- Типа Паша не имеет отношения к этим экстрасенсам? – хмыкнул Грач.
- Я не вникала в боснийский проект, так как не видела в подобных попытках никакого смысла, - ровно продолжила Пат, - и я не могу вам рассказать особых подробностей. Кажется, генерал Лисица сообщил, что младший близнец, тот, что появился на свет вторым, был по итогам опытов выведен из строя. К братьям применяли разные средства стимуляции, и один из протоколов оказался менее удачным. Возможно, младший близнец уже умер или пребывает в пограничном состоянии, в коме… Я не знаю. Но считается, что остался только один.
- Но это неточно, - хмыкнул Грач.
- Им давали наркотики? – уточнил Соловьев.
- Опробовали целую линейку веществ, расширяющих сознание. Младший близнец приобрёл зависимость, и его исключили из программы, отправив в лечебницу. А старшему повезло, на нем потом испытали еще и генномодифицирующий синтетический препарат, который после доработки, предположительно, могли ввести и Людмиле Москалевой.
Москалева приняла удар достойно, лишь стрельнула глазами в своего любовника. Пат подумала, что не такая уж эта девица и размазня. Быть может, из нее выйдет толк. Если выживет, конечно, после всех передряг.
- Значит, этот альбинос – такой же, как я? – спросила Людмила. – Вы поэтому просили меня наладить контакт с Аделью?
- Вы лучше того парня, - Патрисия решила быть с ней любезной. – Вас, наверное, сбивает с толку слово «близнецы», потому что оракул в деревне на холме назвала близнецами вас с Володей. Однако есть существенная разница. Во-первых, никто не предполагал, что боснийские альбиносы станут работать в паре. На близнецах просто тестировали разные подходы. Во-вторых, они были с самого детства очень больны. На сегодняшний день выжившему исполнилось 21 год, но все это время он, как и его брат, провел взаперти из-за дурной генетической особенности – тотальной непереносимости солнечного света. Он не мог появляться в обществе и толком не социализирован. Из этого вытекает третье различие: опыт. Вы с Володей – самодостаточные и самостоятельные личности, а босниец умеет лишь выполнять чужие команды. За него думают, его обслуживают и указывают что делать. В его лице вы имели дело, скорей всего, не с ним, а с его хозяевами. Он лишь тень.
- Чья тень? – спросил Вик.
Пат повела плечом:
- Ключевой вопрос.
- Считаешь нашим преимуществом самостоятельность? – фыркнул Грач. – Против нас – вся их рать, и я бы не отказался от подмоги, мягко выражаясь.
- Хозяева выключены из потока, они не контролируют своего телепата-оператора, когда он странствует по мирам. Если, конечно, он действительно странствует и цель эксперимента была достигнута. Однако в любом случае оценка его поступков запаздывает. Вы же способны сами принимать решения и работать автономно, точечно и в реальном времени.
- Как его имя? – поинтересовалась Москалева.
Пат качнула головой:
- Не помню. Что-то славянское.
- Ты не удосужилась даже запомнить, как его зовут? – возмутился Грач. - Он имеет дело с твоей дочерью, а ты вот так наплевала на него с высокой колокольни?
- Факт влияния на Аделин не подтвержден! – Пат слегка повысила голос, потому что на самом деле упрек был отчасти справедлив. Она слишком долго избегала думать о дочери в подобном ключе.
- Значит, кроме альбиноса есть кто-то еще, – подал голос Соловьев. – Или что-то еще. И именно оно управляет боснийцем.
Пат была в этом абсолютно убеждена, но сочла последний вопрос риторическим.
- Как ты могла это игнорировать? – возмутился Грач. – Ты знаешь, что Адель – странница, и вот тебе сообщают об еще одном страннике. Какова же твоя реакция – засунуть голову в песок поглубже? Это не похоже на тебя, Пат, вот хоть режь меня, но мне кажется, что ты снова нас дуришь!
- Я иностранка, - отрезала Пат, - мне сообщают лишь то, без чего я не могу обойтись в своей работе. Нейтрализация чужих операторов и отслеживание успешности проектов «Прозерпины» не входит в обязанности директора «Ямана». Про боснийцев генерал упомянул только потому, что хотел подключить к разработкам Аделин. Я отказала, и на этом разговор иссяк.
