Дмитрий отвернулся, делая вид, что раздумывает.
- Вы сказали, меня ждет путешествие. Куда? – спросил он наконец.
- Туда, где находится ваша жена, - терпеливо пояснил Укоров.
- И где же это?
- В Башкирии. Хотя де Трейси не исключает, что на Урале вы потерпите поражение.
- Он плохо меня знает!
- Он знает вас очень хорошо. И поэтому разрешает две попытки. Если вы не сможете проникнуть в закрытый военный городок и забрать оттуда Людмилу Ильиничну, а вы наверняка не сможете, потому что не обладаете подготовкой ниндзя, то вам будет позволено последовать за ней за границу.
- Ее отец-то знает о сделке, которую вы мне предлагаете?
- Разумеется. Илья Ильич Сперанский встретит вас на острове сразу по прибытии.
- На каком еще острове? – невольно опешил Москалев. – Сперанский же в Париже! Речь об острове Ситэ на Сене? Мила собралась к папочке?
- Нет, речь о Мадагаскаре, куда вам придется вернуться еще разок. Вам предстоит длительное путешествие, Дмитрий Сергеевич. И я настоятельно советую вам к нему тщательно подготовиться.
- В этом уж не сомневайтесь.
- И последнее…
Укоров выложил из кармана на стол массивный перстень с печаткой. Он был гораздо крупней предыдущего, и свастика на нем была сложной, какой-то «мохноногой», ничем больше не напоминающей фашистскую.
- Это отныне ваше.
- Неужели меня повысили? – едко осведомился Москалев.
- Да, и я вас поздравляю. Вы перешли на следующую ступень. Этот перстень – знак ваших будущих заслуг перед Орденом. Наденьте его при мне, пожалуйста. Правая рука.
Дмитрию хотелось слегка покочевряжиться, а то и с презрением отказаться, но в голосе адвоката было нечто такое, что заставило его безропотно подчиниться.
Перстень сел на безымянный палец как влитой, но, поворачивая кисть, Дмитрий ощутил слабый укол. Он поморщился:
- Кустарно сделано. Царапает и заусенцев полно.
Укоров улыбнулся:
- Вам показалось. Эти символы изготавливаются лучшими мастерами, и никаких заусенцев тут быть не может. Должен вас предупредить, что вы отныне всегда обязаны носить этот перстень. Даже в бане.
- Прежде этого не требовалось.
- Теперь требуется. Вы больше не сырой новобранец, а рыцарь-наемник. Вам оказали доверие, несмотря на предыдущие промахи.
- У меня, наверное, есть непосредственный командир?
- А как же. Это я. Я – туркопелье (*)Ордена Обоих Солнц, и все последующие приказы вы будете отныне получать через меня.
- А де Трейси?
- Забудьте о нем, - Укоров улыбнулся одними губами. – Отныне и на ближайшие месяцы ваша жизнь принадлежит мне. Вам понятно?
- Да.
- Хорошо. И будьте со мной повежливее, Дмитрий Сергеевич. А то я могу сделать вам очень больно.
(Сноска.* Орден тамплиеров иногда пользовался услугами наемников в виду недостатка собственных воинов. Особенно это было актуально для военной кампании на Святой Земле. Наемники назывались «туркополами» и действовали в качестве отдельного подразделения, возглавляемого тамплиером, носившим звание туркопелье)
Конец первой части второго тома
Книга 2. Часть 2. Глава 18. Анцерабе
ВЕРНУТЬСЯ В АНТАРКТИДУ-2
Книга вторая. Урал – Мадагаскар. Тайна пещерного храма
Часть вторая. Мадагаскарский поход. Начало
Глава 1. (18). Анцирабе
18.1/8.1/1.1
Несмотря на неотложность задачи, на Мадагаскар экспедиция во главе с Ласаль-Долговой вылетела спустя месяц после памятного каскадного обрушения реальности. Именно столько времени ушло на работу комиссии и чистку рядов. Попутно договаривались с правительством острова о «научно-военном десанте», выправляли необходимые документы, делали участникам прививки и собирали вещи.
До Анцирабе, города на вулканическом плато Анкаратры, им предстояло добираться через столицу Мадагаскара – только там была подходящая полоса для приема тяжелых транспортников. Летели с пересадкой на российской базе в Судане, где провели несколько дней, утрясая последние формальности.
