- Вы ловко ушли от ответа, Виталий Федорович.
- Желаете услышать дословно? Хорошо. Сначала Тим вставил условную фразу, по которой я понял, что это именно он, что пишет он без принуждения, по собственной воле и что свидетелей этому нет. Вам эту фразу знать необязательно. А вот содержание основной части приведу вам целиком. Итак, там было следующее: «Держите курс на свиней, но не забудьте и про пингвинов, третий спуск справа, будем ждать у подножия гиганта. По возможности прикройте дверь сразу, потому что за нами идет Лавкрафт». Это все. И кстати, ни слова про «Солнечный нож».
- «Курс на свиней, но не забудьте и про пингвинов», - повторил Вик. - Это связано с архипелагом Крозе. В Западной группе островов есть «Les Pinguins», остров Пингвинов. А соседний с ним называется «Les cochons», Свиньи.
- Я не дурней тебя, - проворчал генерал, досадуя, что ему предлагают столь очевидную версию, - и про колонию императорских пингвинов на Крозе я вспомнил, и про потопленный фашистский крейсер «Пингвин», и про первопоселенцев Крозе, пытавшихся организовать свиноферму. Но вспоминать-то можно что угодно, а проверить все эти вещи в параллельном мире – никак. Что там у них такого ценного на пингвинах? Ясно одно: похоже, в конце нам назначили встречу, передали координаты. Но какой-такой Лавкрафт будет пытаться к нам прорваться через портал вслед за нашими людьми, я понятия не имею. Разве что Патрисия даст согласие на серьезный эксперимент с ее дочерью. Или Москалева что-то принесет на хвосте. По-вашему, Альберт, я могу надеяться на конкретную помощь наших доморощенных телепатов? Смотрю, еще и Кирилл Мухин к их когорте примкнуть пытается… Будут у нас, наконец, варианты для информационного обмена?
- Мы тут все в процессе налаживания тесных связей, - дипломатично ответил Соловьев. – Надо потерпеть. В ближайшем будущем у них что-то обязательно получится.
- Тогда поговорим об этом будущем, - сказал Вещий Лис, не теша себя надеждой, что его собеседник пойдет против Патрисии. – Вы обнаружили Русское Зеркало?
Переглянувшись с Чебышевой, слушавшей их диалог по громкой связи, Вик рассказал об эпитафии и возникших в связи с ней соображениях. Лилия дополнила его собственными предположениями.
Разговор стал крутиться вокруг предстоящего визита на плато де Маровоалаво и организации безопасности, и Вик, сочтя, что Лилия вполне способна справиться с этим без его участия, от обсуждения сугубо военных задач отстранился. Он вышел на дощатый помост, ведущий к берегу из бунгало, и, достав обычный телефон, позвонил Белоконеву.
Геннадий звонку обрадовался. У него было много хороших новостей. Выслушав полный восторга отчет о работе в затерянном храме, Соловьев сумел-таки вклиниться и задать вопрос о расследованиях Третьего отдела, в котором Гена состоял.
- Кергелен и Крозе? – по голосу Белоконева чувствовалось, как он хмурится, вспоминая. Ему, как и всякому увлеченному человеку, было сложно быстро переключиться с одного на другое. – Да, с Кергеленом связывали какое-то время поиски артефактов. Вообще, ту тему разрабатывал не я, другой человек, но я тоже столкнулся… Правда, довольно быстро оставил это дело. Зацепок на Кергелене не было никаких, а Крозе и вовсе не0игдн в архивах не упоминался.
- Но какие-то наводки и ассоциации с этими территориями все же были?
- Да ерунда в основном. Кергелен, в середине двадцатого века необитаемый и всеми заброшенный, рассматривался нацистами как перевалочная база для штурма Антарктиды. Они организовали в скалах хранилища провианта, реанимировали древний завод по разделке рыбы, построили метеостанцию и маяк для своих подлодок. «Аненербе» там тоже отметилось, но целилось оно, как мне кажется, все-таки в Землю Королевы Мод. На Кергелене, просто, немного теплее, чем на берегу Антарктиды, вот они и отсиживались там.
- Подожди, про Кергелен ты откуда услышал в первый раз?
- Хм… - Гена откашлялся. – Я перебирал бумаги в трофейном ящике с немецкими документами времен Второй мировой, они по-прежнему находятся под грифом в архиве в Пушкино, и потому копировать я ничего не имел права, только смотреть. Из-за этого дурацкого правила вещественных доказательств и ссылок я тебе представить не смогу, так что не обессудь. Могу ссылаться только по памяти.