- А Миша Загоскин? – Вопросы Соловьева били точно в цель. – Наверняка информация касалась еще и его. Загоскин прибыл в Россию тренировать Милу по методике Бон Гъер. Ее опробовали на альбиносах?
- Полагаю, что да, - Пат вздохнула. – Перспектива, что у меня отнимут дочь, напугала меня, и я не желала вникать в детали. Да, я вела себя как страус, но я и не могу быть идеалом во всех вопросах.
Соловьев кивнул:
- Я помню, ты звонила и попросила о помощи после того, как контрразведка разоблачила няню Адели.
- Все верно, Аш, я была в панике и не знала, к кому бежать. Когда ты уладил вопрос, я успокоилась. Возможно, слишком рано.
- Ладно, все эти сантименты к делу не пришьешь, - грубовато заметил Грач. – В чем слабое место Красноглазого, как думаешь?
- Надо запросить дополнительную информацию у Виталия Фёдоровича.
- У альбиносов слабый иммунитет, - заметил Соловьев. – Плюс светочувствительность. Солнечные лучи способны нанести им серьезные ожоги. Иногда встречаются серьезные проблемы со зрением из-за отсутствия пигментации радужки. Поскольку все это завязано на мутации ДНК, это не лечится. Разве что с помощью генного редактирования, но этот метод находится в стадии эксперимента, и что там к ним применяли, вряд ли станет известно. Однако на этой слабости, наверное, можно сыграть.
- Заманить его на яркий солнечный свет как вампира? – хмыкнул Грач. – Пусть поджарится, адово отродье!
Пат вспомнила, что Иван сообщил ей о жалобах Аделин на резь в глазах. Девочка потребовала солнечные очки, хотя до сих пор тропическое солнце ее никак не беспокоило.
Володя и Людмила не выдумывали. Альбинос реально был здесь. Присутствовал внутри сознания Аделин. Могла ли дочка настолько «слиться разумом» с воображаемым отцом, что стала им самим ненадолго?
- Володя, ты сказал, что Адель причастна ко взрыву баллона с газом и бунту, верно? – уточнила Патрисия.
- Да, именно так я и сказал, - подтвердил Грач. – Ее мнимый отец учил ее дрессировать людей и показал мастер-класс. Заставил человека причинить себе вред, а Адель послужила ему ретранслятором. И еще я сказал, что Адель требовала доставить их с Милкой в храм немедленно.
- Интересно, почему альбинос обратил свое внимание на нас и Мадагаскарский Храм? – произнес, размышляя вслух, Соловьев. – Ведь Зеркала там не нашли. И «Прозерпина» знает об этом, раз отправляет людей на плато де Маровоалаво.
- Какое плато? – насторожилась Пат. – Оно связано со шкатулкой и картой?
- Подозреваю, Миша Загоскин нашел способ переправить фотографию шкатулки своим кураторам. Хочу обыскать его палатку и сумку, наверняка там найдется много любопытного. Но давай сначала закроем вопрос с Аделью.
- А он и так закрыт, Аш. Я не отдала дочь Вещему Лису, не отдам и вам. Никто не будет ставить на ней эксперименты.
- Твоя дочь, - сказал Соловьев, - находится под влиянием одного из телепатов «Прозерпины», а может, и обоих сразу, ведь обмолвилась же она, что у нее две папы, которые выглядят одинаково. Предположение, что один из близнецов погиб, до сих пор, как понимаю, не уточнили. А между тем сегодня Адель по распоряжению с той стороны поиграла в кукловода. Сначала потренировалась на лемурах, потом перешла к людям. Пострадал дежурный и едва не случилась другая трагедия, когда в руках загипнотизированных оказалось заряженное оружие. Если бы нам не пришлось транспортировать в лагерь раненых, тут легко могла бы произойти стрельба, а испуганную и плохо себя контролирующую Милу доставили бы насильно в храм, где не известно что со всеми нами случилось бы. Эту диверсию мы предупредили, но что будет завтра?