Петр Петрович Дубровский – дипломат, коллекционер, с чьим именем связывают вывезенную в 1789 году из Франции в дипломатическом багаже т.н. «Библиотеку Анны Ярославны». Ради нее Александр 1 распорядился создать «Депо манускриптов», сделав Дубровского директором библиотеки. Позднее, после смерти покровителей Дубровского, его соперники (в частности, Оленин, сменивший его на посту главы библиотеки) дискредитировали саму идею, что означенные книги были подлинными. Кстати, большинство названий из общего перечня «Библиотеки Анны Ярослпвны» нигде и никогда больше не всплыли, поэтому установить сегодня их местонахождение, как и провести экспертизу на подлинность, не представляется возможным
**Строгановская библиотека, обязанная своим названием роду Строгановых, знаменитых российских предпринимателей-солепромышленников и крупнейших землевладельцев, сыгравших значительную роль в истории России, давно разрознена. Части обширнейшего книжного собрания, начало которому было положено в 16 веке, можно встретить в разных городах и странах. Основной ее массив хранится в Томске, но книги и рукописи из строгановского собрания раритетов ныне встречаются и в Петербурге, и в Одессе, и в Риме, и в Нью-Йорке. Есть они и в частных коллекциях. Некоторые манускрипты, которые Строгановы собирали по скитам и монастырям, утрачены или считаются легендарными. Последнее касается литературных памятников дохристианской Руси (рунических текстов), существование которых опровергается официальной наукой, а известные списки с них называются фальшивками)
16.2
16.2/6.2
Полтора года назад
Чертов Проект теперь довлел над всей его жизнью. Чтобы собрать информацию о древних предметах, Геннадий мотался по всей стране и горбился над выцветшими от времени документами в прохладных залах хранилищ и запасников, собирая факты по крупицам. Он шел по следу словно охотничий пес и также по-собачьи уставал, но все равно продолжал преследовать неуловимые артефакты и людей, когда-либо державших их в руках. Объем досье скоро превысил мыслимые пределы, но существенно это их не продвинуло.
Сначала Белоконев искал сведения в разрозненных архивах горнопромышленников Демидовых, с чьим именем был связан переезд «Черного солнца» в пещеру на горе Иремель. Однако, ничего не обнаружив, обратил внимание на их прямых конкурентов Строгановых.
Начиная с 18 века Демидовы и Строгановы делили сферы влияния на Урале. Восточный склон Уральского хребта считался условно Демидовским, а Западный – Строгановский. Противостояние по линии Пермь – Екатеринбург продолжалось долго и знаменовалось судебными тяжбами, распрями и ссорами, пока в 1795 году дети двух семейств не поженились.
Геннадий навел справки о современном местонахождении Строгановских архивов и отправился по маршруту Томск – Пермь – Петербург пытать удачу заново. Однако капризная Фортуна ни за что бы не явила ему свой сияющий лик, если бы не Адель, дочь Патрисии. Вышло так, что приобщаясь к масонским тайнам влиятельных семейств Урала, Белоконев мимоходом открыл для себя и другую тайну, не менее интригующую.
Это случилось в день его очередного визита в Межгорье. Дочке Патрисии тогда было годика три. Ее няня, кажется, получила отпуск, и Пат привела малышку с собой на встречу с Белоконевым.
- Она не помешает, - сказала она, усаживая дочь за свой письменный стол. - Будет сидеть тихо.
Но Адель никак не хотела сидеть тихо за скучным столом, ей гораздо больше приглянулся диван, на котором планировали разместиться Геннадий и Пат. Там было гораздо удобнее укладывать пупса спать.
- Давайте поменяемся, - предложил Белоконев, - пусть поиграет спокойно, а мы и за столом неплохо разместимся.
- Ну, если вас не смутит излишний официоз.
Пат заняла свое огромное черное кресло, а историк примостился по другую сторону стола на скромном конторском стульчике.
- Строгановы действительно неоднократно пытались подобраться к Демидовскому Граалю на Иремеле, - продолжил он прерванную в самом начале речь, - но удалось им это лишь со свадьбой Николая Демидова и Елизаветы Строгановой. Брак ненадолго примирил два противоборствующих семейства, чему, как понимаю, активно способствовали и Хранители Чаши из «Общества горы Меру». Им эта грызня вблизи охраняемого артефакта была совсем без надобности.
- Хранители-мерувиты никогда и ничего не делали просто так, без далеко идущей цели, - сказала Патрисия, - какую цену они назначали Строгановым за доступ к Чаше?
- Я полагаю, Строгановы сами предложили им сделку. Род их был очень влиятельный, и под этим я подразумеваю вовсе не деньги. Конечно, это лишь мое предположение, но я опираюсь на семейные предания и Строгановскую летопись(*)
- Поясните этот момент подробнее, пожалуйста, я вас не совсем понимаю.
- Охотно. Предки Строгановых происходят из новгородского рода купцов Добрыниных. Строгановы – это их ветвь, отошедшая от основного ствола примерно в 14 веке. А Добрынины корнями уходят к тому самому Добрыне, дяде Владимира Святого, принесшего в Киев Каменное зеркало, принадлежавшее Митридату Евпатору. Известно, что Строгановы много внимания уделяли распространению христианства, строили храмы, жертвовали монастырям и даже нередко сами уходили в монахи, создали особый стиль в иконописи.(*2) Но в то же время они чтили и веру пращуров, так как не видели разницы между православием и старинной верой в «Путь Прави».
Пат усомнилась:
- Строгановы не пошли бы в открытую против господствующего течения, чтобы прослыть чернокнижниками. Слишком многим бы им пришлось пожертвовать.
- И все-таки кое-какой сомнительный шлейф из легенд за Строгановыми тянется. Начать с того, что отец основателя династии купец Федор Лукич входил в секту Захария Скары, распространял так называемую «ересь жидовствующих». В 1488 году, когда начались репрессии вероотступников и казни колдунов, Строганов с семьей бежал в Соль-Вычегодск (*3) Иван Третий весьма жестко расправился с отступниками, нескольких особо провинившихся даже сжег на костре, а остальных насильно постриг в монахи, дабы те каялись всю оставшуюся жизнь. Семья Строгановых легко отделалась потому, что когда-то они выкупили из татарского плена отца Ивана, Василия Темного. Помня об этой услуге, Иван Третий позволил им спокойно покинуть Новгород.
- Продолжайте, - кивнула Патрисия, но им снова помешали.
Адель надоело сидеть на диване, и она подошла к Белоконеву, встала перед ним, засунув палец в рот. Геннадий обожал детей. Своих у него не было, и мимо чужих он редко мог пройти спокойно, вот и с Адель он невольно и с удовольствием начал сюсюкаться, пока мадам Ласаль-Долгова не потеряла терпение.
- Вы пришли, чтобы отчитаться о работе или чтобы играть с ней в дочки-матери? – раздраженно сказала она.
- Простите, - Белоконев смутился, - ваша дочь очень милый ребенок.
- Адель, живо иди сюда! – велела дочери Пат, переходя на французский.
Девочка послушалась, и мать, подхватив под мышки, усадила ее на свое место. Положив перед ней ручки и карандаши, а также несколько листов бумаги, Пат велела ей рисовать и больше не приставать к ним.
- Перейдемте обратно на диван, Геннадий. И простите за эту помеху.
- Ну какая же это помеха? Она еще дитя и не понимает…