- Этот подарок приложить к букету?
- Нет, разумеется! – Дмитрий раздраженно передернул плечами. – Я сам ей вручу.
Он должен был видеть ее глаза в тот миг, когда преподносит золотой шедевр стоимостью с московскую квартиру на окраине.
Мила будет его, он получит ее во что бы то ни стало. И она не просто покорно раздвинет перед ним ноги, но станет его ступенькой в будущее. Его личным пьедесталом.
17.5
17.5/7.5
Свадьба планировалась пышная. Москалев был доволен, что все повернулось наилучшим образом, и не скупился. Мила купалась в его внимании, он заваливал ее подарками, сочинял ей оригинальные комплименты и делал все, чтобы его золотая рыбка не сорвалась с крючка.
С ее отцом он встретился сначала по скайпу, и это случилось, кажется, еще до того, как Мила успела доложиться родителю о том, что ей сделали предложение руки и сердца. Сеанс организовал де Трейси. С приятным удивлением Дмитрий узнал, что отец невесты и впрямь важный человек в иерархии тайного общества – аж целый командор Российского филиала «Клуба собирателей», возглавляющий некий Совет Метрополии Храма Незримых Солнц.
- Мне передали, что вы горите желанием влиться в наши ряды, - без обиняков начал будущий тесть. – Что ж, я навел о вас справки, и с учетом того, что пурба, обладающая собственной волей, предпочла вас, я даю вам позволение внести в казну нашего Клуба щедрое пожертвование.
- Польщен, - сказал Дмитрий. – Позвольте лишь уточнить, насколько щедрое?
- Настолько, насколько подскажет вам ваше сердце.
- Понял, - кивнул Москалев, отмечая про себя оригинальный способ клянчить членские взносы. И попробуй ослушаться! Но ничего, все вернется к нему сторицей. – Илья Владимирович, возможно, вам успели намекнуть, что я намерен просить у вас руки вашей дочери. Мы с Милой любим друг друга и…
- О дочери мы поговорим в следующий раз, - остановил его Сперанский. – Сегодня я бы предпочел услышать о том, что вы готовы предложить нам.
- Еще одно пожертвование? На регулярной основе?
- Сосредоточимся на вашем ювелирном бизнесе. Кажется, вы получили лицензию на добычу самоцветов на Южном Урале?
- Все верно, - Дмитрий не отрицал. – Но этот бизнес я веду не один, а с партнером. Его фамилия Сергеев...
- Партнера втягивать в наши отношения не будем, - быстро произнес Сперанский. – Собственно, и полудрагоценные камни нашему Клубу без надобности. А вот о драгоценных я бы вопрос рассмотрел.
- Что именно вам нужно: изумруды, наверное?
- Сапфиры.
Дмитрий кивнул:
- Это можно решить. В России нет крупных месторождений, в которых сапфир может добываться в промышленных масштабах, но отдельные самородки встречаются у подножия Ямантау и Иремеля. Сбыт таких минералов жестко контролируется государством, поэтому мы отчитываемся буквально за каждый камешек. Навариться на каких-то схемах будет сложно.
Сперанский поморщился:
- Никакого криминала! Еще этого не хватало. Я целиком и полностью за легальные продажи, но это должны быть особенные камни.
- Насколько особенные?
- Я слышал, у вас работают хорошие ювелиры. Я вышлю вам схемы огранки и изображения украшений, по которым они должны будут работать. Посмотрите и скажете потом свое мнение: справитесь или нет.
- Да я и сейчас скажу вам, что справимся, - самоуверенно ответил Дмитрий. – Вы не пожалеете, что будете иметь со мной дело. А что насчет вступления в Клуб?
- Посмотрим, - сказал Сперанский. – Ждите моего письма.
- Зачем вам сапфиры? – позже спросил Москалев у де Трейси.
- Не просто сапфиры, а черные сапфиры, - ответил француз. – Черные сапфиры особого химического состава и с особой огранкой.
- Это как-то связано с загадочным русским зеркалом, которое вы безуспешно ищете? Там в центре тоже помещался какой-то сапфир.
Де Трейси усмехнулся:
- Воистину, у вас язык без костей. Так, кажется, у вас в стране величают болтунов?
- Обижаете, Антуан. Я знаю, с кем можно это обсуждать, а с кем нельзя.
- Надеюсь, вы не обсуждали это с невестой? По нашим правилам женщины не допускаются в ближний круг. Если Командор узнает, у вас будут неприятности, а свадьбы не будет.
