорошенько взвесить. Пока не поздно.
Однако Иван не хотел уезжать. Соворотов, чью книгу он изучил, как советовала Пат, «от корки до корки», во многом предвосхитил его собственные мысли, и Демидов-Ланской сознавал, что «Яман» был тем единственным местом, где бы он занимался любимым делом без помех и страха прослыть чокнутым. Сбежать означало упустить шанс.
Затянувшись несколько раз, он бросил сигарету на землю и затоптал ее. А потом вернулся в дом, чтобы продолжить распаковывать коробки.
Пат позвонила утром. Осведомилась, как он добрался, как устроился и пригласила к себе в кабинет.
- Пропуск вниз вам уже выписан, заберете его на проходной номер три, - сказала она, - доступ пока гостевой, но если мы с вами обо всем договоримся, то с завтрашнего дня он станет постоянным.
- А мы разве не договорились? – удивился Демидов-Ланской. – Мне показалось, все условия нашего сотрудничества уже прозвучали, и я их принял.
- Пока вы не получили допуск самого высшего уровня, вас определили на рядовую должность, но я уверена, что вы способны на большее.
- Вы рассчитываете понять, на что я способен, после новой беседы?
- Да, хочу послушать, что вы думаете о книге Соворотова. Вы ведь прочли ее и сделали выводы?
- Да, я ее прочел. Возможно, другой на моем месте счел бы ее ненаучной фантастикой, но мне понравился свободный полет фантазии и смелость идей. Грубых ошибок в математических расчетах я тоже не нашел, хотя, конечно, изучил их довольно бегло. Если бы гипотетическое устройство, которое описывает Соворотов, существовало в реальности, считаю, оно бы работало именно так. Вы желаете создать что-то подобное? Именно этим занимается исследовательская лаборатория «Яман-4»?