- Вполне вероятно. Французская база – это отличный плацдарм для вторжения в земли Антарктиды, - сказал Лисица и добавил с изрядной порцией злости: – За Антарктиду в самое ближайшее время начнется серьезная драка. По сути, она уже началась. Это битва амбиций, вложений и разведок. Франция, Индия, Аргентина, Норвегия, Австралия и другие наращивают научный потенциал на ледовом континенте, строят военные базы на границах и ждут отмашки, когда смогут оккупировать как можно больше богатой ресурсами земли. Из крупных держав только США и Китай не заявляют вслух о территориальных претензиях, но зато вбухивают в антарктические станции и исследования столько денег, сколько все остальные страны вместе взятые. В этом году американцы потратили на строительство и оборудование более 80 миллиардов рублей по текущему курсу и еще столько же в рамках частных инвестиционных проектов. И лишь мы никак не проснемся. Отпраздновали Двухсотлетие открытия Антарктиды и завалились обратно на печь дрыхнуть. Я устал всем доказывать, что мы рискуем проспать собственное будущее!
- Уж нас-то трудно упрекнуть в бездействии, – сказал Демидов-Ланской. – Прошлой осенью мы заложили новую станцию в Земле Королевы Мод. И не наша вина, что группа Громова столкнулась с неожиданными препятствиями. Работы обязательно продолжатся. Наше полномасштабное возвращение в Антарктиду не за горами.
- Отчасти именно поэтому ваш проект желают замедлить или дискредитировать. Но на архипелаге Крозе господствует «Прозерпина». Это она выделила в текущем году два миллиарда на дальнейшее обустройство якобы «заповедника» в тамошних водах. Это не благотворительность, а прицельный расчет.
- Все эти рассуждения любопытны, - подал голос Соловьев, - но меня волнует сейчас другой вопрос: как и какими силами мы будем выручать группу Громова?
- Выручим, Аш, не волнуйся! Обязательно выручим, - ответила Пат. – Только прежде, чем разбираться с военными на Крозе, нам следует обследовать пещерный храм в Анкаратре. Это пункт номер один.
- Извините! Простите, что лезу с вопросами! - робко начал Белоконев, о котором присутствующие, казалось, совершенно забыли. - Но если Юра Громов погиб, не стоит ли сообщить эту прискорбную весть его жене? И оказать ей поддержку, в том числе материальную? У них недавно родился сын...
Они повернули к нему головы, а Лисица, нахмурившись, открыл рот – явно, чтобы выдать какую-то суровую отповедь, однако Вик успел первым.
- Гена, - сказал он, - квантовая диффузия управляема. Во всяком случае, некоторые физики так считают. Те изменения, что произошли двое суток назад, были направлены на то, чтобы скорректировать настоящее в нужном направлении. У этого процесса бывают иногда удивительные и непредсказуемые последствия: дурные и хорошие. В нашем случае хорошо все то, что плохо для врага.
Белоконев молчал. Он старался понять, но правильная мысль, хоть и вертелась в голове, никак ему не давалась. Он все еще пребывал в состоянии стресса от последних новостей.
- Прототип Громова из предыдущего мира погиб, но есть шанс, что в исправленной версии он выживет, - пояснил Виктор.
- Но мы не узнаем об этом, пока не проникнем на базу Крозе, - вставил Демидов-Ланской. – Однако на базу нельзя соваться без функциональных запретительных технологий. То есть без Солнечного клинка или его аналога. Да и Зеркало не помешает.
- Солнечный клинок находится в руках «Прозерпины», а Зеркало не понятно где, - вставила Патрисия. – И эти направления у нас в приоритете.
- Ах, да! – вскричал Белоконев, внезапно сбиваясь на свои предыдущие размышления. – По поводу пурбы! Есть версия, что пурба Воронцова-Рериха, купленная на аукционе Дмитрием Москалевым, ранее принадлежала профессору Загоскину. На Мадагаскаре нет пурбы, она не перемещалась из сейфа на остров. Загоскин мог соврать! Он продал артефакт на аукционе, чтобы избавиться от докуки.
- Вполне может быть, - согласилась Пат.
Она ни чуть не удивилась, что поразило Белоконева. Он обвел взглядом присутствующих, убеждаясь, что никто из них не удивлен.
- Вы знали?!
