Аукционный дом «Сотбис» - это вам не контора «Рога и копыта». Тем паче, что торги проходили в Лондоне, а не в российской ойкумене, где и контроль слабее, и с анонимностью проблемы. В Лондоне все оформляется и проверяется по высшему разряду. Тибетской реликвии (лот номер 58) был посвящен красочный проспект на десяти страницах, где было не только описание (выскакивающая игла там, естественно, упоминалась), но и солидно иллюстрированный провенанс. (*)
(Сноска. Провенанс – это история предмета. Существует два вида провенанса. Первый – это задокументированная история предмета, его продажи на аукционах, публикации в научной литературе или каталогов выставок, освидетельствование экспертами. Второй тип – это рассказы продавцов об истории предмета, легенды, с ним связанные, и биографии известных личностей, владевших предметом. Именно последний тип провенанса, хотя и редко доказуемый документально, повышает стартовую цену лота в несколько раз)
Дмитрий раскрыл проспект и углубился в чтение.
История пурбы начиналась с Сен-Жермена. Вернее – с графа Семена Романовича Воронцова, одного из высокопоставленных русских масонов, жившего в 18-ом веке и дружившего с легендарным графом Сен-Жерменом.
Как писал автор брошюры, впервые приобщиться к неким потаенным тайнам Семен Романович Воронцов смог в 16-летнем возрасте, когда совершил длительное путешествие за Уральский камень. Кунгур, Екатеринбург, Тобольск, Тюмень – это был редкий для русского дворянина маршрут, потому как все образованные люди того времени больше смотрели на Запад, чем на Восток. Однако его отец Роман Илларионович, Великий магистр Провинциальной ложи, имел на своего отпрыска большие планы. Сибирь для этого масона являлась не только источником личного благосостояния, но и родиной шаманской магии и подлинных секретов бытия. Вот только взрывной темперамент и юношеский максимализм младшего сына едва не пустили прахом отеческие надежды.
Вернувшись из двухлетнего странствия по Сибири в столицу, Семен попал «с корабля на бал» - поспел аккурат к очередному дворцовому перевороту. Считая себя верноподданным, Семен отказался признавать права Екатерины Второй на престол, и Екатерина этого ему не простила. Она посадила дерзкого мальчишку под арест, и все бы для него закончилось очень плохо, если бы не заступничество сестры и по совместительству ближайшей подруги императрицы Екатерины Дашковой. В итоге Воронцова просто услали с глаз долой. И тут на его пути возник граф Сен-Жермен, взявший бывшего поручика Преображенского полка под свое крылышко.
Сен-Жермен тоже был масоном. Он был связан с обществами «Рыцари Света», «Великие гималайские братья» и с еще кучей тайных лож и сект от розенкрейцеров до тамплиеров. Как писала исследовательница жизни графа некая Купер-Оукли (цитаты из ее работ приводились в проспекте), Сен-Жермен выполнял роль связного между разрозненными орденами, мотаясь по миру в качестве глашатая и не гнушаясь вмешиваться в политику разных стран, следуя планам Верховных Иерархов. Приложил он руку и к воцарению Екатерины Второй, в чем признался Семену Воронцову, разъясняя тому всю соль грядущих перемен.
Воронцов легко попал под обаяние Сен-Жермена и слушал о его приключениях в Индии и встрече с лидерами загадочной Тибетской страны Шангри-Ла как сказки Шехерезады. Увлечение мистикой, алхимией, оккультизмом и месмеризмом было присуще всем образованным людям той эпохи, а экзотическая Индия с ее махатмами, факирами и йогами особенно очаровывала. Семену очень хотелось познать ее, но пока приходилось делать это на расстоянии, читая запретные книги и слушая людей, там побывавших. Это тоже принесло плоды. Когда в 1766 году Воронцов наконец-то попал в вожделенную Индию, ехал он не за абстрактными впечатлениями, а уже с конкретной миссией – установить связь между Великими Учителями Востока и их западными последователями. Из этих странствий Семен привез среди прочего и ритуальную пурбу, которая в дальнейшем попала к Николаю Рериху вместе с усадьбой «Извара».(*)
В проспекте, посвященном покупке, имелась фотография усадьбы, где ныне располагался музей, а под картинкой приводилась цитата из писем Елены Рерих, упоминающая про кинжал Воронцова.
