- Частная инициатива либо очень хорошо замаскированная диверсия. Мне пришлось лично допрашивать причастных, однако выводы неоднозначны. Я не могу поручиться, что среди сотрудников не затесался агент «Прозерпины».
Соловьев нахмурившись, откинулся на спинку дивана:
- Это работа для службы внутренней безопасности. Почему ты сама этим занимаешься?
- Я не доверяю здесь никому. Почти никому, за исключением нескольких лиц. Если крыса все-таки завелась, я сама ее найду и уничтожу, - Пат потерла глаза, красные от недосыпа. - Аш, ты прибыл очень вовремя. То, что ты отныне с нами, притормозит разгорающееся недовольство. Люди тебе доверяют. И ты можешь помочь найти необходимые артефакты.
Вик криво усмехнулся: конечно, кому еще поручить охоту за очередным «граалем»? О нем впору снимать фильм под названием «Прибытие супермена».
Пат поняла его усмешку по-своему. Она села рядом и накрыла его руку своей:
- Знаешь, мне тебя не хватало. Спасибо тебе за все!
- Я пока ничего не сделал, не за что благодарить.
- Но сделаешь!
Вик руки не отнял, но сидел, не шевелясь. Он смотрел ей в глаза и видел отражение собственных сомнений. Патрисия знала, что он вернулся лишь под давлением Вики Громовой, и это причиняло ей боль. Вик надеялся, что время лечит, и за годы, что они не виделись, все ее чувства перегорят. Они не перегорели. Вот только стоило ли пытаться войти в одну реку дважды?
- Расскажи о том, что я должен для вас раздобыть, - попросил он. – Что это за артефакты?
- Нам нужны зеркало и нож. Как следует из рукописи, существуют большие стационарные «зеркала», представляющие собой фиксированные порталы, и маленькие, переносные, которые открывают вход в межпространственный лабиринт туннелей в любом месте, - произнесла Патрисия, возвращаясь к деловому тону, что стоило ей новых усилий. - Проще всего, конечно, подобраться к стационарным. Ну как проще – они на виду, как, например, во Лхасе, но все без исключения являются местными сакральными символами и хорошо охраняются. Получить разрешение на эксперименты с ними или невозможно, или отнимет месяцы на согласование и станет предметом гласности. В условиях конкуренции и охоты за нашими разработками «Прозерпины» мне бы хотелось последнего избежать, поэтому главную ставку я делаю не на них.
- А на что?
- Вообще, я наметила два пути. Буквально на днях мы начали частный эксперимент с большим зеркалом, без огласки перед властями страны, так сказать «в секретном режиме». Я направила в Южную Корею разведчиков с просьбой незаметно протестировать инструкции из рукописи на большом каменном зеркале. Они попытаются его включить и доложат о результатах. Надо убедиться, что схема, описанная Ульяновым, работает. Это план-минимум.
- Почему Южная Корея, а не Лхаса?
- Иметь дело с тибетскими ламами на данном этапе не представляется возможным. Я пыталась выйти с ними на контакт через Новосибирский институт, изучающий медитативные практики монахов, но, как говорят русские, воз и ныне там. А вот Мегалит Сокгён (*) в Корее общедоступен. Возле него специально построена клиника восточной медицины, принимающая иностранных туристов. Каменное зеркало якобы излечивает прикосновением к нему, поскольку, по поверьям, излучает чистую энергию Ци, чем и пользуются коммерсанты. Найти деньги и заплатить за посещение клиники куда проще, чем втереться в доверие к ламам. Однако это только часть того, чем мы занимаемся. Еще мы ведем поиски миниатюрных артефактов – зеркал и ножей, предназначенных для индивидуального пользования. За века некоторые из них оказались в частных коллекциях, и их владельцы, скорей всего, не представляют, каким сокровищем обладают. Выкупив их и изучив принцип их действия в лаборатории, я смогу собрать аналогичные установки. Ну, а в условиях цейтнота можно воспользоваться ими непосредственно на местах. В той же Антарктиде.
- Лабораторные испытания и доводки займут время, - напомнил Соловьев. – А Юра ждать столько не сможет.