- Допускали такую возможность, - ответила Патрисия и посмотрела на часы. – Вот что, господа. Изначально у нас планировался показательный эксперимент на НИП-3, нам собирались продемонстрировать последние достигнутые результаты, но я все отменила из-за приезда опергруппы. Однако сейчас у меня новое предложение. Что если сменить повестку? Пусть на НИП (*) выступит Михаил Загоскин, которому вчера из-за каскада так и не дали слова. И я освобожу Загоскиных из-под домашнего ареста. Не возражаете? (*Сноска: научно-испытательный полигон)
- С интересом послушаю, - откликнулся Лисица. – А почему вы их посадили под домашний арест?
- Они пытались прорваться в закрытые для гостей зоны, но мне было некогда с ними заниматься из-за матричного обрушения. А сегодня я про них просто забыла. Загоскины прибыли позавчера и не имеют отношения к утечке данных, однако у них здесь свой профит. Очень подозрительные люди.
- Что ж, если Михаил Загоскин согласится выступить перед большой аудиторией, я не стану это зрелище пропускать. Всегда любопытно понаблюдать за стратегическим противником в его естественной обстановке. Пока же он готовится… - Вещий Лис обернулся к Соловьеву, - давайте пообщаемся немножко тет-а-тет, Виктор Павлович?
Вик молча кивнул, бросив при этом долгий взгляд на Патрисию. Та в ответ едва заметно поджала губы.
- А мне что делать? – спросил Белоконев, о котором все снова, казалось, позабыли. – Может, мне будет позволено переговорить с Иваном Петровичем насчет его книги и Солнечного ножа? Там есть несколько чисто профессиональных моментов…
- Не знаю, насколько это будет уместно, - начал было говорить Демидов-Ланской, хотя вопрос Геннадий адресовал Патрисии.
- Пусть побеседуют, - прервал его Лисица. – Никуда от нас профессор уже не денется. Но об итогах беседы попрошу доложить мне незамедлительно.
- Э-э, хорошо… - Белоконев стушевался. – Я могу даже на диктофон записать.
- Только подождите меня, Гена, - сказал Соловьев. – Я бы тоже хотел поприсутствовать.
- Это правильно, - одобрил Вещий Лис. – Тем более, что надолго я тебя не задержу.
Стараясь обуздать нервы, Белоконев выбрался из кресла и прошелся по комнате туда-сюда. Затем он подошел к окну, откуда смотрел, как Лисица и Соловьев направляются по дорожке в сторону КПП. Сквозь широкое и чистое стекло, лишенное штор, их было отлично видно.
- Гена! - громко позвала Патрисия, и он вздрогнул, оборачиваясь.
- Простите, я задумался. Я уже ухожу.
- Гена, вы слышали, о чем я вам сообщила?
- К прискорбию... Вы что-то хотели?
- В «Ямане» введен карантин по типу «Купол». Всем, кто внутри, запрещено покидать поселок. Я помню, послезавтра вы собирались ехать к жене, но теперь это невозможно.
Геннадий погрустнел. Сбывалось то, о чем предупреждал его этнолингвист.
- Как долго это безобразие будет продолжаться? У меня было столько планов.
- До тех пор, пока группа Лисицы не закончит работу, никто не имеет права покидать периметр. Мне очень жаль, Гена, но вполне возможно, что режим «Купол» останется активен вплоть до нашего отъезда в Антананариву.
- Но это просто безумие!
- Согласна, но это не мое личное решение. Таковы правила. И вот еще какой момент, - Пат улыбнулась, смягчая таким образом ультимативность просьбы, - никому не говорите про Громова и архипелаг Крозе. Даже тут, на территории Ямана, ни с кем не откровенничайте о том, что услышали. Желательно забыть про эту новость и даже не думать о ней. Вам, как лучшему нашему разведчику на библиотечном поле, оказали доверие, разрешив присутствовать на маленьком совещании, но все здесь прозвучавшее является военной тайной. Конечно, вы и без меня все это знаете, но я вынуждена напомнить вам лишний раз. Зная вашу некоторую рассеянность.
- Конечно, военная тайна, да... Я буду нем как рыба. До свидания, - пробормотал Геннадий совсем убито и торопливо вышел, оставив Пат и Демидова-Ланского наслаждаться обществом друг друга.