- Но что-то же он рассказал? – спросил Громов.
- Что-то рассказал, - кивнул Тимур. Он выволок плененного из вездехода и усадил на ближайший ящик с патронами: - Ну-ка, дружище, повтори нам свою песню еще разок!
Молодой механик оказался по национальности марокканцем французского происхождения и от природы был говорлив не в меру. Только лопотал он все больше на родном языке, а для того, чтобы заставить его худо-бедно изъясняться по-английски, пришлось просить по-особенному.
- Не делай вид, что за минувшие полчаса тебе мозги отшибло! – Куприн, потеряв терпение, скорчил зверскую мину и передернул затвор.
Услышав характерный лязг, темнокожий парень поперхнулся, оборвал поток французских причитаний и перешел на многоэтажный английский мат. Видимо, эти выражения прочней всего засели в его памяти. Наконец, словарный запас оскорблений иссяк, и он выдал нечто более осмысленное:
- Я уже все сказать! Мой босс вас накажет как преступник!
- То, что твой босс – преступник, мы и без тебя в курсе! - Борецкий для наглядности встряхнув парня, ухватив за ворот куртки. – Повтори то, что говорил мне по дороге. Имя, фамилия, должность и род занятий, ну, живо!
Француз сник и благоразумно решил не артачиться.
Его звали Заккария Медиури, он родился в Париже в эмигрантской семье, но, будучи толковым и амбициозным, хорошо учился, приобрел профессию и пробился на работу в приличную фирму. Этим летом его босс принял решение повысить его и рекомендовал в антарктическую экспедицию, организованную международной корпорацией «Южный крест». Заккария боялся ехать так далеко, но зарплату ему пообещали очень хорошую, а с ней и перспективу для профессионального роста. В Антарктиде ему предложили должность главного механика и начальника бригады, но сначала предстояло немного подучиться – за счет работодателя, разумеется. Заккария на халяву клюнул.
- Я учить устройство вездеход, учить английский, - говорил он, опасливо переводя взгляд крупных кофейного цвета глаз с одного слушателя на другого. – Я умный. Меня хвалить и делать главным. Я ехать в Антарктида и ходить в поход по базам.
- Сколько баз вы обслуживали?
- Три. Три база: Орвин, Вольтат, Дракон. Орвин самый большой база. Но самый страшный!
- Почему страшный? – не удержался от реплики Громов.
Пленный опустил голову.
- Отвечай на вопрос, когда его задали! – рявкнул Борецкий.
- В Орвин живет Белый Сахир (*магриб.диалект.: колдун), - выдавил Медиури.
- Кто это еще такой? – озадачился Зиновьев. – Про Сахира на первом допросе не упоминалось.
- Говори, кто такой Белый Сахир и чем он занимается! – Борецкий снова встряхнул стремительно уходящего «в отказ» «языка». – И без вранья, слышишь? Правду говори!
- Нельзя говорить! – неожиданно высоким голосом взвизгнул Медиури.
- Это молчать нельзя, - громко, но с притворным миролюбием протянул Куприн, демонстрируя Медиури автомат. – В твоих же интересах отвечать, а то хуже будет.
- Кто такой Белый Сахир? – повторил Борецкий. – Выкладывай, что о нем знаешь.
Заккария, как загнанный зверь, затравленно посмотрел на них и выдал нечто невообразимое:
- Хорошо, я сказать. Белый Сахир – большой маг, он делает черный шур (*демоническое колдовство). Он идет против Аллаха и говорит с джиннами, живущими по ту сторона. В Орвин люди пропадать, очень много пропадать и болеть! Белый Сахир приносит их в жертву и вместе с джиннами пьет их кровь.
- Вампир что ли? – хмыкнул Зиновьев.
- Он белый, совсем белый! И солнца боится. Солнечный день это ему яд. Белый Сахир живет под землей, во тьме. И там колдовать, служить Иблису (*дьявол)
Тимуровцы переглянулись. На их лицах появилось скептическое выражение, поскольку догадки о том, что «Белым Сахиром» могли величать альбиноса, промелькнули у каждого. Вот только в его способность приносить кого-то в жертву не верилось. Скорей уж, наркоман сам являлся жертвой, посаженной на иглу.
С другой стороны, Борецкий видел, что альбиноса постоянно держат под дулами автоматов и явно побаиваются. Может, конечно, и побега побаиваются, а может, и нет...
