- Это я, - подтвердил Вик. – У нас все в порядке, Георгий, не волнуйтесь.
- А где Патрисия?
- Решает организационные вопросы.
- А что мне там докладывала Чебышева про угрозу и стрельбу?
- Конфликт исчерпан.
- Посмотрим еще, что исчерпано, а что нет, - ворчливо произнес майор, но хотя бы прекратил орать и ругаться. – Ждите: приеду и разберусь!
- Будем ждать, - предельно вежливо ответил Вик и нажал отбой. Возвращая трубку девушке, улыбнулся: - Спасибо, Лиля! Вы помогли.
Чебышева взглянула на Мухина, неопределённо повела бровью и удалилась. Вслед за ней отступили и последние любопытствующие. Ситуация стабилизировалась.
- Ффух! – сказал Кир, карикатурно вытирая пот со лба. – Ну, ты, Вик, и крутой тащер, однако! (*хороший игрок, помогающий товарищам по команде «вытащить» даже провальный матч, молодеж.жарг).
- Кто?
- Спасатель Малибу!
- А что тебе не понравилось? Все хорошо, что хорошо кончается. Да и Лиля очень вовремя вмешалась.
- Ага. Ее выход на арену – чистая пушка! (*крутая вещь)
Соловьев подошел к Сабурскому, чтобы узнать, что с Азаматом. Убедившись, что парень пострадал не слишком сильно, распорядился донести его до «Хаммера». Отдавал приказы он не стесняясь, и, что удивительно, военные подчинились беспрекословно, приняв его главенство. Одним из тех, кого Вик отправил в помощь доктору, был тот самый лейтенант с рассечённой прикладом губой, отиравшийся поблизости.
Он, как и все, принял поручение без возражений, но попросил:
- Оружие только верните.
Вик посмотрел на автомат в руке, о котором забыл, поставил его на предохранитель и отдал бывшему противнику:
- Ты понимаешь, Сергей, что майору будет доложено о самоуправстве во всех деталях?
- У нас был приказ, – угрюмо напомнил бутозёр.
- С этим приказом я еще разберусь. Ни Москалева, ни Грач, ни кто-либо еще вашему суду не подвластны. За сегодняшнее вы ответите. Так это своим товарищам и передай!
- Нормально! – сказал Кирилл, провожая лейтенанта глазами. – Вик, я думал, ты предпочитаешь улаживать конфликты мирным путем. А ты мало того, что стрельбу поднял, так еще и сострадания к проигравшему не испытываешь.
- А тут как в вестерне: хотел стрелять вторым – умер первым, - сухо произнес Соловьев.
Теперь пришло время разобраться с другой насущной проблемой. Сдерживая страх увидеть что-то нехорошее, он наконец-то обернулся к Миле. К счастью, она уже пришла в себя и стояла на своих ногах, пусть и покачиваясь. Грач сжимал ее лицо ладонями и, наклонившись, нашептывал нечто успокаивающее. Девушка дышала тяжело, черты ее кривились, когда по ним пробегала эмоциональная судорога, но слушала Володю внимательно.
Вик хотел к ней подойти, но опасался помешать Грачу, тот явно еще не закончил. Сейчас Володя был для нее важнее, а он, Соловьев, бесполезен, чего бы там не воображала Патрисия, и это чувство беспомощности по-настоящему ранило его.
- Володя тоже крут, - прокомментировал Мухин, не отходивший от Соловьева ни на шаг. – Примчался, всех раскидал, Милку из вражеских лап вырвал…
- Что ее спровоцировало на сей раз? – резко перебил Вик. Он, конечно, старался вести себя как обычно и держать в узде эмоции, но ярость от собственного бессилия клокотала в нем, неожиданно прорываясь в такой вот вспышке.
- Да не знаю я, все очень быстро случилось.
- Не юли. Ты был с ней, не так ли?
Кир ковырнул землю носком кроссовки, искоса разглядывая Соловьева:
- Ну, был, и что? Мы сидели за столом. Мила и Адель беседовали, кормили лемуров бананами. Потом – бах! Баллон в лохмотья, Азамат орет и катается по земле, сбивая пламя. Милка перепугалась. Я к ней, но споткнулся и упал. Но она ничего не делала, честное слово! Это уже потом, когда на нее эти налетели, стала глаза закатывать, а до этого все почти нормально было.
- Почти нормально, значит? - Вик взял Мухина за плечо, разворачивая к себе. – Повтори-ка все еще раз и теперь только правду!
- Так я и не вру!