- С Милой я это не обсуждал, - разъяснил Москалев. - Догадался, что она ни сном ни духом о грандиозных возможностях своего дражайшего папочки. Для нее он работник дипломатического корпуса и не более того. Даже не чрезвычайный посол.
- Вам хочется иметь возможности, как у тестя? – хитро сощурился француз.
- А кто бы отказался?
- Вы получите место в Клубе, но путь наверх займет десяток лет. И сначала вам предстоит пройти посвящение.
- Моего щедрого пожертвования в ваш фонд не достаточно?
- Конечно, нет. Вы должны лично засвидетельствовать свою преданность нашей идее.
- Это обязательно?
- Если вы хотите построить карьеру как безусловный рыцарь Храма Незримых Солнц, вам стоит начать со смирения.
- Смирения? – Дмитрий криво улыбнулся. – Да уж, это и впрямь серьезно.
- Да. Вы должны повиноваться приказам командора и его мастеров. Вам будут давать поручения. Не только касаемо камней, но и другие, более… - Трейси щелкнул пальцами, подбирая слова, - неожиданные. И лишь когда мы убедимся, что на вас можно положиться во всем, тогда и начнется ваш взлет.
- Лишь бы он начался наконец, - буркнул Москалев.
Он хотел бы понимать, чем именно занят в России де Трейси. Сначала Дмитрий полагал, что тот гоняется за артефактами, но пурба по-прежнему оставалась у него, договоренности были достигнуты, а француз все не уезжал. Верней, ненадолго пропадал куда-то, ловко уходя из-под наблюдения приставленного к нему соглядатая, отсутствовал несколько дней, а потом как ни в чем не бывало входил в его рабочий кабинет.
К слову, в офисе де Трейси также ловко избегал внимания охраны и проникал в кабинет словно вездесущая тень. И ладно бы он обманывал одну только секретаршу, но ведь и электронные системы слежения ни разу его не засекли. Ни камеры, ни накачанные телохранители, мимо которых обычно не пролетала и муха, не видели француза в упор.
Вот и в тот знаменательный день де Трейси возник перед ним совершенно неожиданно и принялся цитировать стихи:
- «Влекомый страстью к истине, в Саис
Пришел однажды юноша, который,
Стремясь постигнуть тайную науку
Египетских жрецов, уже прошел
Немало ступеней к высотам духа;
Но рвался он вперед неудержимо,
Учитель отвечать не успевал
На все его вопросы. «Чем владею, -
Твердил он, — если не владею всем?
В познанье есть ли много или мало?
Ведь истина — не чувственная радость,
Которой мы, как суммою, владеем:
Порою — меньшей, а порою — большей.
Нет! Истина от века неделима!» (*)
(Сноска. Иоганн Фридрих Шиллер «Закрытая статуя в Саисе» («Das verschleierte Bild zu Sais», перевод Е. Эткинда).
- Это что это? - озадачился Москалев. – Вам месяц май в голову ударил?
- Это я о вас, - улыбаясь, пояснил де Трейси. – Радуйтесь, Дмитрий Сергеевич. Весьма скоро вы, как шиллеровский юноша, влекомый страстью, войдете под своды Храма Саиса. (*)
- Саис – это где? – еще больше озадачился Москалев.
- Саис – это в Египте. Некогда Саисский храм был самым величественным хранилищем Знания, куда стремились попасть все мудрецы мира. Побывал там и Платон, который после общения с жрецами поведал людям об Атлантиде. Внутри храма находилась статуя Изиды, закутанная в покрывала, которые ни один смертный не имел права снять. Помните, как у Шиллера? «Я то, что было, есть и будет: никто из смертных не приподнимал моего покрова». Покрывала Изиды – это сокровенность тайны, герметичность знания. Вы знаете, что означает «герметичность»? А что такое теософия? (**)
(Сноска. Саисский ном – одна из сорока двух областей Древнего Египта, расположенная в дельте Нила. Его столицей является город Саис, ныне не существующий. Храм в Саисе посвящен Изиде, лунной богине, сестре и супруге бога Осириса. Миф об Изиде рассказывает, что когда бог Сет убил Осириса, Изида смогла его оживить, после чего зачала от него сына Гора. Воскресив мертвого мужа, Изида получила статус владычицы преисподней, а бог Ра открыл ей свое истинное имя, что дало ей доступ к полному пониманию высшей магии, в постижении которой ей помогал бог Тот (Гермес). Все секретные учения носят название «герметических» в честь наставника Изиды Гермеса Трисмегиста («Трижды великого»).