Экспедиция была поделена на группы, следовавшие порознь, и надо сказать, что, несмотря на тщательный отбор и секретность, народу в путешествие отправилось немало.
Первыми вылетели «квартирьеры» во главе с Демидовым-Ланским, которым предстояло сориентироваться на местности, уладить вопросы с жильем, согласовать маршрут с силами Службы национальной безопасности, нанять помощников из местных и позаботиться о транспорте. За ними отправилась основная группа, состоявшая из ученых, собиравшихся изучать пещерный храм, и военных, обеспечивающих их безопасность. С ними летела и Патрисия. А вот Володя, Мила и доктор Сабурский, отвечающий за их здоровье и благополучие, путешествовали отдельно.
После долгих споров перевозить опасных пациентов, несмотря на их относительную стабильность, решили под наркозом. Грач упорными тренировками превозмог большую часть своих проблем, но о девушке такого сказать пока было сложно. Крупных происшествий рядом с ней в Ямане не случалось, но по мелочам постоянно что-то искрило, падало и ломалось. А еще Патрисия всерьез опасалась провокаций со стороны «Прозерпины». Самолет – машина сложная, напиханная электроникой, где отказ любой из систем чреват смертельными неприятностями. Время старта и маршрут держались в секрете, но в том-то и заключалась проблема, что для удачной диверсии все эти подробности значения не имели.
Володя, у которого все еще была жива память об авиакатастрофе, сам настоял на наркозе. Мила приняла известие покорно, да и другие участники, услышав про отдельный «медицинский рейс», вздохнули с облегчением (хотя вслух в этом ни за что бы не признались).
Вик выразил желание лететь вместе с Милой. Патрисии это не понравилось, но она проглотила возражения, готовые сорваться с губ. Ее желание оградить Соловьева от ненужного риска диктовалось эмоциями и не имело разумного объяснения. Виктор действовал в русле, обозначенном ею самой: оберегал Москалеву от лишних волнений.
- Пусть будет так, - сказала она ему. - Ты врач, и Игорю Сабурскому понадобится толковый ассистент.
Однако то, что к опасному полету примкнет еще и Мухин, явилось для Патрисии большой неожиданностью. На кандидатуре Мухина настоял Вещий Лис, видевший в пареньке надежного человека с широким спектром возможностей. Демидов-Ланской, натерпевшийся по милости Мухина в Южной Корее, пытался протестовать, но решающего голоса не получил.
- Вот увидите, - предостерег он недовольно, - этот полоумный пустит под откос все ваши прекрасные планы.
На что Вещий Лис спокойно возразил:
- Я приставлю к нему своего человечка. Не переживайте, Иван Иванович, вам лично возиться с ним больше не придется. И я предрекаю: импульсивность и бесстрашие Кирилла Мухина вас, скорей, спасет в переделке, чем добавит неприятностей.
Демидов-Ланской знал, что во многом свой прогноз Лисица строил на беседах с Аделью. И поскольку Патрисия не возражала, ему пришлось смириться.
Однако Кир начал откалывать фортеля еще до старта, умудрившись опоздать ко времени отлета своей группы, причем опоздать серьезно. Он не давал о себе знать, не брал телефон, и все уже стали беспокоиться, когда он наконец отзвонился и сообщил, что никак не может прибыть вовремя.
- У меня накладочка образовалась, - сказал он Патрисии веселым голосом, - бюрократическая и не по моей вине. Подробности потом объясню, прости. Не ждите меня, я еще в Москве и полечу вместе с Грачом и Соловьевым.
- Это нарушение предписаний, - попробовала возразить француженка, - не появишься через пять минут у трапа, останешься в России.
- Никак невозможно! – радостно отрапортовал Мухин. – Я важный член команды, которому следует доверять. Так сказал наш великий гуру Вещий Лис, и это чистая правда. А еще на мне лежит анализ баз данных, да и опыт работы с каменным зеркалом имеется. Я не отказываюсь от работы, просто вам придется чуть-чуть поменять схему прибытия. Я уже в аэропорту, посадка через полчаса, я сижу в зоне отлета и жду приглашения на борт. Как раз успеваю к третьему старту!