- Только вы с Вовой способны ее удержать, чтобы она не разнесла остров вдребезги, но в одиночку Грач может и не справиться. А у меня будут помощники, - Пат кивнула в сторону тропинки, откуда вприпрыжку уже спускались ребята, торопившиеся принять раненых.
Она подтолкнула Соловьева к надувному бортику, одновременно отворачиваясь и пряча лицо, которое сделалось замкнутым и злым – Вик все-таки успел это заметить, но говорить ничего не стал. Едва «Тетис» мягко въехал широким носом на берег, он спрыгнул в траву и побежал.
- Найди Адель! – крикнула Пат.
Вик вскинул руку, давая знать, что услышал.
- Что там? – бросил он на ходу, чуть притормаживая, поравнявшись со спецназовцем.
- Баллон с газом взорвался, все живы, - откликнулся тот, – но на вашу подружку бочку катят. Если б не приказ принять раненых, мы бы вступились!
Вик прибавил темп, и последние слова уже неслись ему в спину.
Лагерь встретил его криками.
Вылетев из кустов на открытый пятачок возле навеса, еще с утра крытого пальмовыми листьями, а теперь практически голого из-за взрывной волны, Вик увидел мизансцену, в которой все участники балансировали на грани, готовые сорваться и натворить бед.
Бесчувственная Мила осела безвольным кулем у ног Володи, стоявшего перед ней на коленях, а на них со всех сторон напирали вооруженные парни. Меж ними, загораживая «глаза урагана» буквально собственной грудью, втиснулся Кир. Он широко развел руки и был в этой отчаянной позе похож на петуха, защищающего курятник от голодной волчьей стаи. Пахло горелым маслом и жженными тряпками. Повар, чьи лицо и руки покрывали ожоги, стонал под разломанным навесом, и доктор Сабурский с помощником хлопотали над ним, звякая ампулами.
- Отойди, пацан! – крикнул один из спецназовцев, тесня Кирилла. – У меня приказ!
- К чертям твой приказ! – не менее грозно заорал в ответ Мухин. – Тронешь их – убью!
В то, что он попытается осуществить угрозу, как ни странно, верилось. Аналитик «Ямана» был молод, безоружен, но все помнили, какие неплохие результаты он показывал на разминках. Да и Грач был противником солидным, без драки бы не сдался, поэтому основная масса возбужденных вояк держалась поодаль, не зная, правильно ли добиваться выдачи Москалевой, виновной, по их мнению, в происшествии. Однако два самых напуганных (или крайне отмороженных) были готовы пойти до конца, представляя серьезную угрозу. Забыв и о задании, и о дисциплине, они больше напоминали зомби, чем образцовых солдат майора Гогадзе.
Оценив все это в единый миг, Вик, прежде чем кидаться в кучу-малу, нашел глазами Адель. Девочка сидела на руках у Демидова-Ланского, стоявшего довольно далеко от места стычки, под скалой. Хотя они находились в густой тени, на лице у девочке были огромные солнечные очки, которые загораживали половину лица. Малышка была невредима, и ей ничто не угрожало.
Вик бросился в толпу, рассекая ее своим телом. Сбив с ног особо рьяного лейтенанта, он молниеносным приемом выхватил «Калашников» у второго и от души врезал ему прикладом. Закрепляя успех, пнул с разворота первого, мешая ему немедленно вскочить и ринуться в атаку, после чего встал к Кириллу плечом к плечу.
- Чертовски вовремя! – Кир скосил на него шалые глаза.
Не отвечая, Соловьев снял предохранитель и дал оглушительную очередь в небо, заставляя всех пригнуться.
- Отставить бардак!! – рявкнул он, едва звуки выстрелов затихли. – Отойти на пять метров. Исполнять!!!
Его поведение, стрельба, а еще больше яростный рев, повергли парней в легкий ступор. Тот, кого он от души пнул, упал в рыжую пыль, выпустив из рук оружие, и смотрел на Виктора снизу вверх. Взгляд его, поначалу мало что выражающий, кроме злости, медленно прояснялся, хотя красные пятна на щеках все еще пылали, свидетельствуя о поступлении в кровь бесплатного допинга в виде адреналина. И тем не менее, пока бы он поднялся, пока решился бы на атаку, миновало б с десяток секунд. А вот второй, избитый и разоруженный, утирая кровь с подбородка, уже разгибался и сжимал правый кулак для ответного удара. Стрельба в воздух его не образумила, и Вик не стал выпускать из рук инициативу. Направив ствол на смутьяна, он шагнул вперед, практически упирая дуло тому в живот:
- Назад, я сказал! Пять шагов назад! Всем опустить оружие и разойтись!