«Воронцов был одним из тех русских, которые после встречи с графом Сен-Жерменом при дворе Екатерины обратились к Учению Жизни, - писала она в «Живой этике». - Можно себе представить, как близко он мог подойти к Твердыне Света! Но три обстоятельства привели его обратно на родину. Первое – его чрезмерное увлечение обрядами магии; второе – его привязанность к родственникам; третье – когда стало ясно, что он не может остаться в Индии без вреда для своего духовного развития, ему было поручено предупредить декабристов о неверном задании./…/Часть его писем находилась в Публичной Библиотеке, но некоторые были извлечены масонами/…/ У меня имелся ритуальный кинжал, принадлежавший Воронцову, и в детстве я любила повторять отрывки из привезенных им из Индии ритуальных напевов, каким-то образом дошедших до моей семьи. Конечно, никто уже не помнил их происхождения и значения. Также и имение семьи моего мужа носило название Извара, данное этим самым Воронцовым, ибо оно раньше принадлежало ему».
Дальнейший след пурбы в истории был не менее причудливым. Тибетский кинжал Воронцова попал в коллекцию Надежды Фадеевой. Фадеева была родственницей Балаватской, написавшей знаменитую «Тайную доктрину». Как и ее племянница (они с ней были одного возраста), Фадеева увлекалась мистицизмом, и в ее Одесском доме был организован удивительный музей. После революции часть экспонатов была экспроприирована, другую часть растащили, а что-то Фадеева, предвидя печальную участь дела своей жизни, раздарила знакомым незадолго до своей смерти. Немногие ценные реликвии уплыли за границу в багаже эмигрантов. Среди них была и пурба. Дважды еще сменив владельцев, она наконец была выставлена на аукцион, где ее и приобрел Москалев.
Дмитрий задумчиво отложил проспект и уставился на трехгранный нож.
«А может, найти ему пару?» - мелькнуло внезапно в его голове.
Чем дольше он обдумывал эту мысль, тем удачнее она ему казалась.
- И не только пару, - пробормотал Москалев вслух, - но заложить основу богатой коллекции, которой можно похвастаться! Можно и не стыдно.
Коллекционировать автомобили в гараже и наручные часы известных фирм в ящике комода давно уже было «не комильфо», как выражался его партнер, чистоплюй и сноб по фамилии Снегов. «Это все равно, что собирать дешёвые марки, - говорил он, упрекая Москалева в мещанстве, - никого этим не удивишь. А вот аутентичные редкости – это возвышенно и с претензией». Сам Снегов собирал индейские древности – от бус и плетенных ковриков до ритуальных масок.
- Что ж, а я начну собирать тибетские прибамбасы, - решил Москалев. – Ни у кого в Москве подобного нет и не будет.
Порывшись на столе среди бумаг, он выудил приглашение на выставку-продажу, которое прислала его знакомая, некая Елена Куракина, владелица «Галереи искусств» в районе Старого Арбата. Выставку курировала не лично она, а кто-то из ее протеже, и посвящалась она ювелирным изделиям Древней Индии. Дмитрий не собирался туда, не всякая ювелирная коллекция достойна того, чтобы таращиться на нее в окружении восторженных глупцов, но теперь он счел, что отметиться на ней будет полезно.
- Тибет – это ж где-то в Гималаях, а Гималаи в Индии? – засомневался он на секунду. – Или в Китае? Ладно, начну с Индии, а там разберемся.
(Сноска* Музей-усадьба семьи Рерих «Извара» находится в Волосовском районе Ленинградской области, примерно в 100 км от Петербурга, на Ижорской возвышенности. Местность знаменита минеральными источниками, которые бьют из древнего подземного озера, и богатой историей. В старинных финно-угорских песнях говорилось, что здесь проходили ежегодные встречи волхвов. Николай Рерих вычислил по архивам это «место силы» и провел раскопки, обнаружив на глубине многометровый слой золы от кострища, тем самым подтвердив истинность народной памяти. Рерихи жили в Изваре с 1872 по 1900 годы (отец Николая купил имение). Усадьба изначально называлась на индийский манер «Иштвара» (в переводе «Господь Всемогущий»), ее построил Семен Воронцов в начале 19-го века. Имя дому дало искаженное название деревни Взвар (Взварино). Интересное совпадение: жена Николая Рериха, Елена происходила из древнего дворянского рода, и среди ее предков были те самые Воронцовы (ее дед Иван Шапошников был женат на Воронцовой). Музей Рерихов в Изваре был создан их сыном Юрием, экспозиция открылась в 1984 г)