Пат на секунду сжала его руку, но тотчас отстранилась и опустила голову:
- Знаю, что ты думаешь обо мне и моих прожектах, но в данном случае я отвечаю за свои слова, да и время – понятие растяжимое. В крайнем случае, если не получится с наскока воспроизвести технологию, воспользуемся артефактами по их прямому назначению. Иремельская Чаша пробьет канал в нужный мир, и мы отправимся сначала за Громовым, а потом за Пашей. При условии, конечно, что артефакты находятся в рабочем состоянии, несмотря на свою умопомрачительную древность. Можешь передать Виктории, что я ее мужа не брошу и обязательно верну к ней, где бы он сейчас не находился.
- Ты и сама это можешь сделать. Почему ты отказываешься с ней говорить?
- Нет уж, у меня не хватит сил успокаивать еще и ее. Оставлю эту благородную миссию тебе, - Пат скупо улыбнулась. – Ты прекрасно справляешься с утешением беременных женщин, мне ли не знать.
Разговор сворачивал на скользкую тему, поэтому Вик поспешно спросил:
- На что способны артефакты?
К его облегчению, Пат воспользовалась возможностью вернуться на твердую почву деловых отношений:
- Зеркало находит заданное место, определяя точные координаты объекта. Это навигатор, - пояснила она. – Миров в мультивселенной великое множество, и нужно знать точку, куда открыть портал с помощью «Черного солнца». А Нож, грубо говоря, «вырезает» путешественника из одной среды, чтобы он легко прижился в другой, калибруя и подстраивая его вибрации. В рукописи Ульянова он называется то «солнечным клинком Дри Атонг», то «ваджрой», то есть «ударом грома», а выглядит он как типичная ритуальная пурба. Это совершенно необходимый атрибут для безопасного перемещения. Если бы у нас пять с половиной лет назад был такой прибор с камертоном, никаких проблем у Володи не возникло бы.
- И много таких штук вы успели обнаружить?
- Есть кое-какие зацепки. Местоположение переносного зеркала, правда, еще не установлено, версии проверяются, но вот клинок мы, кажется, нашли. Совсем рядом, в Уфе живет профессор Иван Петрович Загоскин. Двадцать лет назад он написал статью, где упоминал об одной любопытной вещичке, попавшей к нему в руки на Мадагаскаре. Это была крупная деревянная шкатулка, в которой лежал кинжал, напоминающий тибетский трехгранный нож, используемый в ритуалах религии Бон. Кинжал был очень древний, гораздо старше шкатулки, но его происхождение было совершенно непонятным. Загоскина заинтересовали символы, вырезанные на крышке шкатулки и на рукоятке ваджры. По образованию он лингвист-переводчик, специалист по языкам Юго-Восточной Азии и Полинезии, и незнакомые знаки, отчасти напомнившие ему санскрит, возбудили в нем любопытство. По утверждениям специалистов, в современном языке мальгашей также содержатся элементы санскрита, но их мало и их влияние на становление фонетических структур изучено недостаточно. Загоскин, конечно, пройти мимо этой загадки не мог. Он написал научную статью, посвященную расшифровке надписей, на которую Гена Белоконев и наткнулся по случаю. Полагаю, шкатулка и нож все еще у профессора.
Сказав это, Пат подалась вперед и, осторожно коснувшись груди Соловьева у сердца, шепнула:
- Аш, добудь, пожалуйста, у старика эту шкатулку! Старик непростой, будет отрицать, юлить, но ты сможешь!
- Смогу украсть? – он усмехнулся, никак не реагируя на ее близость. – С помощью отмычки и ловкости рук – для этого потребовались мои уникальные навыки иллюзиониста?
- Ну, почему обязательно украсть? - она вздохнула, отворачиваясь. - Купить, позаимствовать, арендовать, убедить уступить на время под залог… Ты разбираешься в людях, и он тебя не проведет.
- Хорошо, - сказал Вик, потому что и впрямь приехал только ради того, чтобы совершить возможное и невозможное. – Но мне потребуются две вещи.
- Все, что захочешь!
- Мне нужны перевод тибетской рукописи про «зеркала и ножи», чтобы понимать их принцип действия, и полная свобода действий.
- Все это у тебя будет. И плюс к тому все силы российского государства и моя всесторонняя поддержка.
- Неожиданная смесь. Но я не откажусь.