Задние ряды наконец-то смешались и попятились, но они и не горели особым рвением. Двое же зачинщиков, получившие крепкий аргумент в виде готового к использованию «калаша», замерли, прикидывая, имеет ли права светловолосый работник «Ямана» отдавать им приказы. Его умения, конечно, говорили, что он совсем не так прост, как кажется, но статус его оставался неясным.
- «Глаза» - стратегически важные и ценные объекты! – произнес Соловьев по-прежнему грозно, но на порядок тише, стараясь, чтобы речь не походила на истерику. – Кто причинит им вред, отправится под трибунал! Вы обязаны их охранять и следить за порядком, а не устраивать самосуд.
- Нам поступил приказ устранить источник смертельной опасности! - выкрикнул с земли лежащий. Он осторожно сел, подтянул к себе за ремень автомат, но не делал попыток пустить его в ход, настороженно разглядывая Виктора.
- Кто отдал приказ?
- Майор Гогадзе. По телефону.
Вик не поверил, но спрашивать, откуда бы майору знать про Милкины проделки на расстоянии, смысла сейчас не имело. Солдаты не приучены рассуждать.
- У него нет полномочий распоряжаться судьбой сотрудников проекта. Как член экспедиции я временно отменяю его приказ!
- Но она напала на нас первой! Эта девушка – тикающий часовой механизм, и он взорвался!
- Да-да, вы на Азамата посмотрите! - с вызовом добавил второй смутьян, все еще стоящий в позе кулачного бойца, правда, слегка подрастерявшего кураж. - У него баллон с газом прямо в руках сдетонировал. Из-за нее!
«Обращается на «вы», оправдывается, значит, поверил, что у меня есть право свернуть его в бараний рог», - подумал Вик и уверенно заявил:
- Это нарушение техники безопасности при обращении с горючими веществами. Повторяю еще раз: до полного разбирательства никакого самосуда не потерплю! Если сейчас же не разойдетесь, последуют репрессии. Считаю до трех! Раз…
Задние ряды, как самые благоразумные, отступили, растекаясь по лагерю, недовольно бурча и качая головами. Делали они это неуверенно, то и дело поглядывая на Соловьева, и никто из них не пытался вразумить своих нечаянных вожаков, но главное, что для них конфликт окончательно потерял ценность, чтобы в нем участвовать.
Вразумлять двух оставшихся на позиции пришлось Виктору.
- Два! – крикнул он, вскидывая автомат к плечу.
Тут в центр пятачка откуда-то выбежала Лилия Чебышева. В поднятой руке она держала телефон.
- Майор на проводе! – звонко крикнула она. – Приказывает всем опустить оружие!
Вик потянулся к телефону, и Чебышева отдала его, включив громкую связь.
- Что там у вас, мать вашу, стряслось?! – грубо выругался Гогадзе.
- Все под контролем, - сказал Вик, не спуская, однако, глаз с зачинщиков. – Паника пресечена.
- Какая еще паника, к чертям собачим?! Вы белены объелись? Доложить обстановку!
Вик еще раз обвел взглядом застывших бойцов, убеждаясь, что охота делать глупости у них пропала, и произнес, чеканя слова:
- Выполнявший обязанности на камбузе рядовой Азамат Едыгеев получил ожоги при взрыве баллона. Он компенсирован и стабилен, с ним главный врач миссии. Других пострадавших нет. Разрушения минимальны…
С берега показались бойцы, тащившие носилки с Загоскиными. Патрисия вышагивала впереди. Встретившись глазами с Соловьевым, она кивнула, показывая, что все в порядке, и тотчас устремилась к дочери.
Вик продолжил говорить в телефон:
- Загоскины доставлены в лагерь в удовлетворительном состоянии, сейчас их грузят в машины. Азамата отправлю вместе с ними. Первая медицинская помощь ему оказана, но долечиваться придется в стационаре.
Гогадзе на том конце снова выругался.
- Соловьев? – уточнил он, но больше для порядка и чтобы собраться с мыслями, поскольку голос Виктора знал хорошо. – Это ты там командуешь?