- Антуан де Трейси живет в России несколько лет, периодически выезжая к себе на Родину. Два последних года он числится на младшей дипломатической должности при французском посольстве, но я бы сказал, что он скорей прикомандированное к дипломатическому представительству лицо и действует по указке транснациональной корпорации с французскими корнями. Да и немудрено, ведь он человек весьма состоятельный и родовитый, происходит из древнего гасконского рода и в должностях не нуждается.
Москалев ухмыльнулся:
- Гасконский род, по-вашему, имеет для меня значение?
- Происхождение – это важное обстоятельство, Дмитрий Сергеевич, - живо откликнулся Соломонов. - «Прозерпина» основана и дирижируется исключительно отпрысками из благородных семейств. Три французских рода: де Трейси, Доберкуры и Д'Орсэ – владеют контрольным пакетом акций. Как видите, наш Антуан – совсем небедный человек, не наемный работник. В открытом доступе про эту компанию мало информации, но даже из того, что есть, понятно: в ней весьма строгая иерархия, и дела они ведут исключительно с аристократическими влиятельными семействами. Не в обиду вам будет сказано, но молодые состояния – те, что насчитывают меньше трехсот лет – их не интересуют, а выскочки без году неделя и вовсе не приветствуются.
- Снобы, значит, - Москалев задумался. – Для бизнеса это вредно. Как же быть с выгодой? Не все аристократы способны к ведению дел, скорей наоборот.
- В тех кругах, где живут владельцы «Прозерпины», думают уже не о бизнесе, а о глобальных вещах. О власти, например. Поверьте, Дмитрий Сергеевич, деньги для них давно не на первом месте.
- Масоны что ли? – Дмитрий припомнил огромный перстень-печатку на пальце француза. Сам он украшения не признавал – баба он что ли, красоту наводить? – но слыхал, что любители тайных обществ обожают помечать себя разными финтифлюшками.
- Этого сказать не могу, - замялся Соломонов, - подозрения есть, но если вы хотите услышать моё личное мнение…
- Валяй!
- Таким фигурам, как де Трейси, вы и ваша империя на один зубок. Перекусят и не заметят. И тут не важно уже, масоны они или дьяволопоклонники. За их спинами находятся гигантские ресурсы. Я бы поостерегся иметь с ними дело, так как если они кого невзлюбят, то навредить могут знатно.
- Даже с учетом того, что я живу и работаю в России, а они в Европе? – прищурился Москалев.
- Даже с учетом этого. А если вспомнить о том, что и у вас есть счета за границей…
Москалев махнул рукой – не продолжай. Посмотрел на пухлую папку с распечатками. Подумал.
- Значит, связываться с ними не советуешь?
- Потенциальный вред превысит любую временную выгоду, - ответил Соломонов. – В долгосрочной перспективе у вас никаких шансов.
- Обманут? Не позволят выйти на международный рынок?
- Создадут невыносимые условия, и сами уйдете. Если не станете целиком и полностью зависеть от их решений, конечно.
- Плясать под чужую дудку не намерен! – Москалев откинулся в кресле, созерцая панораму вечерней Москвы за окном.
В душе его зрело раздражение: не на начбеза или этого… де Трейси – на ситуацию в целом. Он не любил быть пешкой. А то, что с ним играют, было бесспорно. И на выставке де Трейси возник не случайно – следил, ждал подходящего момента. Надо бы дом еще раз проверить на наличие жучков… и на стройку наведаться. Нет ничего проще, чем замуровать в стены скрытые камеры, а то и чего похуже. Или «Прозерпина» на столь долгий срок не рассчитывает?
- А мой антиквариат им зачем? – вдруг вспомнил он, поворачиваясь к стоящему по стойке смирно начбезу.
- Дмитрий Сергеевич, - Соломонов потупился, - здесь я вступаю на зыбкую почву предположений.
- Не юли. Догадываюсь, что де Трейси не музей частный открыть собирается.
- Помните падение астероида три года назад?
- Ну да, громкая была история. Но осколки, кажется, задели только Антарктиду и Австралию… «Прозерпина»-то тут при чем?
- В Антарктиде погиб единственный сын одного из директоров «Прозерпины». Его звали Ги Доберкур. Он оказался в самом эпицентре.
- Доберкур был полярником?!
- Официально – нет, туристом. И с ним была некая Патрисия Ласаль де Гурдон, ученая дама, квантовый физик, глава фонда «Миссия достойных» и сотрудник лаборатории в Тулузе, финансируемой «Прозерпиной».