- Ты умалчиваешь. На столе стоит твой ноутбук и не просто так стоит. Что ты ей такого сообщил в наше отсутствие?
- А чего сразу я? – притворно возмутился Кирилл, и по этому притворству Вик понял, что двигается по верному пути: Мухин был причастен, и это мучило его. Совесть мальчишка все-таки имел. – Она, к твоему сведению, с самого утра была странная. Все думала о чем-то и хмурилась. Может, вы с ней ночью чего-то не поделили.
Вик чуть сильнее сжал его плечо:
- Стрелки не переводи. У Милы второй раз серьезный прокол, и снова это происходит в твоем обществе. Если тебе на все плевать, берегов не видишь, то с ней осторожнее надо. Сначала думать, потом говорить. И тебя об этом предупреждали.
Кир высвободился от хватки. Вик не удерживал.
- Я просто сказал, что ее отец в Антананариву и намедни наводил справки о ней, юзая всякие темные сайты(*заходил на сайты). Я же не знал, что вы от нее скрыли факт его перевода на Мадагаскар, и из-за этой мелочи тут полный зашквар (* нечто плохое) начнется.
Вик глубоко вздохнул, запрокидывая голову к бесцветному небу в прорехах голубизны. Облака после обеда разошлись, и стал виден лазоревый зенит, расчерченный безжалостными солнечными лучами. Погода налаживалась, а вот налаживалась ли их жизнь – это оставалось под вопросом.
«Ну да, я тоже виновен, - подумал он с тоской. – Жалея, резал хвост коту по частям». Совесть имелась и у него. И кусалась очень больно.
- С какой стати ты вообще завел с ней разговор про отца? – задал он вопрос, с усилием подавив в себе остатки негатива. – Это связано с новой диффузией?
- Нет. Я смотрел, чем заняты американцы в столице Мадагаскара и прочие связанные с ними людишки.
- И чем они заняты?
- Мелкими группами перемещаются куда-то к северу от столицы. У них точка сбора в… э-э... кажется, Андиламене. А оттуда они двинутся в… э-э-э… - Кир снова затруднился с произношением и полез в карман за телефоном. - Маровоалаво. Блин, язык сломаешь!
- Плато де Маровоалаво, - повторил Соловьев, вызывая в воображении подробную карту Мадагаскара. - Это провинция Туамасина. Очень мало намеленных пунктов, нет ни толковых дорог, ни регулярного воздушного сообщения... Голые плоскогорья, непроходимые долины рек и густые дождевые леса в узких ущельях. Там нередки вспышки малярии даже среди местного населения, голодно и очень бедно, совершенно не туристическая зона, хотя... небольшой частный аэропорт для парочки «кукурузников» в Андиламене имеется, он обслуживает бизнес по вывозу драгоценных камней и золота. На карте город помечен значками амбулатории, почты, полиции и гостиницы… какая-никакая, но цивилизация. Они самолеты арендовали?
- What the fuck (* англ. Вот же черт)! – восхитился Кир. – Мне бы такую память! Да, они переправляются туда частично самолетами, частично на арендованных машинах. В Андиламене одна-единственная гостиница при трактире, так они в ней все не поместились. Набились по пять человек в комнату, а семеро сразу в леса двинуть намереваются, а там, как ты сам только что сказал, сплошные криповые джунгли (*страшные) и малярийные комары размером с кулак. Чего они там забыли?
- Плато де Маровоалаво расположено в той же стороне, что и остров Сен-Мари, о котором писал в своих дневниках Ваня Устюжанинов. И на выжженной на шкатулке Загоскина карте примерно в том месте стоял крестик…
- Шутишь? Так это план-капкан по поиску чего-то там? Кстати, вы Зеркало-то в храме уже обнаружили?
- Его там нет. Поэтому нам тоже придется ехать на плато де Маровоалаво.
Мухин сунул в карман телефон и с готовностью уточнил:
- Когда отправляемся?
- Сначала проверь, что там с диффузией. У Грача голова болела.
- С «Васькой» свяжусь, фигня вопрос!
- Если не будет крупных потрясений… впрочем, даже если и будут, составляй маршрут в Маровоалаво с учетом доступного транспорта. Наложи карту Загоскина на спутниковую карту острова и вычисли ориентиры. Я потом к тебе присоединюсь.
Кир, довольный, что претензии по поводу Милкиной нестабильности с него сняты, убежал под остатки навеса, где на столе до сих пор стоял его ноутбук, чудом совсем не пострадавший в заварушке.