- Да и бог с ними, со ссылками. Что ты обнаружил?
- Рапорт одного морского капитана. Кажется, это был фрегаттен-капитан Бернхард Рогге. Я по-немецки читаю со словарем, зацепился взглядом за слова «Антарктида», «Кергелен», «древняя цивилизация»… пошел выяснять, и одна милая девушка, которая там работала… кстати, я обещал ей не упоминать ее имени, потому что…
- Гена! – повысил голос Вик. – Конкретно, что там такого обнаружили в пещере на Кергелене? Мне не нужны подробности про девушку, только про находку.
- Да не было там никакой находки, - ответил Белоконев. – Вспомогательному крейсеру «Атлантис» под командованием Рогге поручалось зайти на Кергелен, встать на якорь в бухте Газел и осмотреть пирамиды, о которых писала в своем путевом дневнике французская исследовательница Луиза Сеген (**). Рогге достиг берегов архипелага летом 1940 года, сразу же после поражения Франции в войне. Нацисты живенько наложили лапу на все их заморские территории и чувствовали себя там как дома. Так что сам факт появления немецких кораблей в территориальных водах Южного океана не удивителен. Немцы уже тогда планировали создание там секретных баз Кригсмарине. «Атлантис» был первым кораблем за многие годы, который появился в бухте Газел – той самой, где бросал якорь «Роланд» капитана де Кергелена, первооткрывателя тех мест. Луиза Сеген плыла вместе с ним. Она лично высаживалась с командой на остров и осматривала его. Вообще, ее судьба удивительна! В ту пору девочке было всего 14 лет, представляете, Вик? Четырнадцать! Конечно, для 18 века это был уже возраст ответственных решений, но Луиза проявила себя не в ведении домашнего хозяйства, а в географических исследованиях. Накануне она сбежала из монастыря, где воспитывалась практически с рождения, с двенадцати лет ее начали готовить к постригу, но стать монашкой не входило в ее планы, поэтому отчаянная девчонка переоделась в мужское платье, добралась до Бреста и устроилась на корабль де Кергелена юнгой…
- Это все ужасно интересно, - вновь прервал Белоконева Вик, - и я бы с удовольствием послушал ее биографию, но мне не хочется отвлекаться от главного. Ты упомянул пирамиды.
- Ну, упомянул, да, - вздохнул Белоконев. – Вот только Рогге написал в рапорте, что не нашел ни пирамид, ни сокровищ минувших цивилизаций, о которых сообщала Луиза. Девушке все пригрезилось. Там были обычные горы, приобретшие причудливую форму из-за выветривания. Рогге также утверждал, что архипелаг вообще не подходит для постоянного базирования: слишком неприветлив. Однако, судя по дальнейшему, командование Рогге не поверило. На Кергелене все-таки устроили базу, и в состав самой первой экспедиции на нее ввели сотрудников «Аненербе».
- То есть Рогге соврал в рапорте?
- Просто Гиммлеру показались более убедительными дневники Сеген, где упоминались пирамиды. Он имел права проверить, но поскольку история не знает о кергеленовских находках, скептик Рогге, скорей всего, оказался прав. Пирамиды либо пришли в полную негодность, и «Аненербе» не захотело копошиться в руинах, либо там и вовсе не было ничего интересного.
- А сам ты как думаешь, Гена?
- Вик, меня там не было. Своими глазами я ничего не видел, а фотографии… это лишь фотографии. Вообще, острова архипелага – это остатки древней суши, возможно, целого континента, который был в три раза больше Австралии. Еще 20 миллионов лет назад большая часть ныне затопленного плато Кергелен оставалась над уровнем моря. Естественно, что существование такого обширнейшего участка суши вблизи Антарктиды, еще не покрытой льдом, пробуждает мою фантазию. Но я здраво смотрю на вещи. Если искусственные сооружения Антарктиды дошли до наших дней благодаря законсервировавшему их ледяному куполу, то постройкам на Кергелене не повезло. Штормовые ветра и осадки, землетрясения, подвижки суши – все это способно помножить на ноль любую древность. Не зря же Джеймс Кук обозвал архипелаг «Островами Запустения». Они на всех производят очень грустное впечатление.