- Иными словами, у «Прозерпины» есть интересы в Антарктиде. Так… это я понял. Не понял, при чем тут пурба Рерихов, де Трейси и украшения из Южной Индии, на которые он зарился. Или украшения только предлог?
- Терпение, Дмитрий Сергеевич, - сказал Соломонов. – Логическая цепочка очень длинная, сложная, но связь, по-моему, имеется.
- Хорошо, продолжай! – Дмитрий приготовился слушать.
Соломонов не подвел, изложил все предельно кратко и ясно.
В Антарктиде после космической катастрофы выжило восемь человек, причем выбрались они из каких-то подледных пещер, пережив в них полтора месяца на скудных запасах. Каким-то чудом им удалось укрыться от осколков, но вход в катакомбы завалило, и они искали способ прорваться на поверхность без всякой надежды связаться с поисковиками. Появились они, собственно, уже после того, как основные силы спасателей были отозваны, и на месте катастрофы оставалась только последняя бригада, нанятая на деньги русского олигарха Павла Долгова, который тоже был в числе пропавших туристов.
Павел Долгов оказался мужем Патрисии Ласаль де Гурдон и по совместительству наследником «Долгов энтерпрайз», занимавшейся в том числе военными секретными проектами. Долгов, как и Ги Доберкур, погиб, но Патрисия, жена его, выжила. А с ней достали из-подо льда еще семерых.
- «Прозерпина», как мы видим, проявляла интерес к нашим военным разработкам на альтернативных физических принципах, - сказал Соломонов. – Присутствие в одной команде Доберкура, Ласаль и Долгова говорит о том, что вся эта якобы «туристическая группа» оказалась в тех краях не случайно. Наверняка не ради снежных красот они отправились в Землю Королевы Мод, вот только падение астероида сорвало все планы.
- Ну, допустим, - кивнул Москалев. – И что из этого следует?
- А из этого следует вот что. О дальнейшей судьбе выживших писали на удивление мало. Сенсация слишком быстро сошла на нет, что намекает на некие указания сверху. Любопытно, что кроме француженки Ласаль, все прочие выжившие являлись коренными, так сказать, россиянами. И почти все они ныне так или иначе сотрудничают с военными, проживают или часто наведываются на Южный Урал, в Башкирию.
- Патрисия Ласаль тоже наведывается?
- Патрисия, будучи замужем за покойным Павлом Долговым, получила российское гражданство. О ее местонахождении сведений нет. Во Францию она не возвращалась. На сайте фонда ее фамилия все еще указана среди учредителей, но ее заключили в траурную рамку. Однако ее отец, известный в широких кругах Нобелевский лауреат, траур не соблюдал, вел и ведет себя как обычно и интервью по поводу судьбы своей дочери не дает.
- По-вашему, Ласаль скрывается в России?
- Очень на то похоже. Причем скрывается она на территории закрытого военного городка и под покровительством военной разведки. Патрисия – ценный кадр, которыми не разбрасываются. Что касается ее спутников, расклад по ним на сегодняшний день такой. Актриса Виктория Завадская вышла замуж за гляциолога Юрия Громова. Оба вернулись из Земли Королевы Мод, при этом мною установлено точно, что все эти годы Громов регулярно покупал билеты в Уфу из Москвы. В настоящее время он отбыл в Антарктиду на строительство новой полярной станции. И угадайте, в каком именно месте ее строят?
- Там, откуда их всех достали из подледной пещеры?
- Именно. Идем дальше. Цирковая гимнастка Анна Егорова вышла замуж за личного телохранителя Павла Долгова и оба они переехали из Москвы в деревню Татлы на Южном Урале. Бывший учитель истории Геннадий Белоконев уволился из школы и устроился на работу в некое ООО «Информационное сопровождение», юридический адрес в Уфе. Кирилл Мухин, студент – на момент катастрофы он еще учился в школе, сейчас подает надежды как самый молодой программист-криптоаналитик. Учится по индивидуальной программе с опережением, так как очень талантлив. Проходит практику в Башкирии, хотя конторы, фигурирующей в отчетном листе, сданном в деканат, на самом деле не существует. Подозреваю, что речь идет о военном проекте, и он, по совпадению, осуществляется все там же – на Южном Урале. Последний участник, иллюзионист Виктор Соловьев, которого до означенных событий звали Ашор Визард, а еще ранее Альберт Константинов, после возвращения из Антарктиды в течение двух лет умудрился не оставить вообще никаких следов. Разве что новый паспорт ему был выдан Уфимским подразделением ФМС. В настоящее время Соловьев уехал из Башкирии и мотается по экспедициям, организованным Географическим обществом.