- А подробнее? – поинтересовался Маркевич.
- Я больше не знать. Я сказать все, что знать! - Медиури задрожал. – О нем нельзя говорить, он все слышать!
- Ладно, кто главный на базах, которые вы обслуживали? – спросил Борецкий. – Это же тебе наверняка известно?
- Сахир главный босс! – заявил ничтоже сумняшеся механик.
- Альбинос, кажется, подросток, разве нет? – тихо промолвил Куприн. А у пленного спросил по-английски: - Сахир молодой или старый?
- Молодой, - кивнул Заккар, - очень молодой, но душа старый, больной. А тот, кому он служит, еще более старый. Совсем древний Зло!
- И кому же он служит?
- Я говорил: он слуга Иблиса. Его джинны все слышать! И меня, и вас. Белый Сахир прикажет вас убить, страшно убить! Больно убить и долго-долго мучить! Меня с вами мучить тоже. Мой босс мне не поверит, он думать я заодно. Он отдаст меня Сахиру!
- За что же нас убивать этим монстрам – за маленькую кражу вездехода? – усомнился Куприн. – Ты говори, да не заговаривайся! Не поверим.
- Белый Сахир служит злу. Антарктида – белая, холодная, Сахир здесь как дома. Я не хотеть ехать в Антарктида, но проклятый деньги! Проклятый карьера! Я жениться хотел. Мама сказать мне: «Пора!». Она невесту нашел. Хороший невеста, красивый, ласковый… Если Сахир отдаст меня Иблису, кого радовать большая зарплата?
Темнокожий француз заплакал. Первоначальный воинственный запал покидал его, оставляя беспомощным перед всплывшими в памяти древними мифами своего народа. С каждым новым мгновением Медиури все сильней осознавал, в какую западню по нелепости угодил. Первобытный ужас перед «белым злом» окончательно завладел его умом, и вскоре он вовсю рыдал, закрыв руками лицо, и раскачиваясь из стороны в сторону.
- Ну все, спекся! – осуждающе заключил Салгиреев.
- Заккар, отвечай: откуда «Южный крест» получает грузы? – Борецкий снова потряс механика за шкирку, понуждая вернуться в мир насущной реальности.
Тот, размазав по щекам слезы, всхлипнул:
- Вы не понимать, что делать!
- За нас не переживай! За себя переживай, - сказал Куприн, водя длинным стволом перед носом перепуганного механика. Он взял на себя роль «плохого полицейского». - Будешь нам бесполезен, мы тебя живо в снег закопаем!
- А если будешь сотрудничать, мы тебя покормим и согреем, - подхватил Зиновьев, принимая избитый, но по-прежнему эффективный сценарий. – Твоя судьба в твоих руках, Заккар!
Из дальнейших сбивчивых пояснений Медиури, приправленных горестными выкриками, от которых он так и не смог отказаться, тимуровцы выяснили, что в горах окопались какие-то нереально могущественные силы, поскольку снабжение трех баз в Земле Королевы Мод шло в том числе и по линии военного ведомства. «Прозерпина», кажется, вступила с кем-то в союз. В частности, груз для этого каравана доставил американский ледокол «Ледовая акула», принадлежащий Береговой охране США. Да и вездеход «Арктос Крафт», на котором разъезжал Медиури, стоял на балансе той же самой Береговой охраны. Последнее подтверждали бумаги, обнаруженные Маркевичем в машине.
- В целом, негусто, - заключил Салгиреев, когда повторный допрос подошел к концу.
- У нас теперь радиостанция и колеса, можем ездить по территории сколько хочешь и лично наблюдать за передвижениями, - заметил Зиновьев. – Разберемся!
- Немного мы наездим без горючего, - вздохнул Куприн. – Эта махина жрет сто пятьдесят литров на сто километров. Надо прикинуть, где срочно найти заправку и, желательно, бесплатную.
- С горючим я могу подсказать, наверное, - произнес Громов и пояснил, почувствовав заинтересованное внимание. – Вспомнил, пока вас ждал. Не знаю, правда, насколько это актуально после диффузионного обрушения, но возле Кратера оставался старый склад с хорошим арктическим дизтопливом. (***) Бочек десять точно было, а то и больше. Надеюсь, они все еще там, потому что спасатели бросили их пять лет назад.